Дэвид Аттенборо - Путешествия на другую сторону света

Запись голосов также не вызывала проблем, и Боб неуклонно собирал на пленке голоса каждого вида, который мы снимали. Зачастую ему было легче работать одному, вдали от шума камеры, и до тех пор, пока на пленке и на записи присутствовала группа птиц одного и того же вида, звук и изображение соответствовали друг другу, и впоследствии их было несложно совместить.

Но если мы снимали отдельную особь, тогда для того, чтобы запечатлеть ее характерные крики и шелест ее движений, съемка и запись должны были вестись одновременно. Это была гораздо более сложная техническая проблема. Чарльзу приходилось глушить звук камеры, заворачивая ее в чехол, подбитый брезентом, называемый мягким звуконепроницаемым боксом. Он был настолько громоздким и обременительным, что было необходимо использовать штатив, а объективы были запутаны в такое количество слоев поролона и набивки, что настройка фокуса и диафрагмы становилась непростой задачей. Работа Боба была не менее сложной. Ему приходилось устанавливать микрофон в таком положении, чтобы он не был виден на камере, и прокладывать кабель не только между ним и записывающим устройством, но и соединять записывающее устройство с камерой другим кабелем, чтобы кассета получала импульсы от мотора камеры, которые позволят нам впоследствии точно синхронизировать звук и изображение. Все это нужно было сделать до того, как встревоженное животное испугается и исчезнет.

Первая возможность попробовать эту технику представилась однажды вечером, после того как мы несколько часов безуспешно пытались снимать пеликанов. Пока Боб и Чарльз удрученно разбирали оборудование и складывали его в коробки, я бродил в ближайшей рощице эвкалиптов. Я прошел около 200 метров, когда вдруг понял, что то, что я издалека принял за бревно, на самом деле оказалось удивительно большой ящерицей. Это был варан — создание, которое мы очень хотели поснимать. Он лежал боком ко мне, его голова смотрела прямо, неподвижно, как статуя. Варан был около метра в длину, тусклого серого цвета с оттенками желтого на горле. Он смотрел на меня решительным пронзительным взглядом, как сержант-майор, до того взбешенный, что не может говорить. Я тихо попятился. Отступив на несколько метров, я ускорил темп. Потом я повернулся и побежал.

Гоанна

Я вернулся к машине, как раз когда Боб и Чарльз защелкивали последние застежки на коробках с оборудованием.

«Варан, — крикнул я. — Синхронная запись. Быстрее».

Затем я бросился обратно к ящерице. Она не двигалась. Я прислонился к дереву, задыхаясь, и ждал, пока придут Чарльз и Боб. Мы с вараном смотрели друг на друга, казалось, целые часы, прежде чем наконец появился Чарльз, пошатываясь под тяжестью собранного штатива, камеры и звуконепроницаемого бокса. Оставив его присматривать за ящерицей, я побежал к Бобу, чтобы посмотреть, могу ли я ему помочь. Он сидел в задней части машины, тщательно сортируя микрофонные провода. «Забавно, — пробормотал он задумчиво. — Я почти уверен, что у меня где-то был провод для синхронной записи».

Я ждал, скрипя зубами от нетерпения, пока Боб, со сводящей с ума медлительностью, собирал свое оборудование. Я ничего не мог сделать, поэтому побежал обратно к Чарльзу. Варан все еще лежал в том же самом положении, в котором я впервые увидел его.

Наконец-то пришел Боб. «Ну, — живо сказал он, — разобрался с ним в конце концов». Он установил микрофон, аккуратно провел провода и подключил записывающее устройство к камере. «Звук готов», — объявил он.

После этого ящерица впервые после того, как мы пришли, двинулась. Она побежала. С поразительной скоростью она прорвалась сквозь участок с палой листвой и исчезла в норе в переплетении корней у основания дерева. Не было никакой возможности выкопать ее оттуда.

Мы тихо вернулись к машине. Никто из нас ничего не сказал, пока мы снова собирали вещи, и до самого Нурланджи никто не решался заговорить.

Существо, которое нам не удалось снять, говоря научным языком, называется варан Гульда. Некоторые виды варанов живут повсюду в тропиках. В Австралии обитает 12 видов, в том числе самый маленький — очаровательное миниатюрное создание всего четверть метра в длину, которое живет на западе континента. Варан Гульда далеко не самый большой. Два других вида, перенти и пестрый варан, которые встречаются в центральных пустынях, вырастают больше чем до двух метров в длину. На полторы тысячи километров западнее, в Индонезии, живет самый большой варан из всех — комодский варан. Он достигает в длину трех метров и считается самой большой ящерицей в современном мире. Но в Австралии когда-то жило существо, превосходящее даже его, поскольку были найдены ископаемые останки варана, называемого мегаланией, который вырос до поразительной длины в шесть метров.

Название «гоанна», которое используется применительно ко всем австралийским варанам, немного вводит в заблуждение. Это искажение слова «игуана», которое, собственно говоря, должно применяться только к красивым ящерицам Южной Америки, у которых есть чешуйчатые гребешки, спускающиеся вниз по позвоночнику. Вараны достаточно сильно отличаются от них. Из всех ящериц они наиболее близки к змеям. У них длинные раздвоенные языки, которые они постоянно вытаскивают, как змеи. На самом деле их языки впечатляют сильнее, чем змеиные, поскольку они гораздо длиннее. И те и другие существа используют языки для одной и той же цели — в качестве сенсорного датчика, захватывающего образцы воздуха, которые затем смакуются в паре углублений в задней стороне нёба.

К счастью, вараны не обладают одной из особенностей некоторых змей — ядом. За исключением комодского вида, ни одна из ящериц не ядовита. Они питаются падалью и маленькими существами, которых легко поймать, — например, лягушками и птенцами. Однако это не означает, что к ним не нужно относиться с определенной осторожностью. У варанов длинные когти, которыми они могут нанести опасные раны. Кроме того, если вы докучаете им, они очень злятся, пугающе шипят на вас, а затем достаточно сильно бьют своими хвостами. Мысль получить затрещину от одного из них совсем не доставляла мне удовольствия.

Тем не менее неудача со съемками варана в лагуне пеликанов терзала нас. Все втроем мы были полны решимости попробовать снова. Мы продумали специальное место для коробок в задней части машины, чтобы их можно было достать в любую минуту, а не разгребать из-под курганов нашего оборудования. Боб реорганизовал свое снаряжение таким образом, что мог собрать его в считаные секунды после извлечения из футляра. Мы были уверены, что в следующий раз мы сможем мгновенно приняться за дело со скоростью и эффективностью артиллерийской бригады на Королевском турнире [18] Крупнейший в мире парад военных оркестров, проводившийся Вооруженными силами Великобритании в 1880–1999 гг. .