Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 4

— Это Итингу,— сказал он,— раб Деона Сплендидуса. Доставлен по вашему приказанию.

— Хорошо, вы свободны,— сказал сановник,— стража пусть подождет за дверью, пока я буду допрашивать этого малого.

Сановник повернулся к Итингу и спросил его, знает ли он, какие наказания полагаются за помощь врагам императора?

Рот чернокожего импульсивно задергался, словно он хотел ответить, но голос не повиновался ему.

— Они умирают в мучениях,— страшным голосом закричал сановник.— Даже в мрачных пропастях Аида они помнят свои предсмертные муки, вот как ужасна смерть врагов цезаря!

— Я ничего не сделал,— завопил в отчаянии Итингу, внезапно обретя власть над своим голосом.

— Не лги, варвар! — сказал чиновник сухим тоном.— Ты помог бежать опасному преступнику, которого зовут Тарзан. Даже сейчас ты помогаешь прятать его от императора.

— Я не помогал ему убежать! Я не прячу его,— зарыдал насмерть перепуганный Итингу.

— Опять ложь. Ты знаешь, где он находится и хвастал этим перед другими рабами. Скажи мне, где Тарзан сейчас?

— Я не знаю...

— Вот когда тебе вырвут язык, ты уже ничего не сможешь сказать. А когда твои глаза выжгут каленым железом, ты не сможешь привести нас в логово преступника, но если мы найдем его сами, нам не нужны будут ни твой язык, ни твои глаза. Пользуйся случаем, пока еще есть время. Ты понял меня, раб?

— Я... я не знаю, где...— заикаясь повторил Итингу.

Римлянин ударил молоточком в медный гонг, раздался густой звук, тут же в комнату вбежал раб и изогнулся в почтительном поклоне.

— Поди, принеси щипцы,— приказал римлянин рабу,— и заодно жаровню с раскаленными угольями.

— Подожди! — в ужасе завопил Итингу.

Сановник сделал знак рабу остановиться и повернулся к чернокожему.

— Так что же, память к тебе вернулась? — ехидным голосом спросил римлянин.

— Я только раб,— задыхаясь, зачастил Итингу.— Я должен делать то, что велит хозяин.

— А что велел тебе хозяин?

— Я переводил слова белого варвара, он говорил на языке вагого, моего народа. Они говорили с хозяйкой.

— О чем они говорили?

— Я забыл,— опустил глаза Итингу.

Сановник сделал знак рабу. Через минуту комната наполнилась солдатами. Они схватили беднягу за руки и за ноги и растянули его на полу.

— Щипцы! — громко приказал римлянин, и раб протянул ему инструменты.

— Подожди! — закричал Итингу.— Я тебе все расскажу!

— Поднимите его,— велел солдатам сановник.— Это

твой последний шанс,— добавил он, обращаясь к Итингу.— Если снова станешь запираться, тебе вырвут язык и выжгут глаза.

— Я буду говорить,— всхлипнул чернокожий.— Я был только переводчиком и не сделал ничего, чтобы белый варвар смог убежать и спрятаться.

— Если будешь говорить правду, я не стану тебя наказывать,— уже мягче проговорил римлянин.— Так где же спрятался варвар по имени Тарзан?

— Он живет в доме Матеуса Прокуса.

— А твой хозяин,знает обо всем этом?

— Деон Сплендидус ни в чем не виноват! Эго Матеус Прокус помог варвару бежать и спрятал его в своем доме.

— Вот и все,— сказал сановник и сделал знак солдатам. Жаровню унесли.— Уведите чернокожего. Постарайтесь, чтобы он ни с кем не переговорил.

Несколько минут спустя человек, который допрашивал бедолагу Итингу, вошел в апартаменты Сублатуса. Император как раз беседовал со своим сыном Фастусом.

— Мне известно, где находится белый варвар, о цезарь! — сказал чиновник.

— Очень хорошо,— осклабился Сублатус.— Так где же он?

— В доме Матеуса Прокуса.

Фастус сделал удивленную гримасу.

— Этому чудаку, видимо, приснился дурной сон,— хихикнул сын Сублатуса, указывая на чиновника.

— Кто еще замешан в измене? — игнорируя реплику сына, спросил император.

— Он бежал с помощью людей Деона Сплендидуса,— залопотал Фастус.— Светлейший цезарь знает — Сплендидус давно примеряет на себя императорский пурпур...

— Раб сказал, что помог бежать варвару только Матеус Прокус,— невозмутимым тоном продолжал чиновник.

— Этот раб из дома Сплендидуса? — не унимался Фастус.

— Да,— неохотно подтвердил чиновник.

— Тогда ничего странного нет в том, что он хочет выгородить хозяев,— Фастус вопросительно взглянул на своего папашу.

— Арестуйте всех,— приказал Сублатус.

— Подожди, цезарь,— подсказал Фастус.— Варвару дважды удалось бежать от легионеров. Если он что-либо заподозрит, то сбежит и в третий раз. Нужно разработать план... Вот, послушай.

Через час в дом Деона Сплендидуса явится гонец с приглашением сенатору и его дочери Далекте явиться на пир, который дает императорский чиновник особых поручений — вот хоть бы и он,— и Фастус рукой указал на присутствующего.— Другой гонец посетит дом Матеуса

Прокуса с письмом, в котором молодого патриция пригласят на увеселение в другой богатый дом.

Оба приглашения будут исходить от лиц, пользующихся доверием императора, значит, будут в какой-то мере приказом явиться туда, куда зовут в гости. Никакого сомнения не должно быть в том, что приглашения примут. А уж остальное вы проделаете с легкостью.

Фастус гнусно захихикал, потирая ладони.

Ночь опустилась на Кастра Сангвинариус. Деон Сплендидус и его жена сошли с носилок перед домом пригласившего их в гости сановника, а Матеус Прокус уже осушил первую чашу вина в пиршественном зале одного из самых богатых граждан города. Среди приглашенных на пир был и Фастус. Матеус Прокус подивился и даже немного растерялся от того, каким дружеским было приветствие императорского сына — будто никогда они и не соперничали друг с другом из-за прекрасной Далекты.

— Очень подозрительно выглядит Фастус, когда расточает кому-нибудь такие лучезарные улыбки,— сказал Матеус Прокус одному из своих друзей, тоже участвующему в пирушке.

А в отцовском доме Далекта сидела у очага в кухне, окруженная рабами, и слушала их незатейливые рассказы. Один из чернокожих слуг описывал свою африканскую деревню и могущественного старика-колдуна.

Мать Матеуса Прокуса, достопочтимая Феофилата внимала, затаив дыхание, повествованию о далеком мире, широко раскинувшемся за гребнями гор Варамааза, изредка перебивая речь чужестранца, гостящего в ее доме, дополнительными вопросами. Вдруг тишину нарушил громкий стук в дверь. Через некоторое время слуга, вышедший узнать, кто пришел, вернулся и заявил, что раб Деона Сплендидуса Итингу явился от хозяина с поручением.

— Приведи его сюда,— велела матрона.— Молодой хозяин ушел в гости. Может быть, ему что-то понадобилось из домашних вещей. Я выслушаю его.

Вскоре в комнату вошел Итингу.

Если бы Феофилата и Тарзан хорошо знали Итингу, они сразу же поняли бы, что он находится в весьма возбужденном состоянии. Но они не стали присматриваться к рабу Деона Сплендидуса, и напряжение, владевшее Итингу, ускользнуло от их внимания.