В. Хомутов - По зверю и птице

облаву справа от стрелков, а ты заводи

слева. Как молчунов вытянешь, примерно, на

версту от опушки, так гляди на меня. Я руку

подниму, а ты тогда заверни на меня линию

и веди ко мне загонщиков, чтобы линия

правильно вышла.

— Ладно,— ответил Васютка.

Наконец, вот и поворот на Ополье, вот

и верстовой столб; впереди уже недалеко угол

Сорокового бора. Влево от него протянулось

под изволок поле, которое постепенно переходит

в длинный овраг, по названию „Люткинский",

потому что за оврагом небольшая деревня Лют-

кино раскинулась.

Около верстового столба Герасим остановил

всю свою команду.

— Ну, ребята, слезай здесь с дровней. Ло-

шадей здесь оставим. Костров лучше около лоша-

дей не разводите, а если зазябнете, так подальше

отъезжайте и там огонь разведите. — Тронем

помаленьку!

Еще раз Герасим, оглянув всех, громко сказал:

— Не шумите, братцы, не подгадьте дела!—

и первым тронулся на лыжах через поле к лес-

ной опушке.

Вслед за Герасимом, по той же лыжнице,

вытянулась длинная вереница стрелков и загон-

щиков и в полном молчании стала медленно

подвигаться к лесу.

День выдался на славу. Накануне было тепло

и сыро: шел мелкий снег, а за ночь иней сел

на деревья; подморозило; утро стояло тихое

и морозное; солнце ярко освещало, и поле, и лес,

который в своем белом уборе казался громадным

белым кружевом.

Дойдя до леса, Герасим стал отсчитывать

шаги и через каждые пятьдесят шагов останавливался

и устанавливал на опушке очередного

стрелка. Каждого он оглядывал; советовал шопотом,

где встать, как укрыться за кустом или

деревом, и шел дальше, устанавливая постепенно

всю линию стрелков.

Когда стрелки встали, то с обеих сторон их

линии, от крайних стрелков справа и слева,

круто повернули в поле и потянулись от опушки

к оврагу загонщики.

Впереди одной линии шел Герасим, а за ним

Ильюша и Костя. Другую линию вел маленький

и быстрый Васютка.

Постепенно отходя друг от друга и отделяясь

один от другого на двадцать шагов, останавли-

вались „молчуны", пока их обе линии не вреза-

лись от леса в поле приблизительно на версту.

Расставив двадцать „молчунов", Герасим оста-

новился и стал поджидать, пока по другой сто-

роне не вытянулась линия „молчунов" под ко-

мандой Васютки.

Когда оба крыла „молчунов" сравнялись,

Герасим снял шапку, поднял руку и помахал

шапкой в воздухе.

На том краю замахал шапкой в ответ Васютка

и, круто повернув, стал заводить загонщиков

навстречу Герасиму, чтобы вытянуть против охот-

ников последнюю линию загона и закрыть

оцепление.

ВстретилисьВасюткас Герасимоми, как струна,

вытянулись против охотников загонщики. Герасим

пошел на один конец их линии, а Васютку

послал на другой.

Ильюша и Костя стояли на линии шагах

в двадцати от Герасима и не отрываясь смотрели

на него, ожидая начала гона.

Кругом была мертвая тишина.

Никто не говорил ни слова. Все словно за-

стыли на своих местах.

Несколько испуганных ворон пролетели над

головами охотников и скрылись за лесом.

„Пора теперь" — подумал Герасим — „надо

начинать"... Он скинул ружье с плеча, немного

нагнулся и, сколько хватило силы, протяжно

закричал своим старческим голосом:

„На-чи-на-ай"!!

В ответ ему с другого края загонщиков про-

несся тонкий, надрывистый голос Васютки:

„На-чи-на-ай!!"

И словно дрогнуло что-то в воздухе!

Вся линия загонщиков подхватила этот крик

„начинай" и разом и дружно зашумела и закри-

чала. Некоторые трещали трещетками. Некото-

рые свистели и гукали...

„Го-ни, го-ни, на-чи-най!!"

Крик загонщиков в тихом морозном воздухе

звенел непрерывно и далеко разносился по полю.

Испуганная криками сорока сорвалась откуда-

то и, тревожно стрекоча, боком полетела к лесу.

Из оврага" вырвался русак и во весь дух

понесся наперерез загонщикам...

Герасим выдержал несколько минут, задер-

живая загонщиков на месте, а потом закричал

все тем же протяжным криком:

„Трогай помаленьку!.. Ровней держи!.. Не

разрывайся!.."

Вся полоса загонщиков дрогнула и медленно,

медленно, не переставая шуметь и кричать,

стала подвигаться между двумя линиями

„молчунов" по направлению к опушке.

Сначала все казалось таким же мертвым

кругом... Будто в этом оцепленном пространстве

не было кроме кричавших людей ни одного

живого существа.

Но вот дальнозоркие глаза Герасима заме-

тили, что впереди него, из самой глубины

оврага, показалась темная точка. В этой точке

Герасим сразу узнал волка. Волк поднимался

со дна оврага и очень медленно двигался к лесу.

За этим волком показался другой, третий и по-

степенно Герасим сосчитал, как, поднимаясь

в гору, один за другим потянулись ..цепочкой"

из оврага к лесной опушке девять волков.

„Бе-ре-ги!.. бе-ре-ги!.. Волк по-шел!.." — надры-

ваясь, кричал дед Герасим.

И все загонщики подхватили этот крик, и вся

линия на разные голоса кричала:

„Бе-ре-ги!.. Бе-ре-ги!.. Волк по-шел!.."

И громче всех звенели в воздухе восторженно

взволнованные звонкие голоса Ильюши и Кости.

Загонщики подвигались медленно, но все-

таки им все лучше и лучше можно было раз-

глядеть волков.

Волки тоже шли тихо. Видно было, что

впереди идет громадный матерый волк.

Он шел, как будто, прижавшись к земле:

наст не держал, и волки, увязая в снегу по

брюхо, медленно подвигались вперед, а вожак бес-

покойно поворачивал голову то вправо, то влево.

Волки чутьем понимали, что их „гонят".

Они понимали, что если их гонят к лесу, то,

значит, именно в лесу и есть опасность. Но куда

же итти?!

Ведь не повернуть же назад, навстречу этому

страшному громкому крику. Ведь еще неизвестно,

что там в лесу впереди, а сзади уж наверное

страшные, сильные люди!..

И волки неуверенно, крадучись, двигались

к лесу.

Вдруг вожак остановился. За ним останови-

лась вся стая.

Немного помедлив, вожак, словно на что-то

решившись, круто повернул вправо и пошел

вдоль леса, стараясь уйти в сторону, в свобод-

ный промежуток между лесом и кричавшими

загонщиками.

Как только вожак стал приближаться к линии

„молчунов", навстречу ему неожиданной дружно

закричали молчавшие до сих пор люди.

И волки в ужасе остановились!

Они словно поняли, что и здесь выхода нет.

„Бе-ре-ги! бе-ре-ги!... Заворачивай! —кричали

„молчуны", а сзади слышались все те же не-