Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 4

— А ты доверяешь Итингу? — спросил у девушки офицер.— Он не выдаст меня?

— Ни в коем случае,— заверила девушка.— Итингу предан мне.

— Тогда отошли других слуг,— велел Матеус.

Когда слуги ушли, в саду остались Прокус, Далекта, Тарзан и черный раб Итингу.

Прокус обратился к негру:

— Скажи чужеземцу, что меня послали арестовать его. Но за услугу, которую он оказал Далекте, я хочу его выручить. Пускай доверится мне и в точности делает так, как я скажу.

Тарзан выслушал перевод и спросил:

— Что ты хочешь, чтобы я сделал, рассказывай.

— Я хочу, чтобы ты пошел со мной как пленник. Я поведу тебя к Колизею, в ту тюрьму, где ты провел прошлую ночь. Но по дороге возле моего дома я дам тебе удрать на дерево, как ты проделал это недавно, когда покинул дворец Сублатуса. Только очень важно, чтобы ты понял, какой дом по дороге в Колизей является моим. Возле него я подам тебе сигнал. Как только суета после твоего нового побега уляжется, спускайся с дерева и заходи в мой дом. Там ты будешь в безопасности ждать моего возвращения. Далекта пошлет Итингу, он предупредит моих слуг, чтобы те не поднимали панику при твоем появлении. А в случае чего слуги будут защищать тебя не щадя своей жизни. Ты меня понял?

— Понял,—кивнул Тарзан.

— Позднее,— закончил Прокус,— при первой же возможности я найду способ вывести тебя из Кастра Сангвинариуса, и ты уйдешь в горы.

Пребывание у кормила власти не тяготила Валидуса Августа. Хотя звание носил он высокое, страна его была маленькая и подчиненные малочисленны.

Островной городок Каструм Маре гордился населением чуть более двух десятков тысяч людей. Три тысячи из этого числа составляли белые люди, остальной народ был смешанной крови и разных оттенков кожи — от темно-золотого до эбеново-черного. Подданные Валидуса Августа в основном селились в городе и за его пределами. Вокруг озера и вдоль восточного берега Маре Ориентум жили примерно двадцать пять тысяч чернокожих — вот и все население Восточной империи. Валидус Август правил своей страной без особых хлопот.

Вот и сегодня, покончив с аудиенциями и просмотром донесений, император удалился в дворцовый сад, чтобы провести часок за приятной беседой со своими друзьями.

Музыканты, искусно укрытые за розовыми кустами, звуками, извлекаемыми из инструментов, почти не мешали дружеской болтовне. Денек выдался на редкость приятный, нежаркий. Ласковый ветерок разгуливал по тенистому саду. Император предавался наслаждениям тонкой риторики, как вдруг к нему приблизился адъютант и доложил, что патриций Сульфус Фупус просит аудиенции.

— Скажите ему, что час аудиенций давно прошел,— поморщился император.— Пускай приходит завтра.

— Он настаивает, славнейший Цезарь,— склонился почтительно адъютант.— Он говорит, что пришел сообщить нечто важное, имеющее государственное значение, и нарушил твой покой лишь из боязни за то, что светлейший Цезарь в опасности.

— Ну, так зови его сюда,— недовольным тоном велел Валидус Август.

Адъютант ушел за посетителем, а император повернулся к компаньонам.

— Ни минуты покоя,— пожаловался Валидус Август.— Только соберешься выкроить время для чего-нибудь приятного, как явится какой-то глупец с государственными заботами. Зная Сульфуса Фупуса, могу представить себе, что его важное дело не более, чем глупая блажь и не стоит потраченного времени.

Когда появился Фупус, император встретил его холодным взглядом и не пригласил сесть, ясно давая понять, как он некстати.

— Я пришел, славнейший Цезарь, исполнить свой долг,— начал Фупус,— долг римского гражданина...

— Ближе к делу,— поморщился Валидус Август.

— Первой заботой римского гражданина должна быть безопасность императора,— тянул Фупус.

— Не понимаю, о чем ты толкуешь. Поясни,— торопил его Валидус Август.

— В Каструм Маре появился чужеземец. Он говорит, что является вождем варваров из Германии, а я думаю, что это шпион, засланный к нам из Кастра Сангвинариуса. А ты ведь знаешь, светлейший Цезарь, что Кассиус Аста — почетный гость в этом городе.

— При чем тут Кассиус Аста? Какое отношение он имеет к твоему чужеземцу?

— Говорят... Ходят слухи...— лепетал Фупус.

— Слишком много слухов ходит о Кассиусе Асте,— перебил его император,—Я не могу послать по делам своего племянника, каждый глупец в Каструм Маре ночами не спит и выдумывает причины, по которым отсутствует Кассиус Аста, и приписывает мне чудовищные намерения.

— Я слышал в термах,— заикался Фупус — что...

— Ну, что ты там слышал, выкладывай!

— Будто светлейший Цезарь обвинил своего племянника в предательстве и выслал его из города, а тот направился прямиком в Кастра Сангвинариус и был там тепло принят императором Сублатусом. Будто они с Сублатусом планируют военный поход на Каструм Маре.

Валидус Август насупился.

— Эти слухи безосновательны,— сказал он.— Но что ты знаешь о чужеземце? Какую роль он играет во всей этой истории? Почему мне не сообщили о присутствии вождя германцев в моей империи?

— Не знаю,— ответил Фупус. — Я потому и решил информировать тебя о его пребывании, так как мне показалось странным, что человек, оказавший гостеприимство чужеземцу, не поставил тебя в известность об этом. А это, между прочим, весьма могущественный и честолюбивый патриций.

— Кто же он?

— Септимус Фаваний.

— Септимус Фаваний и заговор? Невозможно! — воскликнул император.

— Не так уж невозможно,— нагло заявил Фупус,— если славный Цезарь захочет, он наверняка вспомнит о тесной дружбе, связывающей Кассиуса Асту с Септимусом Фаванием. Дом Септимуса для Асты был как родной. К кому же он может обратиться за поддержкой своих злодейских планов, как не к лучшему другу, чье честолюбие давно известно и славится за пределами дворца. Не может быть, чтобы молва о честолюбии Септимуса Фава-ния не коснулась ушей императора.

Валидус Август вскочил со скамьи и принялся нервно расхаживать взад и вперед по дорожке. Его собеседники пристально следили за императором. Глаза Сульфуса Фупуса злобно сузились.

Император повернулся к одному из придворных:

— Да поразит меня Юпитер, если нет правды в том, что сказал Сульфус Фупус.

Придворный неопределенно кивнул, не зная, что ответить .

Валидус Август вновь повернулся к доносчику:

— Кто этот чужеземец?

— Это человек с белой кожей, однако тип лица его отличается от патрицианского. Он притворяется, что плохо говорит на нашем языке. Он думает, что достиг у слушателей впечатления, будто речь наша ему чужая. Скорее всего, он делает это, чтобы ввести всех в заблуждение.

— А как он вошел в Каструм Маре? Почему никто из караульных офицеров не доложил мне о его прибытии? — вновь задал вопрос Валидус Август.