Владимир Козлов - Откуда есть пошла земля нарофоминская

Каша, вошедшая в мировые кулинарные анналы, без преувеличения, ставшая легендой русской национальной кухни, является уроженкой верейских предместий!".

Так что, если в XVIII веке верейцы баловали россиян луком и чесноком, то в XIX столетии накормили гурьевской кашей. А хлебосольство всегда ценилось на Руси.

Еще одно деяние Гурьева коснулось духовной сферы.

Дмитрий Гурьев жил в эпоху, когда увлечение античностью считалось среди российских аристократов признаком высокой культуры и делом само собой разумеющимся. Классицизм, как выражение античных взглядов на искусство, завоевывал себе прочные позиции в архитектуре, литературе, в изобразительном искусстве. Соревновавшиеся между собой крупные землевладельцы разбивали такие сады и парки в подмосковных имениях, что удивляли не только соотечественников, но и странствующих иноземцев.

Слава о многих подмосковных усадьбах выходила далеко за пределы Российской империи. В правительстве Александра I таких просвещенных деятелей было немало. Например, министр иностранных дел, а впоследствии председатель Государственного Сонета Николай Петрович Румянцев, собравший уникальную коллекцию древних рукописей и книг, составивших основу знаменитой Румянцевской библиотеки. Министр народного просвещения граф Алексей Кириллович Разумовский, создавший в Горенках лучший в Европе ботанический сад, куда завозили экзотические растения из далеких от России тропиков… Мог ли министр финансов Гурьев ударить в грязь лицом перед своими правительственными коллегами?! Вопрос риторический. И Дмитрий Александрович приказывает разбить в своем Богородском огромный природный парк. Для украшения усадьбы Гурьев приобретает в Италии два национальных раритета: мраморную "Миланскую колонну" и бронзовую "Капитолийскую волчицу". Было это, как уже указывалось, в начале прошлого века. А вот пришли большевики и все прекраснобогородское сгубили. В книге "Быль и легенды…" так прямо и написано:

"Посудите, возможно ли было двадцать пять лет назад подробно рассказать о великолепном рукотворном парке прошлого, в котором, как бриллианты в оправе листвы и хвои, блистали и отражались в "кристалле чистых вод" шедевры античного искусства, пришедшие после октября 1917-го в упадок, а спустя десятилетия просто ставшие руинами. На их изучение и спасение тогдашние власти, как видно, не сочли нужным тратиться".

Среди национальных святынь русского народа особое место занимает Ясная Поляна. Редко встретишь взрослого образованного человека, соотечественника или иностранца, который не стремился бы при случае побывать на родине великого писателя Л.Толстого, прикоснуться к реликвиям яснополянской усадьбы, воздать должное духовному подвигу русского гения. Наш народ бережно относится и к другим объектам, связанным с пребыванием Льва Николаевича Толстого на нашей земле. В Москве, например, в число охраняемых государством и сохраняемых бескорыстными подвижниками от культуры входит дом-музей Л.Толстого в Хамовниках, литературный музей на Пречистенке, дом на Плющихе. Берегут музейную комнату на станции Астапово — ныне станция Лев Толстой, где провел последние дни и скончался Лев Николаевич. Исключение составляет Наро-Фоминский район. Не потому, конечно, что в районе сплошные невежды, просто денег постоянно не хватает.

А может, и не стоит Крекшино нашей памяти? Достаточно очерка в местной газете? Многие деятели культуры встречались с Л.Толстым, дружили, переписывались с ним, но вряд ли кто-то из них по силе духовной близости к писателю сравним с Владимиром Григорьевичем Чертковым. Кто он такой?

В.Г.Чертков родился в Петербурге в 1854 году, т. е. на 26 лет позже Льва Николаевича Толстого. Разница в возрасте существенная, но она не помешала, а может быть, наоборот, способствовала их продолжительной и крепкой дружбе. Познакомились они в октябре 1883 года. К этому времени один уже прочно снискал славу и репутацию великого писателя и мыслителя, а второй, недавно вышедший в отставку офицер конной гвардии, обеспеченный и не нуждающийся ни в чем аристократ, размышлял над несправедливым устройством жизни и определял свое место в гражданском обществе. Чертков тогда жил в маленькой деревушке Деменке, что всего в нескольких километрах от Ясной Поляны. И поэтому был частым гостем Льва Николаевича. По воспоминаниям известного музыканта и педагога Александра Борисовича Гольденвейзера Чертков за обедом у Толстых "часто веселил зеленую молодежь своими рассказами".

Знакомство с Толстым привело к организации совместного книжного издательства "Посредник". Между Толстым и Чертковым все годы их знакомства шла оживленная переписка. Лев Николаевич написал Черткову 931 письмо, что составило пять томов полного собрания сочинений Толстого (тома 85–89).

Когда Черткову было запрещено жить в Тульской губернии, то, естественно, не ему приходилось бывать в Ясной Поляне, а Толстому у Черткова. В частности, в Крекшине. Впервые писатель побывал здесь в октябре 1887 года. Ехал по нынешней Московско- Смоленской, а тогда по Брестской дороге до станции Голицыно, дальше на лошадях в Крекшино.

Чертков полностью разделял мировоззрение Толстого, можно сказать, был влюблен в великого писателя. Молодой единомышленник яснополянского мудреца не только организует издательства "Посредник" и "Свободное слово" для печатания сочинений Л.Толстого в обход царской цензуры, но и после смерти Льва Николаевича издает его полное 90-томное собрание сочинений.

А как относился Толстой к Черткову? Об этом, мне кажется, лучше и вернее всего можно судить по дневниковым записям Льва Николаевича.

Например, 6 апреля 1884 года Чертков из Петербурга отправляет письмо Толстому в Москву. В письме рассказывает о своем отвращении к той пышности и излишествам, с которыми столичные аристократы отмечали Пасху за счет "нищих семейств".

апреля Толстой получает это письмо и вечером в дневнике делает запись о важнейших событиях дня:

"Письмо от Черткова — прекрасное".

18 июня 1884 года Чертков рассказывает Толстому, что ежемесячно получает от матери 20 тысяч рублей, но это тяготит его. Отказаться же от помощи матери он считает неразумным, так как этими деньгами можно существенно помочь нуждающимся.

25 июня того же года Толстой делает следующую запись в дневнике:

"Вечером из Тулы письмо Черткова. Ему страшно отказаться от собственности. Он не знает, как достаются 20 тысяч. Напрасно, я знаю — насилием над измученными работой людьми."

10 мая 1891 года. "Вчера был сельский учитель из Калужского уезда — наивный и разумный. Ничего не читал, но понимает, что критики обманывают. Хорошее было письмо от Черткова, который осуждает за резкость в статье. Вчера отвечал ему" .