Елена Арифуллина - Жил-был такс

— Он не будет! — заверила Дашка. — Маврик знаешь какой воспитанный! Я сейчас маме позвоню, чтобы она не волновалась.

Вечером на кухне состоялся крупный разговор.

— Ты что, Маврик, — взбесился? Представляешь, что дома делается?

— Всё нормально. Рома в курсе и матушке пообещал рассказать.

— Ну, ты даёшь! А задохнуться в сумке не побоялся?

— Так я же не зря именно в эту сумку залез. — Маврик самодовольно прищурился. — Там сбоку сетчатая вставка есть. Дышать можно, внутри твоя подстилка лежит… Только лотка моего не хватает.

— Так ты поэтому из сумки на улицу рванул!

— Ну да… Тебя-то небось выводили по дороге, правда? И нечего хихикать!

— Да я и не хихикаю совсем… А что ты теперь делать будешь?

— Пока здесь буду обживаться, а там посмотрим. Понимаешь, я ведь уже вырос. Взрослый кот своим домом должен жить. А тот дом — матушкин. Вот поэтому мы с ней по мелочам и ссоримся. Она всё вздыхает: «Ну когда же ты повзрослеешь!» Вот я и понял недавно: пока буду там жить, в матушкином доме, так никогда и не повзрослею.

— Ух ты… А не страшно было в сумке сидеть?

— Страшновато. — признался Маврик. — Но это так, мелочи. А вот всё продумать и решиться — вот это страшно было, да.

— Очень страшно?

— Очень. А куда деваться? Вырасти и не повзрослеть — последнее дело.

— Мудрые вы, кошки. Ну, давай спать.

— Давай. Утро вечера мудренее.

Макс проснулся от того, что на дереве за окном кто-то деловито верещал. В кухне никого. На подоконнике растопырилась Монстера — довольная, сразу видно. У плиты на полу сиротливо пристроилась пустая Максова миска.

«Беги и разузнай, разнюхай и разгрызи!» — подсказывал хвост, дрожа от предвкушения.

И вообще, пора погулять!

Макс гавкнул — на всякий случай негромко. Послышались легкие шаги, и вошла Таша.

— Хорошая собака Макс! Умница! Понимает, что все ещё спят.

Но почему-то Таша не взяла Макса на поводок, а просто открыла дверь.

— Гулять! — сказала она и ласково шлёпнула по холке.

Двор порос густой травой, и по этой траве Макс побежал к воротам. Там на столбе отмечались все местные собаки. Нос подсказал, что их куда меньше, чем в городе — три или четыре.

Сзади что-то завыло и затарахтело так, что шерсть на загривке у Макса вздыбилась. Пусть его Дом не здесь, но тут Сашка и Дашка. И Самый Старший Кузнецов, и Таша… Он никому не даст их в обиду.

Это Непонятно-Что оказалось немного похоже на пылесос. Только оно ничего не всасывало, а наоборот — плевалось чем-то зелёным и тряслось, но Самый Старший Кузнецов крепко держал его за рукоятку.

— Посторонись! — раздалось сверху.

С забора спрыгнул Маврик и приземлился, как положено коту — на все четыре лапы.

— Ну ты прямо как этот твой… кугуар, вот!

— Тренируюсь помаленьку… — Маврик сделал вид, будто ему всё равно, — с утра уже знаешь сколько кругов по забору намотал? На во-о-он ту берёзу лазил. Там дупло, а в дупле кто-то живёт.

— Кто?

— Не знаю, его дома не было. Ну-ка, подожди…

Маврик хорошенько подрал забор когтями.

— Вот теперь любой кот поймёт, что здесь место занято. Всё, пошли завтракать! После тренировки знаешь как на еду пробивает?

«Может, похудеешь наконец» — подумал Макс, но вслух ничего не сказал. Зачем обижать товарища? И ссориться ни к чему…

«Ой…» — сказал нос, но было слишком поздно.

Рядом бесшумно возник огромный мощный пёс чепрачного окраса.

Маврик зашипел и выгнул спину, сделавшись вдвое больше обычного.

Нет, так здесь ничего не сделаешь… От незнакомца так и шибало силой и уверенностью. А ещё опытом, да таким, что хвост мгновенно поджимался. Здесь поможет только вежливость.

— Здравствуйте! — сказал Макс, выражая хвостом почтение.

— Здорово! — ответил пёс. — Кто вы такие и что здесь делаете?

— Я такс по имени Макс. Это Маврик, кот. Мы здесь в гостях, нас вечером привезли.

— Что вы здесь с вечера, я ещё вчера почуял. Майора Кузнецова утром проводил. А сейчас оставайтесь здесь, пока не приведу Хозяина.

Он потрусил туда, где виднелась спина Самого Старшего Кузнецова, и продолжало тарахтеть Непонятно-Что.

— Ну и натерпелся я страху, — прервал молчание Маврик.

— Да уж… — протянул Макс, вспоминая алабая Абрека и ротвейлера Рекса. Чем-то чепрачный незнакомец на них походил.

Самый Старший Кузнецов пришел почти сразу. Чепрачный шёл рядом с ним, держась у левого колена.

— Свои, Амур! Свои! Молодец…

Он почесал Чепрачному за ушами — большими, стоячими — и ушел.

— Раз свои, то давайте знакомиться. Я — Амур, немец. То есть овчарка немецкая. Живу здесь и работаю. Как вас зовут, я уже запомнил. Вопросы есть?

— А ты кем тут работаешь? — спросил Макс.

— Охранником. Телохранителем, розыскником, если надо.

— А-а-а… У меня знакомый алабай есть, так он сторожем работает. А в чем разница?

— В классе работы. Сторож шум поднимает. Отпугивает чужих либо ждёт, пока хозяева прибегут. А охранник сам справится. Человек потом, конечно, подтянется, разбираться будет…

— На охранника учиться надо?

— Надо. Потом ещё экзамены сдавать.

— На поводыря тоже…

— Мы, овчарки, теперь поводырями не работаем. Но с тренерами поводырей я пересекался. Крутые ребята. А ты ещё в школу не ходишь?

— Я? Нет… Дашка-Сашка ходят.

— Собака в собачью школу ходит, человек — в человеческую! Ну, ты ещё маловат. А подрастёшь — будь готов учиться. Кузнецовы, они такие, сами учатся и других учат. Полковник с Ташей тоже учатся, хотя и немолодые. Ну, и учат тоже…

От восторга Макс тихонько взвизгнул. Надо же, до чего интересно!

Маврик сидел неподалеку, навострив уши. Вылизывался с таким видом, будто ему нет дела ни до чего, кроме собственной шубы, но ни слова не упускал.

— Пошли завтракать. Видишь, Полковник к дому идёт? Значит, пора.

— Пошли! — Макс вприпрыжку успевал за Амуром. — Слушай, а откуда ты его знаешь?

— Служили вместе. Сейчас он на пенсии, и я тоже.

Маврик навел последний лоск и припустил за собаками. Догнал и чинно пошел рядом — хвост трубой.

На завтрак оказалась каша с мясом — Максу и Амуру, сухой корм — Маврику и омлет с ветчиной — всем остальным.

— Спасибо, Ташенька! Значит так: через пятнадцать минут жду всех на участке. Газонокосилка ходовые испытания прошла, теперь ваша очередь поработать. Грабли за дверью.

— Баб, ты тоже пойдешь? — осведомилась Дашка.

— У меня график, Даша! Я еще вчерашнюю норму не закончила из-за пирогов. Переводчику отвлекаться некогда. Тебе, кстати, посуду помыть.