Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 4

Тарзану даже показалось, что металлические детали облачения воинов сделаны из чистого золота, так ярко сверкали они под солнечными лучами. Рукояти мечей и ножны, в которых они покоились, были покрыты искусной резьбой и усыпаны разноцветными каменьями. Прекрасные багряные плащи довершали наряд необыкновенного караула.

Тарзана без проволочек ввели внутрь здания. Пройдя широким коридором, он очутился в большом прямоугольном зале, окаймленном величественными колоннами. В глубине зала в огромном кресле, стоящем на некоем подобии сцены, восседал тучный мужчина.

Кроме сидевшего в кресле, в зале толпилось множество людей. Они выглядели весьма живописно в своих ярких одеждах — кто был в туниках, кто носил ниспадающую до земли тогу. В основном публика состояла из белых людей, но сквозь толпу тут и там сновали темнокожие военные и чернокожие слуги, явно выполняя какие-то поручения.

Конвой отвел Тарзана за одну из колонн и расположился там, ожидая чего-то.

— Где мы сейчас находимся? — спросил Тарзан у чернокожего переводчика.— Кто этот человек, что сидит там, на подмостках?

— Это тронный зал,— ответил негр,— и в кресле сидит император Запада Сублатус.

Некоторое время Тарзан с интересом наблюдал сцену, разворачивающуюся перед его глазами. Люди, очевидно, представители разных сословий, приближались к трону и обращались к императору с различными просьбами. Тарзан почти не слышал слов, да если бы он их и слышал, то, наверное, не все понял, так как латынь ему давалась в свое время не так легко, как живые языки. Но по униженным позам просителей и заискивающим взглядам было ясно, что просьба, с которой обращается человек к начальству, очень важна.

Среди просителей были и белые патриции, и темнокожие воины, и варвары-негры во всем великолепии по-туземному пышных одеяний, встречались даже рабы — бедно и плохо одетые чернокожие.

Сублатус, сидя на троне, имел внушительный вид не только благодаря своей неимоверной толщине. На белоснежной тунике червонным золотом сверкала украшенная резьбой кираса, с плеч струилась пышными складками пурпурная тога императора. Довершали наряд плетеные сандалии, украшенные золотыми пряжками, усыпанными драгоценными каменьями.

Вышитая золотыми нитями льняная повязка, пересекающая лоб императора, была единственным знаком его высокого звания.

Человек, явно дворцовый служащий, приблизился к колонне, у которой расположился конвой и пленник.

— Ты Матеус Прокус? — осведомился служащий у старшего конвоира.

— Да,— был ответ.

— Подойди к трону вместе с пленником.

Когда процессия приблизилась к сидящему на помосте императору, Тарзан не стал ждать церемонии представления. Он громогласно обратился к чернокожему переводчику.

— Спроси у Сублатуса,— голос Тарзана гулко гремел в притихшем от неожиданности зале,— по какому праву захватил он меня в плен и держит в заточении? Скажи ему, что я требую немедленной свободы.

Негр испуганно шарахнулся, прячась за спины воинов.

— Делай, что тебе говорят! — вновь загремел Тарзан, обращаясь к струсившему переводчику.

— Чего хочет этот человек? — спросил Сублатус с высоты своего трона.

— Я боюсь повторить его слова, о император,— дрожащим голосом проблеял негр-переводчик.

— Я приказываю тебе — повтори!

— Он хочет знать, почему ты сделал его своим пленником и просит отпустить его.

— Кто осмеливается задавать вопросы императору в таком тоне? — раздраженно прокричал Сублатус.

— Скажи ему,— произнес Тарзан, после того как ему перевели реплику толстяка,— что я Тарзан из племени обезьян, а если мое имя мало что значит для него, то пусть знает, что его имя значит для меня еще меньше. Добавь также, что я требую, чтобы мне оказывали такие-же почести, как и ему, ибо положение мое мало чем разнится от его, и разница эта — не в его пользу.

— Увести дерзкого пса! — фыркнул Сублатус, как только ему перевели речь Тарзана.

Солдаты схватили человека-обезьяну за руки, но он рывком стряхнул их с себя.

— Скажи ему,— прорычал Тарзан сжавшемуся и посеревшему от ужаса переводчику,— что как белый человек требую от человека, принадлежащего к той же расе, ответа на свой вопрос. Скажи ему, что я пришел в его страну не как враг и рассчитываю на его помощь в моем деле. Скажи ему, что я заслуживаю приема, на который имею право как свободный человек с дружественными намерениями. Если мои требования не будут выполнены, я покину эту комнату и не стану разговаривать с невежей на троне.

Лицо императора, когда ему перевели слова Тарзана, приняло цвет его пурпурной мантии.

— Уберите его! — завизжал он.— Позовите стражу! Закуйте в цепи Матеуса Прокуса за то, что он позволил пленнику так распоясаться перед лицом императора Сублатуса.

Два солдата схватили Тарзана, один за правую руку, другой — за левую, но он оттолкнул их от себя с такой силой, что они отлетели к стене и, стукнувшись головами о камень, упали без сознания.

Человек-обезьяна с кошачьей грацией запрыгнул на помост, на котором восседал Сублатус. Его прыжок был настолько неожиданным, что никто не смог ему помешать. Тарзан схватил императора за плечо и сдернул с трона. Несколько копьеносцев, опомнившись, бросились к помосту. Тарзан, прикрываясь ошалевшим от страха Сублатусом, как щитом, оскалился в своей сумрачной улыбке.

Сублатус орал как резаный. Копьеносцы не посмели атаковать, боясь пропороть насквозь жирные телеса своего владыки.

— Скажи всем,— перекрывая своим мощным голосот» визг Сублатуса, обратился Тарзан к переводчику,— скажи, что, если кто-нибудь вознамерится мне помешать вы браться на улицу, я сверну их императору его жирную шею. Скажи Сублатусу, чтобы он сам приказал пропустить меня и не чинить препятствий — это в его интересах Как только я выйду отсюда за городские ворота, я его отпущу. Если он не сделает, как я велю,— пусть пеняет на себя.

Когда эти слова были переведены на латынь, Су блату с прекратил визг и потребовал, чтобы стража пропустиле человека-обезьяну и тот смог беспрепятственно покинуть дворец.

Легко неся увесистую тушу Сублатуса над головой Тарзан со звериной грацией спрыгнул с помоста и направился к выходу.

Все присутствующие по приказу императора повернулись к ним спиной, дабы не видеть оскорбительного положения, в котором оказался их государь.

Тарзан со своей ношей прошагал через весь тронный зал, прошел по коридору до выхода, впереди бежал негр-переводчик, оповещая многочисленные караулы о приказе императора пропустить белого гиганта с его необычной ношей. Сублатус подтверждал его слова дрожащим от испуга голосом.

У ворот караульные спросили императора, могут ли они попытаться спасти его и отомстить наглецу за неслыханное оскорбление. Император же велел им ничего не предпринимать, а дать захватчику выйти из дворца целым и невредимым, только бы тот сдержал слово и выпустил его у городских ворот, не причинив вреда.