Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 5

— Ничего не выйдет, желтый дьявол! — взревел он.— Этот парень — моя добыча! Никто кроме меня его не прикончит!

Маленький сержант меткой пулей остановил бег полковника, а затем прицелился в Амата. Грянул выстрел, туземец скакнул в кусты как заяц. Шримп изрыгнул страшное проклятие, увидев, что промахнулся. Он выстре-' лил по качающимся кустам, но юркий Амат не дожидался, пока пуля догонит его. На сей раз он избежал гибели.

Разрозненные жалкие остатки японского отряда бежали обратно в лес, оставив на опушке и на тропе своих убитых и раненых.

Ван Принс разделил людей — одним приказал собирать оружие и амуницию, другим поручил перенести своих и японских раненых в деревню. Большей части следовало действовать в качестве арьергарда.

Немного спустя раненый японец выстрелил в голландца, пытавшегося ему помочь. Вскоре после этого раненых японцев не осталось ни одного.

Бубнович и Розетти, выскочив из засады, стреляли по японцам, убегавшим в лес. Потом принялись собирать брошенное врагом оружие и боеприпасы. Внезапно Розетти остановился и огляделся вокруг.

— Где кэп? — спросил он с тревогой.

Действительно, Джерри Лукаса нигде не было видно.

Оба сержанта помчались в заросли, где видели его в последний раз. Они нашли его, лежащего на спине без сознания. Рубашка на груди пропиталась кровью. Розетти опустился возле него на колени.

— Он не дышит, его убили.

— Он не должен умереть,— воскликнул Бубнович.

— Золотые слова...

Они осторожно подняли командира и понесли в деревню. Голландцы несли троих своих убитых и пятерых раненых.

Тарзан увидел Бубновича и Розетти с Джерри на руках. Он поспешил навстречу. С тревогой взглянул на раненого.

— Положение серьезное?

— Боюсь, что да, сэр! — ответил Бубнович.

Они пошли дальше.

Между тем погибшие были уложены в ряд на опушке леса и покрыты циновками. Раненых разместили в тени деревьев. Среди партизан имелся доктор, но у него совсем не было медикаментов. Тем не менее все, что мог, он делал, и ему активно помогала Кэрри.

Туземные женщины кипятили воду, в которой стерилизовали бинты.

Бубнович и Розетти грустно сидели под деревом рядом с Джерри. Доктор и Кэрри наконец дошли до них. Увидев, кто очередной раненый, Кэрри побледнела как полотно, у нее перехватило дыхание. Оба сержанта внимательно наблюдали за девушкой. Ее реакция сказала им больше, чем могли бы любые слова, ибо слова произносятся иногда, чтобы ввести в заблуждение.

С помощью сержантов, хотевших сделать все для человека, которого искренне любили, доктор снял рубашку с Джерри и тщательно осмотрел рану.

— Ему очень плохо? — спросила Кэрри хриплым голосом.

— Не думаю,— ответил доктор,— пуля прошла навылет и, кажется, не задела легкого. Вы не заметили, была ли у него кровавая рвота? — обратился он к сержантам.

— Нет,— ответил Бубнович.

— Он в беспамятстве главным образом от шока и от потери крови. Думаю, что он скоро поправится. Помогите мне перевернуть его, только очень осторожно.

На спине Джерри виднелось маленькое круглое отверстие, немного правее левой лопатки. Оно слабо кровоточило.

— Ваш капитан родился под счастливой звездой,— улыбнулся доктор.— Рану не нужно зондировать, и это очень хорошо.

Он тщательно промыл рану и наложил повязку.

— Это все, что я могу сделать,— заметил он.— Один из вас пусть останется при нем. Когда к парню вернется сознание, следите, чтобы он лежал спокойно.

— Я останусь с ним,— решительно сказала Кэрри.

— Вы, мужчины, можете помочь мне, если хотите,— обратился к сержантам доктор.

