Эдгар Берроуз - Забытое приключение Тарзана

Смолл чувствовал оттенок ужаса, но не более того. Все это он посчитал очень странным, потому что знал, что это его собственное сердце. Он прикоснулся к своей груди. Там не было никакой раны, но он знал, что это пульсирующее перед ним сердце принадлежало именно ему.

А потом он увидел, что сердце стало мягким, и вскоре превратилось в красную лужу, и эта лужа стекла на камень, а затем на стену и побежала вверх, пока не достигла большого черного человеческого клубка. Она впиталась в этот узел. Узел расплющился, прилегая к стене, и Смолл дернулся во сне. Он открыл глаза, моргнул, и обнаружил, что все еще находится на дереве. Это был сон. Мгновенный трепет возник в его груди. Его матери когда-то снился сон о её собственной смерти. Она рассказывала ему, что видела, как ее собственное сердце, лежащее на столе, исходило паром и билось. Потом сердце перестало биться, и она проснулась.

Она рассказала ему это, а потом умерла через неделю. Она сказала, что знала о том, что вскоре умрет. Это была унаследованная им от неё способность. Его дед предвидел свою смерть в подобной же манере. Их предки, которые некогда продавали белым других африканцев, были потомками могущественного шамана, что мог предсказывать будущее. Такова была вера его матери, что эта черта передавалась всем последующим поколениям, по крайней мере, одному из рода. Способность ощущать свою собственную кончину.

Смолл проигнорировал это видение. Просто сон. Это было не более чем его естественные страхи, возросшие внутри него. Он будет в порядке. С ним будет все в порядке.

Может быть.

Его тревога не смогла перебороть истощение. Он спал, несмотря на это сновидение, и спал глубоко, крепко, и хорошо.

Джин чувствовала себя опустошенной. Её больше не интересовало, что случилось с ней. Воины, теперь выбросившие свой камуфляж из растительности, быстро подталкивали ее вдоль неровной тропы. Они молчали, когда шли, и девушка заметила, что среди воинов были как мужчины, так и женщины. Благодаря их размерам, она сначала предполагала, что они все были мужчинами, но теперь, когда они оказались лишены своего древесного и лиственного покрова, Джин увидела, что, по крайней мере, треть из них составляли женщины.

Многие из воинов были довольно молоды. Все были очень высокими с классическими негроидными чертами и с кожей, черной, словно мокрое черное дерево. Они были хорошо сложенными и мускулистыми и наносили белую краску на лоб и щеки, чтобы дополнить шрамы, впечатанные в плоть. Некоторые из них носили султаны из перьев. Те, кто не имел таких плюмажей, носили длинные волосы, что были обильно смазаны маслом. Некоторые держали короткие, толстые дротики, в то время как другие несли длинные и весьма гибкие копья. У нескольких были луки и колчаны с длинными стрелами, привязанные к их спинам. У всех были огромные ножи-мечи, висящие в петлях на их талиях, или в ножнах, перекинутых через плечо. При других обстоятельствах, Джин, возможно, нашла бы их привлекательными. Но теперь все, о чем она могла думать, касалось только её отца, который упал под их натиском. Девушка была счастлива увидеть тело воина, которого она убила, которое несли на носилках. Она никогда не думала о том, что смерть человека доставит ей удовольствие, но была рада, что убила этого человека. Это бы не вернуло ее отца назад, но это было хоть чем-то, и она была рада этому.

Человек, который вел девушку, не был доволен ее успехами. Он дергал и тянул за поводок, в результате чего пленница спотыкалась. Когда Джин восстановила равновесие и обрела под ногами опору, стрела гнева пронзила ее. В тот момент, она чувствовала, что лучше всего для нее было бороться. Сражаться, пока ее похитители не станут настолько сердитыми, что убьют ее. Таким образом, ей не придется думать о своем отце, о бедном Билли и других людях, которые были убиты или захвачены в плен.

Но нет, это был не выход. Это не было бы тем способом, которому учил ее отец. Это был не путь Хенсонов. Нужно бороться до конца. Этим самым и являлась жизнь, разве отец не говорил ей об этом?

Нужно прожить жизнь, независимо от того, как трудно. И если она умрет в руках этих людей, то пусть так и будет. Она умрет со временем в любом случае, так что девушка решила, что будет продавать свою жизнь дорого, и встретит лишь хорошую и благородную смерть.

Это и будет верный путь. На данный момент она затолкнет свой страх, гнев и боль глубоко внутрь. Будет выжидать и смотреть. А когда настанет момент, она попытаться бежать, и если побег окажется невозможным… ну, она еще посмотрит. Но она обязательно будет что-то делать. Она не будет просто лежать, как репа в земле, ожидая пока её вырвут.

Она будет делать что-то, даже если это окажется неправильным, но ее первым планом действий будет, если это вообще возможно, сделать что-то правильное. Для этого ей надо быть спокойной и наблюдать.

Они прошли некоторое расстояние, а затем, к удивлению Джин, выбрались на дорогу. Настоящую дорогу! Он был выстроена из темных, высушенных блоков, залитых бетоном, и была шириной в двенадцать футов. Джин предположила, что дорога была построена способом, аналогичным тому, который использовали еще римляне при строительстве своих дорог. Слой за слоем. Не смотря ни на что, это был невероятный инженерный подвиг.

Дорога тянулась на большое расстояние, а затем, повернувшись, исчезала из виду за большой группой деревьев. Дорога находилась в хорошем состоянии, а по бокам джунгли были подрезаны сверху так, чтобы ветви не перекрывали ее. Ряд повозок и колесниц стоял на стоянке рядом с дорогой.

Рядом с ними находилось несколько мужчин и женщин, никто из которых не был одет в воинское облачение. Они вышли вперед, ведя на поводу зебр. На зебрах были надеты уздечки и поводья, и животные казались вполне ручными. Слуги запрягли зебр в колесницы.

Большой воин потянул поводок Джин и заставил ее войти в одну из колесниц. Женщина мощных пропорций встала впереди рядом ними, взяла вожжи, и колесница двинулась вперед.

Оглянувшись, Джин увидела, что другие колесницы следуют за ними, а позади шли все оставшиеся воины и слуги. Это было красочное шествие.

Экваториальное солнце раскалилось и стояло уже высоко, когда извилистая дорога вырвалась из джунглей на обширную поляну, где на расстоянии Джин увидела большое количество измученных рабочих, боровшихся с огромными блоками из обтесанного камня. Они вытаскивали камни из карьера при помощи толстых веревок. Хлысты блестели в солнечном свете, опускаясь на спины трудившихся рабов.

Через час после прохождения мимо карьера, девушка была очень удивлена, увидев стены большого города. Они были высокими и толстыми. На их вершинах сверкал солнечный свет, отражаясь от наконечников копий. Джин смогла разглядеть многочисленные караулы, патрулирующие стену.