Вячеслав Крашенинников - По Декану

Было бы неправильным думать, что в Хайдарабаде и в Андхре — до недавней поры настоящих заповедников феодализма — нет ростков нового.

В Хайдарабаде работает несколько довольно крупных предприятий, в том числе текстильная, табачная фабрика, выпускающая сигареты «Чарминар». К северу от Хайдарабада в Шакарнагаре работает сахарный завод, в Шахабаде — цементный завод, в Сирпуре — бумажная фабрика.

Андхру-Прадеш ждет большое будущее. На ее территории намечено строительство целого ряда промышленных предприятий, в том числе автомобильного завода, фармацевтической фабрики, в строительстве которой примут участие советские специалисты. К югу от Хайдарабада на капризной реке Кришне сооружается громадная гидроэлектростанция. Плотина не позволит реке выходить из берегов и наносить ущерб хозяйству страны, а вырабатываемая электроэнергия окажет большую помощь в преобразовании засушливых районов Андхры и Майсура. Под волнами моря, рожденного плотиной, будут навечно погребены развалины древнего буддийского университета, над изучением которых работают сейчас индийские и зарубежные археологи.

Однако обо всем этом расскажут другие люди, которым доведется посетить Андхру-Прадеш.

Кто из советских людей не знает Афанасия Никита-, на? Кто не слыхал о его долгом и трудном путешествии «за три моря», в далекую чудесную Индию? На ладьях, пешком с попутными караванами и верхом, он преодолел многие тысячи длинных и трудных верст и достиг Западного побережья Индии. Он посетил древнюю Гулбаргу, город Бидар — столицу могущественного в то время султаната Бахманидов, знаменитую алмазами Голконду и великий храм Парват на берегу Кистны. А потом он совершил такой же богатырский переход на родную сторону и умер в безвестном монастыре, так и не дойдя до родной Твери.

Образ отважного русского землепроходца занимал меня давно. Ведь некогда ему тоже привелось видеть чарующие пейзажи Декана. Он тоже ходил по этим дорогам и слышал певучую речь людей андхра! Когда, думая о нем, я закрывал глаза, то передо мною тотчас же возникал подстриженный под горшок, коренастый широкоплечий русак с окладистой бородой и голубыми глазами, который пытливо и зорко наблюдал за всем, что попадалось ему по дороге.

…Однажды, наверное, караван, с которым он шел к Бидару — столице Бахманидов, остановился на ночевку в одном перегоне от цели. Ночью, закинув руки за голову, лежал Афанасий возле походных костров и глядел на огромную медную индийскую луну, на перламутровые облака, плывущие по темному небу, и на звезды, не похожие на русские. Громко хрумкал сухую траву стоявший рядом на привязи статный конь. Во сне чмокали губами и бормотали на разных языках его разноплеменные спутники. Стрекотали цикады. Прохладный, напоенный чужими ароматами ветер приятно овевал усталое тело и ноющие ноги, шевелил волосы, раздувал яркие красные точки в серой золе погасшего костра. Вздыхая, Афанасий вспоминал о том, что видел в дороге, думал долгие бесконечные думы:

«За два года вон сколько верст отмахал. А все не везет мне. Мать честная! Видно, в недобрый час из Твери вышел, коли в дороге все потерял: и добро свое и товарищей. Загнала меня судьба на край света. Другие съездят до Хвалынском моря — глядь, везут короба денег да сундуки добра. А я, горемычный, одного коня и того никак не продам. Может, в Бидаре повезет. До него всего один переход остался. Говорят, тамошние бояре нужду крепкую в конях имеют. Сосну-ка я малость — путь завтра не короткий!»

И Афанасий, повернувшись на бок, сунув под голову попону, засыпал чутким сном, готовый при малейшей тревоге вскочить на ноги и защитить коня — единственное свое достояние, с которым он связывал столько надежд.

А утром, осенив себя широким крестным знамением, он наскоро съел жесткую сухую лепешку, запил ее водой и зашагал с караваном.

Земля, по которой он шел, была черной и удивительно напоминала родную русскую землю. Меж перелесков на узких полосках ковырялись с сохами босоногие мужички в белых тюрбанах с жилистыми черными руками. Однажды он видел, как знатный всадник, не слезая с коня, хлестал арапником пахаря.

«Порядки-то, видно, по всей божией земле одинаковы, — невольно думал Афанасий, вспоминая, как лютуют бояре над смердами на далекой Руси, — Везде народу тяжело живется. И христианам и нехристям».

Цель была уже близка. Бренчали колокольчики на шеях верблюдов и бычьих рогах, отчаянно скрипели колеса арб. Гортанными голосами перекликались караванщики. Странники, полуголые факиры с нетерпением смотрели вперед. Еще один поворот дороги, еще один бугор, еще один лесок…

— Эй, люди-и! — вдруг закричал караванбаши, указывая рукой вдаль. — Бидар! Хвала аллаху! Мы прибыли благополучно к стольному граду могущественного Мохаммеда UJaxa, да славится его имя!

Прикрыв глаза ладонью, Афанасий жадно смотрел вдаль и видел темно-зеленые массивы манговых садов, красно-бурые линии крепостных стен с мощными башнями. За стенами видны были крыши строений и два тонких высоких минарета. А перед стенами Бидара пестрели яркими разноцветными пологами бесчисленные полотняные шатры. Вздымая пыль, скакали отряды всадников. Мерно шагали слоны, караваны верблюдов. Видно, Мохаммед Шах затевал военный поход.

Прямо перед головным верблюдом каравана осадил коня неизвестно откуда появившийся громадный всадник со свирепым лицом.

— Стой! Откуда караван? — заорал он.

Афанасий, вздрогнув, незаметно перекрестился.

«Ну вот! И добрался я до Бидара! — подумал он, — Что-то ждет меня здесь: богатство или неволя? Земля русская далеко, надеяться не на кого».

И немного позже вместе с попутчиками он уже вступил в ворота столицы Бахманидов.

Так, наверное, полтысячелетия назад увидел Афанасий великий Бидар. А может, и не так. В своем «Хожении» он об этом не рассказал.

Кто такие были Бахманиды, в столице которых Афанасий Никитин пробыл целых два года? При каких обстоятельствах возникло их государство?

С 1325 по 1351 год на троне Дели сидел султан Мохаммед бин Туглак. Под его скипетром была вся Северная Индия. Завоевал он и Декан. Своей главной штаб-квартирой на Декане Туглак сделал старинную крепость Деогири (рядом с теперешним Аурангабадом).

Чтобы закрепить за собой деканские владения, Туглак в 1327 году повелел семьям своих амиров (сановников) переселиться из Дели в Деогири, переименованный в Даулятабад, и передал им во владение обширные земли. Сам султан по-; стоянно курсировал между Дели и Даулятабадом, поддерживая порядок в своей обширной империи.