Михаил Фонотов - Мир открыт для добра

Ашинский лес необычен для Урала. Это лес европейский.

Не зря Каменный Пояс считается границей двух частей света. Здесь проходит линия водораздела. По обе стороны хребта существенно различается климат. И лес на западе и на востоке от горных вершин неодинаков. Впрочем, лес как раз и отражает разницу в климате: западные склоны отгорожены от сурового дыхания Арктики.

Самую большую площадь в лесах нашей страны занимает лиственница. На втором месте — сосна, на третьем — береза.

То, что вокруг Аши мало лиственницы, это понятно: она растет главным образом в Сибири. Но здесь нет и сосны, что, пожалуй, несколько неожиданно для нас. Однако еще более странно, что в окрестностях Аши редка и береза — дерево, которое мы привыкли видеть повсюду.

Что же тут растет? Директор Ашинского лесхоза Евгений Михайлович Шинаев по нашей просьбе перечисляет: ель, пихта, дуб, клен, вяз, ильм, липа, осокорь. Далее — ива, черемуха, рябина. И, наконец, лещина.

Набор явно не типичный для Урала. Многие из названных деревьев мы привыкли видеть не в лесу, а на городских улицах. Ильм знаком далеко не всем. А лещина вообще редкий у нас гость. Большинство из этих деревьев не осмелилось взобраться на горы и перешагнуть через них. Они так и остались в Европе.

Им и в Предуралье непросто выжить. Дуб, например, сохнет. Что-то повредило ему. Что именно, точно не установлено.

— Мои соображения такие — предполагает Евгений Михайлович, — на талую землю выпал снег, а дуб еще не сбросил лист, и тут сразу мороз.

Из окна лесхоза видна Липовая гора. Вскоре мы поднимаемся на нее, но то, что увидели, нас отнюдь не умилило: деревья сохнут. Часть из них еще стоит, часть уже свалена ветром, серые, трухлявые стволы и сучья скелетами валяются в полыни.

Правда, с Липовой горы открывается живописная панорама Аши, панорама, в которой все-таки преобладает зеленый цвет. В годы войны и после нее лес вокруг города был вырублен. Лесоводы пытались восстановить его, идя «из города». Не совсем удачно.

— Теперь, — говорит Евгений Михайлович, — мы «выступаем» из леса на город.

И действительно склоны гор, особенно в складках лощин, покрыты курчавой зеленью молодых лесов.

Можно понять лесоводов, которые, помимо «ширпотреба», стремятся посадить что-то и для души. Обычно это кедр.

Кедр — собственно, тоже сосна, сибирская или пятихвойная. Если у обычной сосны хвоинки растут парами, то у кедра в пучке пять хвоинок. Кедр в наших краях редок. Вырастить его трудно. Он считается благороднее обыкновенной сосны. Наконец, его орешки редкое для уральцев лакомство. Наверное, этим можно объяснить страсть лесоводов к кедру.

Евгений Михайлович показал нам посадки кедра с лиственницей недалеко от Аши. Мы насчитали на стволах до пятнадцати мутовок. Так оно и есть — посадкам лет семнадцать. А ежегодный прирост, достигающий полуметра, свидетельствует о том, что кедр чувствует себя здесь хорошо. Через год-два появятся и шишки. Тем не менее лиственница намного обогнала кедровые деревья.

В окрестностях Аши мы побывали в дубовой роще. Запомнился огромный, в два обхвата, дуб. Кора его седая, покрытая мхом, кое-где отслаивается. От нижних веток остались только сучья-коряги, зато повыше, над молодой порослью мощные ветки веером тянутся кверху, образуя раскидистую крону. Дубу, пожалуй, три столетия. Он старше Челябинска. Жизнь одного дерева вместила в себя целую эпоху. Подумать только, он родился еще при феодализме! Живой свидетель. Реликвия. Достопримечательность.

Во время экспедиции мы искали деревья-долгожители. Их, к сожалению, мало. И нигде нам не показали старое дерево. Мы, разумеется, не уверены, что этот дуб, привлекший наше внимание своей мощью, старше всех. Вполне допустимо, что есть старцы и почтеннее. Разве не интересно учесть их в каждом лесхозе или лесничестве? Ведь они и в самом деле являются достопримечательностью наших лесов, нашего края.

Рядом с дубом-великаном, а точнее, под ним — дубовые посадки. Назвать их молодыми язык не поворачивается — им уже за тридцать лет. Но выглядят они вот именно порослью: стволы в диаметре не более десяти сантиметров. Долго им тут расти…

Под дубами желудей мы не нашли. Не было их.

Скуден и урожай орехов. Мы осмотрели несколько кустистых лещин. На глаза попалось меньше десятка. Но и эта малость нас удовлетворила. Все-таки нигде больше в нашей области орехов не найти.

Уже сказано, что у Аши береза редка, но зато тут нам попалась такая большая береза, какой не видели нигде. И рядом — огромные тополя. Тополя в лесу — тоже непривычно.

А лес на Кленовой горе? Такое впечатление, что это не Урал. Не зря сказано, что лес здесь широколиственный. Вот ильм: шершавый, ребристый, пильчатый лист размером в ладонь. Вот вяз: сердцевидный, с выемкой, желто-коричневый, будто опаленный огнем лист. Вот клен: полупрозрачный, с острыми лопастями, звездчатый лист. Была осень. Срывались и опускались на росистую траву огромные листья вяза, ильма, клена…

Кстати, тут нам попались рыжики и маслята. Неожиданно для всех, в том числе и для Шинаева. На всем пути мы почти нигде не встречали грибов. Не было их нынче осенью. Ашинский лес преподнес нам сюрприз, еще раз подтвердив свою необычность.

Конечно, в хозяйстве пригодится доска дубовая или кленовая, древесина липы или вяза, но и ашинские лесозаготовители ценят прежде всего хвойный лес. Много ли его?

Расчетная лесосека — 415 тысяч кубометров. Леспромхоз берет менее 300 тысяч. Считается, что лес тут есть: лесосека-то не выбирается. Но недоруб вынужденный. Заготовители не могут взять «хвою» на крутых склонах гор. Видит око… Выходит, лес есть только теоретически.

Ежегодно лесоводы занимают под лесные культуры свыше 700 гектаров. А Шинаев утверждает, что и того лишку.

— У нас прекрасное лесовозобновление, — объясняет он.

И это опять-таки свидетельство благоприятных условий, в которых находится ашинский лес.

В поселке Ук мы знакомились с лубяным промыслом. Мастер леса Укского лесничества З. Ш. Гаянова объяснила нам технологию производства. Технология древняя и, надо полагать, совершенствованию не подлежит. Но интерес как раз в том, что ремесло пришло с давних времен и сохранилось до наших дней. Немногие из наших читателей знакомы с ним.

— Надо срубить липу, — объясняет мастер леса. — Причем обязательно весной, до 5 июня. То есть в период усиленного сокодвижения, когда легко снять кору, а точнее луб. Сняли. Сразу же, буквально в тот же день, луб надо утопить в теплой, стоячей воде, где он мокнет все лето до сентября. Осенью крюками луб раздирают на слои, на волокна, развешивают сушить на неделю. После этого снимают, рубят на части, чешут и пучки перевязывают. Так получают мочальные кисти и мочалки. Это наша продукция. Ее мы поставляем по договорам в торговлю.