Эдгар Берроуз - Забытое приключение Тарзана

Хант вернулся к входу в пещеру, вышел наружу и собрал сухого трута и дров, а затем вернулся в уже свою, такую уютную пещеру. Он ударил кусками кремня друг о друга, и после нескольких неудачных попыток высек искру в трут и осторожно подул на неё, в результате чего разгорелся огонек.

Парень постепенно добавил древесины, пока не разгорелся приличный огонь, а потом отрезал часть мяса от туши антилопы, и начал жарить его на палке, которую держал над костром. Когда мясо стало чем-то средним, между полусырым и сожженным до углей, он съел его.

Закончив, Хант почувствовал новые силы и более стойкое чувство целеустремленности. Его единственная проблема заключалась в том, он не был уверен в своем успехе. Он хотел бы спасти Джин, или, возможно, найти Смолла, но до сих пор лишь обнаруживал, что его искусство выживания в лесу находилось где-то на уровне каменного чурбана, и, следовательно, ему, как камню, было бы лучше оставаться на одном месте.

Но Ханту, наконец, стало скучно просто сидеть и ждать. Его археологическое любопытство взяло над ним верх, и он почувствовал, что лучше было бы занять свое время этим, чем думать о Джин, Хенсоне, Смолле и их возможных затруднениях. Он вволю напился из ручья, и, использовав полосы сырой шкуры от туши антилопы, привязал свой нож к длинному и крепкому куску дерева. Затем он использовал пару палок в качестве факелов, обернув их мхом и высушенными лозами, которые он использовал, чтобы привязать трут.

Хант зажег один из факелов, потушил свой костер, разбросав его по сторонам палкой, и, взяв свое копье и самодельные факелы, пошел на разведку. Вскоре он достиг конца освещенной пещеры и решил двинуться дальше, освещая себе путь факелом. Путешественник не отошел далеко, когда его факел осветил какие-то рисунки и картины на стене. Рисунки были сделаны углем, а картины при помощи какого-то рода красной и желтой охры. Хант поднес факел близко к стене пещеры и осмотрел их.

Там были нарисованы гигантские звери: львы, буйволы и существа, которых он не смог определить. Не идентифицируемые существа выглядели более похожими на насекомых, чем на животных. Сцены изображали доисторических людей, сражающихся с ними копьями. Хант попытался решить, что напоминают ему эти создания, и, наконец, пришел к выводу, что если богомолы могли вырасти и стать от шести до семи футов в высоту, имея при этом усиленное строение тела, это было бы тем, что эти рисунки больше всего напоминали.

Что еще более любопытно, на некоторых рисунках богомолы находились в странных и экстравагантных позах. Существовало что-то в этих позах, что звенело далеким колоколом тревоги, но Хант не смог распознать их.

Хант подумал, что обнаружил доисторическую хронику ранее неизвестного существа, или, возможно, рисунки представляли их преувеличенные фантазии. Повествование. Придуманные монстры. Возможно, рисунки носили символический характер. Они могли изображать и настоящую саранчу, а могли изображать чуму, поразившую сельскохозяйственные культуры, причем, воины с копьями были представителями человечества, что сражались с этой отвратительной язвой.

Чума, коснувшаяся чего?

Только ли зерновых культур?

Нет. Эти доисторические люди были охотниками и собирателями, а не фермерами, и у них было довольно мало времени для такого глупого символизма. Лучше оставить этот материал для профессоров, которые преподавали роман Готорна «Алая буква» [2] Роман «Алая буква» (англ. The Scarlet Letter) — литературное произведение и главный труд жизни американского писателя Натаниеля Готорна. Опубликован в Бостоне в 1850 году и с тех пор считается одним из краеугольных камней американской литературы. при помощи символов и диаграмм, нарисованных на полях издания своего учителя.

Хант продолжил свой путь в темноту, держа мерцающий факел перед собой. Исследователь решил продвинуться лишь еще на несколько футов, а затем вернуться в безопасную и ярко освещенную пещеру позади, но рисунки и картины становились все более частыми, и он был очарован ими. Это было даже большей археологической находкой, чем он сначала ожидал. Это было феноменально, на самом деле. После того, как он сообщит об этом Хенсону, пещера даже может быть будет названа в его честь.

Разве это не будет здорово? Доисторическое место, названное в его честь.

Пещера Ханта.

Да. Пещера Ханта. Это звучало весьма заманчиво. И ему это определенно нравилось.

Следуя вдоль стены пещеры с факелом и пытаясь разглядеть содержание рисунков, видя все больше и больше изображений похожих на ветви или деревца насекомых, Хант продолжал свои исследования, не задумываясь, как долго он шел, пока его факел начал потрескивать и дымиться.

Приостановившись, чтобы зажечь свой запасной факел, Хант был поражен, обнаружив, что он окружен полнейшей темнотой. Факел давал ему яркий свет, но когда он повернулся, чтобы посмотреть позади себя, протянув факел в этом направлении, то больше не мог видеть светящихся стен. Он определил, что, занятый картинами, он сам, скорее всего, повернул за угол и сошел с тропы.

Хант попытался вернуться назад и почувствовал ужас, когда подошел к твердой скале. Он повернул направо и прошел вдоль стены пещеры, используя свой факел, чтобы изучить картины, надеясь увидеть уже знакомую, но все картины выглядели иначе. Некоторые из них выглядели так, словно были нарисованы совсем недавно.

Хант проверил несколько других направлений, но результаты были всегда одинаковы.

Он потерялся.

Как же такое случилось?

Он был на тропе в одно мгновение, а в следующее уже целиком и полностью запутался. Хант решил попробовать снова вернуться назад по своим следам.

Он изучил свое положение, определил проблему, убедился, где именно сделал свой неправильный поворот, и тут же вознамерился исправить эту оплошность.

Не успел исследователь сделать свой первый уверенный шаг в правильном направлении, как пол ушел из-под его ног, и бедняга полетел вниз в пустоту, в полнейшей темноте, а факел, понесся впереди него, словно горящий метеор.

Тарзан быстро путешествовал сквозь деревья, и вскоре наткнулся на пристанище предателей — бывший лагерь Ханта и Смолла.

Буря разорвала его на части. Припасы были раскиданы во всех направлениях, застряв в кустах и деревьях. Тарзан ходил по лагерю, принюхиваясь к запахам. Его ноздри привели его к разлагающейся голове Громвича, застрявшей на дереве. Она воняла и вся была покрыта мухами. Вскоре голова станет домом для тысяч извивающихся личинок.

По запаху гниющей плоти и по количеству мух на голове, Тарзан определил, сколько времени прошло с тех пор, как умер Громвич. Это было просто, так как казалось очевидным, что он умер во время шторма. Ни один зверь не сделал этого. Человек был разорван бурей, будто бумажная кукла, разодранная рассерженным ребенком. После этого голова пробыла в сырости, а затем один день под раскаленным солнцем, и после появились мухи. Они были настолько толстыми, что голова выглядела, как идол для мух; Меккой для насекомых, куда они явились, чтобы пасть ниц и помолиться.