Вахтанг Ананян - На берегу Севана

- Что тут сердцу делать? Цыплята выходят, Анаид их кормит, ходит за ними - какая тебе еще нужна мать, какое сердце? - рассердился дед.

- Как же можно без матери? Разве без матери обойдешься? - негодовала Наргиз, как и все матери, проведшая немало бессонных ночей у колыбели своих детей.

И странно было ей слышать, что какое бы то ни было живое существо может родиться и жить без материнской ласки и заботы.

Дед заторопился назад в сарай.

Однажды ферму навестил -председатель колхоза Баграт. Увидел гусят, и в глазах у него забегали веселые огоньки. Но он и виду не подал, что рад. Наоборот, он принялся сурово отчитывать собравшихся комсомольцев:

- А ну-ка, хозяева, отвечайте! Ферму вы устроили, а о корме для птиц на зиму подумали?

- Корм мы из дому принесем, - ответил Камо.

- Из дому?… Эх, несерьезный вы народ! Так большие дела не делаются. Там, внизу, я приказал вспахать полгектара земли. Возьмите ее. Подите на склад, вам дадут ячменя семенного. Посейте. Вот вам и корм… Ну, чего опешили? Говорю, подите к завскладом, ордер уже выписан.

Баграт повернулся, сделал несколько шагов, но опять остановился:

- Землю эту обработаете сами. Агроном поможет вам это сделать по всем правилам агрономической науки. Иначе - отберу!

Председатель ушел.

Ребята поглядели друг на друга и чуть не пустились плясать от радости.

- Ну, Армен, - весело сказал Камо. - тебе поручается организовать «посевную кампанию» и собрать такой урожай, чтобы на каждого птенца по пять килограммов ячменя получить!

- Армен не оставит моих птенцов голодными, - вмешалась Асмик. Она сказала это так ласково, что Армен покраснел.

- Конечно, - тотчас согласился он, - голодными не останутся. Ячменя вполне хватит, тем более что одного птенца из четырех мы выпустим на озеро.

- Одного из четырех? - обеспокоилась Асмик. - Почему так много?

- Не много. В прошлый раз мы собрались - тебя тогда не было - и с дедушкой Асатуром стали подсчитывать, сколько бы птенцов вышло из собранных нами яиц осенью, если бы мы не тронули этих яиц. Ну вот, подсчитали и решили, что подрос бы и остался на Гилли только один из четырех. Поэтому, чтобы отдать свой долг Гилли…

- Ой, не говори, это ужасно!… - перебила его Асмик. - Столько забот, мучений и… выпустить!

- А природа? Ведь мы натуралисты и должны понимать… Ты погляди, Асмик, какое мы блестящее дело сделали, а ведь нас за него и браконьерами окрестили, и еще не знаю кем! Гилли получит назад полностью то, что мы взяли у него. Мы нанесли ему вред - мы его и покроем. Да у нас останется сто пятьдесят птенцов сверх того, что могло бы остаться на озере, если бы мы не взяли яиц. Что же тут нехорошего? Что могут сказать те, кто обвиняет нас в расхищении природных богатств и в браконьерстве?… Вот, Асмик, дорогая, посмотри, чтоб у одного из четырех твоих питомцев крыльев не подрезали, Этим - лететь на юг!…

Под вечер дед -Асатур зашел на ферму. Там не было ни души. Вдруг старик заметил притаившегося за изгородью Сэто.

- А ну, убирайся-ка подальше от фермы, не то, клянусь бородой, шкуру спущу! - закричал охотник.

- Какая там ферма! - засмеялся Сэто. - Ваша ферма в реке плавает!

Дед кинулся к речке.

И в самом деле, крошечные гусята, утята, лысухи, оказавшись в своей стихии, в восторге плавали, окунались в воду, ныряли…

Наседки в ужасе бегали по берегу и на своем птичьем языке, громко кудахтая, звали на помощь. Таких странных цыплят они никогда еще не видали!

Весело смеялись сбежавшиеся школьники. Шутник Грикор на ручной тележке с грохотом провез мимо них инкубаторы.

- Дорогу, дорогу! - кричал он. - Железная наседка спешит на помощь своим птенцам!

Читатель, проезжая в июне через Семеновский перевал, ты не сможешь сдержать восхищения, увидев озеро Севан. Как бы ты ни спешил - остановишься, чтобы насладиться несравненной красотой водной лазури, покоящейся в объятиях гор. Прекрасен Севан в это время года! Всегда обнаженные и мрачные горы вокруг озера в июне одеваются в пышный зеленый наряд, украшаются несчетным множеством цветов. И, когда смотришь на Севан, два резко различающихся в своей окраску тона радуют глаз: безграничная голубая ширь водной глади и уходящая от берегов озера вверх, к небу, изумрудная зелень гор.

В одно июньское утро на склоне горы, нависшей над селом Личк, сидели наши герои и любовались расстилавшейся перед ними мирной картиной.

Колхозный сторож Асатур, постоянный их спутник, сидел рядом и, сжимая в коленях ружье, зорким взглядом осматривал зеленые колхозные поля пшеницы и плантации табака: не забрела ли, часом, куда-нибудь скотина? Невдалеке паслись телята, а из-за густой живой изгороди доносился разноголосый хор пестрых питомцев новой птичьей фермы.

Воздух был напоен ароматом цветов. Мелодично жужжали пчелы, неутомимо перелетая с цветка на цветок.

Над водной гладью Севана поднимались легкие, едва заметные испарения, покрывая ее тонкой, прозрачной пеленой. Казалось, мать-природа набрасывала нежнейший покров на свою любимую дочь - сказочную спящую красавицу.

Мир и покой царили вокруг, и только время от времени доносилось с Гилли зловещее: «болт… бо-олт… болт!…»

- Ну, не насмешка ли это, Армен? - спросил Камо.

- Что?

- Да то, что наше село погибает без воды, а там, внизу, ее целое море… Там земля задыхается под водой!

Армен ответил не сразу. В последние дни ребята были озабочены и печальны: начались засушливые дни.

- Что бы там ни говорили, - сказал после небольшого раздумья Армен, - вода в озеро Гилли откуда-то поступает. Ты сам подумай, Камо: откуда в Гилли так много родников, вернее - ключей? Откуда они берутся? Может быть, как раз под нашими полями есть какие-нибудь подземные воды. Раскопать бы, вывести наружу.

- Ну и придумали - воду из-под земли добывать! Вон перед вами море целое. Попробуйте, если вы такие молодцы, оттуда ее взять, - вмешался дед.

- Что ж, и возьмем! - вспыхнул Камо. - Надо построить гидроэлектростанцию, она и станет подавать нам воду… Ведь поднимают уже воду озера Айгер-лич и Зангу у села Канакер - я читал об этом.

- Да, но такие дела сразу не делаются, а вода нам сейчас нужна, - сказал Армен.

- А озеро, вместо того чтобы приближаться к нашим полям, все дальше от них уходит, - с горькой улыбкой добавил Грикор.

- Верно, и уже довольно далеко ушло, - подтвердил Камо. - На сколько упал уровень воды в Севане? Ты знаешь, Армен?

- На три метра.