Хель - Северные сказки

Корабль не ждет их, покачиваясь на волнах. У пристани нет ни единого судна, готового принять их на борту. Ингрид в отчаянии. Они шли так долго, стерпели столько всего, а теперь получается, что нужно идти дальше?

Ее отчаяние материально. Оно стекает кровью в тяжелые разбухшие сапоги и режет песком по венам, сдирая кожу.

- Я все устрою, - обещает Санса, и уверенности в ее голосе слишком много. Ингрид хочет верить ей, поэтому кивает, прикрывая глаза. Она верит – и поэтому не спрашивает, как Санса устроит невозможное, откуда возьмет корабль. Она верит – поэтому сидит и ждет, когда вернется та, в чью страну они мечтают попасть.

Санса уходит, не оглядываясь. Перечитывает камни на мостовой, уворачивается от лошади, несущейся прямо на нее, и сворачивает за угол. Шумная толпа тут же втягивает ее в себя, крутит, вертит, планирует запутать, но Санса умеет находить выходы отовсюду. Вот и теперь она ловко лавирует между людьми, придерживая ножны.

Санса никого не ищет. Она в чужом городе, среди незнакомцев, и нет ничего, что она могла бы найти здесь полезного для себя. Все, что нужно, спрятано в медальоне, болтающемся на тонкой, почерневшей от времени, цепочке, обвивающей шею. Санса снимает медальон, когда оказывается одна возле старого, полуразрушенного дома. Кладет на ладонь, открывает и с толикой нежности смотрит на маленькое изображение корабля, несущегося по волнам.

Слова на почти забытом языке срываются с губ: долгое, очень долгое время Санса говорила только на северном языке, он стал ей родным, как и Ингрид. И вот теперь пришло время вспомнить те заклятья, которым обучила Сансу мать. Санса никогда не верила в то, что это ей пригодится, но слова слишком цепко врезались в память, от них было не избавиться.

Серый дым срывается с медальона, на мгновение закрывает собой изображение корабля, а затем, ссыпаясь на пальцы пылью, обнажает пустоту: парусного судна нет больше на нарисованных волнах. Санса удовлетворенно улыбается и выдыхает. Она не умеет колдовать, не должна уметь. Она – воин. Но ради Ингрид готова и не на такое. И можно забыть на время о том, что любое колдовство требует высокую плату. Слишком высокую.

Ингрид встречает Сансу на пристани и кидается навстречу. Глаза ее блестят, на губах бродит удивленная улыбка.

- Они не ждали кораблей, - сбивчиво начинает она, и Санса обнимает ее правой рукой: левая плохо слушается, а вены уже начали чернеть.

- Но какой-то появился? – Санса смотрит поверх головы Ингрид, на белые паруса, на обшитый дорогим деревом борт. Корабль из медальона ждет их, покачиваясь на волнах. Санса видит капитана и нехотя кивает ему, когда он снимает широкополую шляпу, приветствуя будущих пассажиров. Глаза у капитана непроглядно черные, и никому не нравится смотреть в них. Санса с детства помнит, как холодно ей стало, едва она нарушила запрет матери и смело заглянула в самую бездну глаз капитана. Кровь тогда едва не стала льдом при дневной жаре, и Санса долго пила горячий чай, стуча зубами. А после, много ночей подряд, Сансе снились кошмарные сны о том, как она падает куда-то, и черные тени, мельтешащие вокруг, хватают ее склизкими пальцами. Мать ничего не сделала ей, не наказала за непослушание, и только, став взрослой, Санса поняла, что эти сны и были ее наказанием. Тем, которое она сама выбрала для себя.

Ингрид чувствует что-то. Она осторожно поднимается на борт корабля и неуверенно оглядывается на Сансу. Та ободряюще кивает ей и протягивает руку. Снова правую: левую теперь нескоро можно будет показать. А может быть, и никогда.

- Как-то странно, - негромко говорит Ингрид. Дрожь пробегает по ее плечам, становится зябко, хочется накрыться теплым покрывалом и не вылезать из-под него до весны.

- Откуда взялся этот корабль?

Санса понимает, что северная ведьма не могла не почувствовать колдовство. Но то, что оно пришло с южных земель, мешает Ингрид добраться до сути.

- Приплыл, - улыбается Санса. Ей хочется поцеловать Ингрид, забрать у нее страх, усталость и беспокойство, но она не может сделать это сейчас. А потом, мнится ей, будет поздно.

Ингрид сама отступает от Сансы. Качает головой и просит проводить ее до каюты, где она смогла бы поспать. Ингрид хочет чувствовать радость от того, что покидает опостылевшие земли, но вместо того борется с немыслимой тяжестью, навалившейся на спину. Что-то не так с этим кораблем. Но Санса не выказывает беспокойства, она мирно переговаривается с капитаном и улыбается ему, как старому знакомому.

Ингрид давит свои сомнения, отрывает им головы и выбрасывает в море. Уже в каюте, она скидывает на пол суму, распускает волосы по плечам и бездумно смотрится в зеркало. Затем, кусая губы, стягивает сапоги, и почти плачет, глядя на изувеченные ноги. Боль уже совсем не ощущается, но Ингрид знает, что она вернется ночью. В каюте есть кувшин с водой и полотенце, Ингрид смывает кровь, вздрагивая от собственных прикосновений. В голове крутится множество разных мыслей, и ни за одну из них не уцепиться, не вытащить на свет. Ингрид чувствует, как корабль медленно отплывет от пристани и, покачиваясь, разворачивает нос к горизонту.

Сон приходит незаметно. Обнимает Ингрид за плечи, шепчет на ухо голосом Сансы смешную и милую чушь, опускает веки и делает размеренным дыхание. Ингрид хочется посмотреть, как скоро они выйдут из холодных вод северного моря, но сон настойчив и не собирается отпускать ее. Ингрид сдается ему и сворачивается под тонким одеялом. Ей снятся бескрайние пески и разноцветные миражи, а просыпается она от того, что кто-то целует ее в губы. Но рядом только темнота, и Ингрид слышит, как тревожно стучит ее собственное сердце, словно порываясь о чем-то предупредить.

Ингрид проспала весь день, а когда выходит в ночь босыми ногами, то чувствует, как мерно урчит что-то под палубой. Будто большой зверь, запертый в неволе.

Санса смотрит на Ингрид с носа корабля, держась одной рукой за леер. В темноте не видно черных вен, исполосовавших руку, и Сансе нет нужды скрывать что-то от своей Ингрид.

- Что это? – Ингрид имеет в виду урчание под палубой, а Санса смотрит на небо.

- Звезды моей страны, - тихо отзывается она.

Ингрид улыбается и тоже запрокидывает голову.

- Здесь они какие-то другие? – уточняет она, и Санса серьезно кивает.

- Тут все другое, - голос ее по-прежнему тих, она не делает ни малейшего движения, когда Ингрид обнимает ее и прижимается щекой к плечу.

Во тьме нет границы между небом и морем, и Ингрид чудится, будто они и корабль – единственные в этой вечности. Звезды далеки, может быть, настолько, что какие-то из них давно умерли, просто в бесконечности и свет их будет сиять бесконечно.

Ингрид переводит взгляд на спокойные воды моря и думает о той бездне, над которой они проплывают. Какой мир там, внизу? Кто смотрит на днище их корабля, не рискуя подплывать ближе? Что будет, если налетевший невесть откуда шторм разметает их по волнам, не позволив достичь берега?