Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 4

— Но...

— Никаких но,— отрезал Валидус.— Я — Цезарь, и это приказ Цезаря. Он не подлежит обсуждению.

Фон Харбен пожал плечами и улыбнулся. Причудливые коленца порой выкидывает жизнь. До сих пор Римская империя с ее цезарями казалась ему чем-то заплесневевшим и ассоциировалась с древними пергаментами и полуистершимися надписями, выбитыми на камнях руин. А здесь ему приказывал настоящий живой император. И ничего, что империя его размещалась всего лишь на нескольких квадратных милях заболоченной земли и парочке островков в глубине каньона. О существовании этой империи никто в цивилизованном мире и не подозревал, а подданных у славного цезаря было лишь тысяч пятьдесят от силы.

— Идем,— сказал ему Валидус Август,— я покажу библиотеку, в которой тебе предстоит работать.

Он привел фон Харбена в прохладный сводчатый зал, где с гордостью показал ему сотню пергаментных свитков, тщательно хранящихся в особом порядке на полках.

— Вот, посмотри,— с гордостью произнес Валидус Август, сняв с полки свиток.— Это записки Сангвинариуса. История основания нашей страны и города Каструм Маре. Возьми с собой этот пергамент и прочти его. Ты останешься у нас. Жить будешь в доме Септимуса Фавания. Его и Маллиуса Лепуса я назначаю ответственными за тебя. Каждый день ты будешь являться во дворец, и я буду тебе излагать историю моего правления. Сейчас ты отправляйся домой с Септимусом и Лепусом, а завтра я жду тебя к этому часу. Отныне ты состоишь на службе у Цезаря.

Когда фон Харбен со своими новыми друзьями оказался за пределами дворца, он с печальной усмешкой сказал Лепусу:

— Остается установить, пленник я или гость?

— Может быть, и то, и другое,— ответил Лепус.— Но дело в том, что ты счастливо отделался: Фупусу почти удалось погубить нас троих. Имей в виду — Валидус Август спесив, подозрителен и жесток. Он знает, что не пользуется популярностью у своих подданных, а тщеславие прямо-таки распирает его. И то, что по своему капризу он отменил приказ о нашем аресте, можно объяснить лишь тем, что божественный цезарь хочет запечатлеть свое имя в анналах истории. В общем, тебе повезло, а заодно и нам тоже.

— Но нужны долгие годы, чтобы написать труд по истории Рима от Нервы до наших дней,— сказал Эрих.

— Если ты откажешься от работы, то будешь медленно умирать — самое малое в течение года. И этот год покажется тебе вечностью.

Дядюшка Септимус вмешался в разговор:

— В Каструм Маре, в общем, приятно жить,— сказал он с ласковой улыбкой.

Эриху эта улыбка напомнила прелестное личико его дочери.

— Может, вы и правы, достопочтенный Септимус,— признал Эрих.

Оказавшись в комнате, отведенной для гостя радушным хозяином, Эрих фон Харбен сразу же развернул пергамент и погрузился в чтение. Развязав шнурок, он обнаружил неровные строки, испещренные помарками. Манускрипт был написан на древней латыни и не напоминал те ветхие рукописи, которых молодой бакалавр касался трепетной рукой в знаменитых европейских библиотеках.

Те, впитавшие пыль веков памятники культуры, что встречались Эриху, были сохранившимися чудом трудами литераторов и историков. Этот манускрипт вышел из-под пера грубого солдата, более сведущего в военных действиях, чем в изящной словесности. Текст изобиловал крепкими словечками, явно бывшими в употреблении у ветеранов, сражавшихся на окраинах громадной империи. Труд был написан на том особом диалекте римских легионеров, воевавших в Египте, который до сих пор лишь упоминался в специальных работах исследователей, но не сохранился до наших дней.

Эрих поудобнее улегся на диване. Сердце его учащенно билось — он понимал, что держит в руках бесценный перл, способный сделать революцию в исторической науке. Он принялся разбирать древние каракули.

Со все возрастающим интересом вчитывался Эрих в жалобы Сангвинариуса на неприязненное отношение к нему Нервы — вследствие гнева императора воин оказался в раскаленных песках Египта, где-то возле древних Фив, командуя отдаленным небольшим гарнизоном. Сангвинариус писал о себе в третьем лице:

«Сангвинариус, префект третьей когорты десятого легиона гарнизона на юге Египта. В 2846 году по летосчислению Вечного города был обвинен в заговоре против императора сразу же после восхождения Нервы на трон».

Юноша узнал, что императорский гнев не оставил изгнанника и в жарких египетских землях. Там Сангвинариус объявил себя наместником и центурионом. Об этом стало известно в Риме. Тут же Нерва выслал верную армию, чтобы уничтожить мятежную когорту. Сангвинари-усу пришлось отойти вверх по Нилу, дабы найти земли, где не настиг бы его смертоносный гнев императора. Спасаясь от ревнивого внимания Нервы, когорта двинулась в долгий поход.

«Случилось так,— писал старый воин,— что несколько ранее флот из ста кораблей пристал к берегам Кносериса, египетского порта в Аравийском заливе...»

В караване, как следовало далее из записок, находилась сотня рабов из Индии и далекого Китая. Были на судах даже люди со светлой кожей, взятые в плен на далеком северо-западе монголами и купленные у них за бесценок. Большей частью пленницами были молодые девушки, предназначенные для продажи на аукционах Рима.

Когорта Сангвинариуса захватила этот караван, присвоив всех рабов и рабынь, а также сокровища, бывшие на кораблях. Пять лет после ограбления каравана воины кочевали по Африке, не рискуя нигде осесть постоянно. Но по прошествии этих лет была найдена долина, со всех сторон защищенная неприступными скалами, лишь несколько путей, хорошо скрытых от посторонних глаз, вели в край вечной тропической весны. Там и был основан в 853 году по римскому летосчислению город Кастра Сангвинариус.

— Ты увлечен манускриптом! Неужели это так интересно? — раздался с порога веселый голос.

Эрих поднял голову от пожелтевших страниц и улыбнулся Маллиусу Лепусу.

— Это очень интересно,— ответил он.

— Мы подозреваем, что вышло бы куда интереснее, напиши старый разбойник правду. Он действительно мог порассказать много увлекательного о своем правлении. Его убили после двадцати лет пребывания у власти. Это случилось в тридцатом году по летосчислению Сангвинариуса, а по римскому календарю — где-то в 873-м.

Старик-пират дал свое имя городу, ввел собственный календарь и вычеканил свой профиль на золотых монетах, которые, представь себе, еще кое у кого сохранились.

— А город его имени, он существует?

— Представь себе, да. Тебя даже заподозрили в шпионаже в пользу этого города. Это первый основанный Сангвинариусом населенный пункт. Пока правил пират, жить еще можно было в центре основанной им провинции, которая стала именоваться империей. Но уже через сто лет после основания города преступность все более стала заявлять о себе. Императоры, пришедшие на смену старику, Сангвинариусу, не обладали и теми немногочисленными достоинствами, присущими этому разбойнику, но зато с лихвой могли перещеголять его по части недостатков.