— Конечно, мы пойдем с вами. Но если что понадобится, мисс, вы только крикните,— сказал Розетти.

Кэрри присела возле раненого и начала обтирать его лицо тряпочкой, смоченной холодной водой. Она не знала, что еще можно сделать для облегчения его страданий, и эта беспомощность бесила ее. Та легкая неприязнь, которую еще утром чувствовала она к Джерри, улетучилась без следа. Взамен ее душу девушки переполняло горячее сострадание при виде его крови и ран.

Вскоре Джерри, слегка всхлипнув, открыл глаза. Он зажмурился, и выражение недоверия появилось на его лице. Это он увидел склонившуюся над ним Кэрри. Он раскрыл глаза и долгим взглядом всматривался во встревоженное лицо девушки. Потом улыбнулся, его пальцы нащупали и легонько пожали ей руку.

— Все будет в порядке, Джерри, вы только не волнуйтесь,— прошептала девушка.

— А я уже в порядке.

Он держал ее руку в своей лишь мгновение. Потом отпустил, как бы испугавшись чего-то. Она сама взяла его руку и погладила ее. Они улыбнулись друг другу. Все опять стало прекрасно для них в этом мире.

Капитан ван Принс распорядился соорудить носилки для раненых. После этого подошел к Джерри.

— Мне сообщили о вашей ране. Как вы себя чувствуете?

— Прекрасно.

— Это хорошо. Я решил уходить отсюда как можно скорее. Японцы почти наверняка вновь придут, скорее всего, сегодня к вечеру. А нам будет трудно держать успешную оборону. Нужно найти подходящее место, где мы будем защищены. Я знаю такое. Как только носилки будут готовы и убитые похоронены, мы тронемся в путь. Я собираюсь сжечь деревню. Это послужит уроком для туземцев, впредь им будет неповадно сотрудничать с врагом.

— О нет! — воскликнула Кэрри,— Это будет несправедливо! Вы накажете невинных вместе с виноватыми. Возьмите, к примеру, Лару. Она дважды помогла нам. Вчера она сказала, что из всей деревни только двое — предатели. Это вождь и Амат. Вспомните, если бы не Лара, японцы застали бы нас врасплох.

— Вы правы, Кэрри,— сказал ван Принс,— и подали мне хорошую идею.

Он ушел. Десять минут спустя вождь деревни был выведен на опушку и расстрелян после прочтения приговора. Его судили по законам военного времени.

Партизаны собрались вокруг могил павших товарищей. Доктор прочитал заупокойную молитву. Прозвучал прощальный залп. Могилы были засыпаны землей. Раненых уложили на носилки, и отряд был готов к походу.

Джерри настаивал, что может идти сам и нечего его нести. Бубнович, Розетти и Кэрри пытались переубедить его. Тут подошел доктор.

— Что здесь происходит? — спросил он строго.

Когда ему рассказали, он повернулся к Джерри:

— Вы останетесь на носилках, молодой человек!

Обернувшись к Бубиовичу и Розетти, он добавил:

— Если он попытается встать, привяжите его.

Джерри усмехнулся.

— Я буду послушным, док.

После расстрела вождя туземцы перепугались, ибо думали, что это только начало, и дойдет черед до всех. Лара направилась к Кэрри, но по дороге повстречала ван Принса. Тот сам остановил ее:

— Сообщите своим людям,— сказал он,— что благодаря той помощи, которую вы оказали нам, мы не сожжем деревню, как намеревались. Вождь наказан за то, что сотрудничал с оккупантами. Если мы вернемся и застанем Амата, его ждет то же самое. Остальным ничего не грозит, если не станут помогать японцам. Мы знаем, они вынуждают вас работать на них, иначе всех ждет суровая расправа. Это понятно, и вы заслуживаете снисхождения. Но упаси вас Бог помогать им больше, чем это абсолютно необходимо.