Дэвид Аттенборо - Путешествия на другую сторону света

Мы ожидали, что из всех животных, водящихся рядом с Нурланджи, легче всего будет снимать буйволов. Мы ошиблись. Их было много, и их было легко найти. Часто мы видели их с некоторого расстояния, наполовину скрытых в буше, и, если бы мы были на охоте, нам несложно было бы попасть в них из ружья. Но когда мы попытались сфотографировать их поближе, они чувствовали наше присутствие или слышали нас и бросались глубже в буш. С помощью самого длинного телеобъектива нам удалось заснять, как они лежали на болотах, почти в километре от берега в окружении своих верных компаньонов — белых цапель. Но с точки зрения фотографии, это были плохие снимки, поскольку тепло, отражающееся от поверхности болота, заставляло воздух над болотом так сильно вибрировать, что изображение буйволов дрожало, как отражение покрытой рябью поверхности воды. Чтобы получить близкие снимки, которые мы хотели сделать, не загроможденные мешающими ветками и кустами, нам нужно было приблизиться к животным; но ни мы, ни буйволы не стремились к этому.

К этому моменту к нам присоединилась команда трех зоологов из Канберры, которые занимались исследованиями животных в отдельных частях Арнем-Ленда. Один из них, Гарри Фрит, несколько лет назад провел здесь, в районе Нурланджи, пионерские исследования полулапчатых гусей. Он хорошо знал этот район и понимал буйволов. «Давайте поедем на машине, — предложил он. — Когда мы найдем группу буйволов, вы с Чарльзом сможете выпрыгнуть с камерой и спрятаться. Потом мы с Бобом поедем дальше, окружим стадо и приблизимся к нему с другой стороны. Мы будем гнать буйволов в вашу сторону и, если вы не натворите каких-нибудь глупостей, у вас получатся снимки, которые вы хотите». Это казалось хорошей идеей.

В восьми километрах от лагеря мы нашли самое большое стадо, которое встречалось нам до сих пор. Трудно было оценить его численность, так как животные находились на значительном расстоянии от нас, и мы могли различить только группу коричневых фигур, медленно двигающихся между деревьями. Мы предполагали, что их было около сотни. Слева от нас располагалось болото; справа земля поднималась, образуя скалистый хребет. Посреди равнинного коридора между ними стояло мертвое эвкалиптовое дерево с пустым стволом. Гарри остановился рядом с ним. Мы с Чарльзом быстро выскользнули из двери, расположенной на дальней стороне от стада, и спрятались за деревом. Через несколько секунд машина поехала дальше. Буйволы не могли видеть нас. Ветер дул от них в нашу сторону, так что они едва ли могли почуять наш запах. Все складывалось отлично.

Полый ствол был достаточно просторным, чтобы вместить одного из нас, и, кроме того, неподалеку от земли в нем была небольшая дыра, через которую мы могли наблюдать за происходящим впереди. Я заглянул в эту шпионскую дыру, а Чарльз сел на корточки снаружи с камерой. Мы слышали, как машина гудела где-то справа от нас. Расположившиеся вдали буйволы, насколько я мог видеть, пока не выказывали никаких признаков беспокойства. Когда шум машины утих, буш вокруг нас вернулся к жизни. Из-под куска коры выползла маленькая ящерица и возобновила охоту на мух. Стая яркоокрашенных зябликов пронеслась мимо и, щебеча, устроилась на ближайшем кусте, не замечая нас. Мы сидели неподвижно.

Вдалеке мы услышали слабый рев гудка автомобиля. Гарри и Боб, должно быть, достигли дальнего края стада и уже начали подталкивать его к нам. Я притаился внутри дерева, наблюдая за буйволами. Чарльз проверил камеру. Все было готово. Через шпионский глазок я увидел вожаков стада, медленно идущих прямо на нас по открытому коридору, как мы и рассчитывали. Они еще не были всерьез встревожены из-за автомобиля и осмотрительно уклонялись от него. Когда они обнаружат, что машина едет за ними по пятам и преследует их, все стадо, без сомнения, пустится галопом прямо к нам. Мы будем в безопасности под защитой дерева, как будто на островке безопасности на оживленной городской улице в час пик, а фотографии должны получиться очень волнующими — крупные планы копыт в клубящейся пыли, выпученные глаза, вспененные морды и лес диких рогов, проносящихся мимо на расстоянии нескольких метров от объектива. Чарльз прислонился к дереву. Они подходили ближе. Теперь вожаки шли рысью, нервно вытянув головы. Вдали слева по направлению к нам летела маленькая стая белых какаду. Они не заметили нас и устроились на одной из веток нашего дерева, прямо над нашими головами. Теперь мы могли слышать барабанную дробь копыт буйволов и рев и гудение машины позади них. Предводители стада были всего в 50 метрах и не торопясь шли прямо на нас. Чарльз не осмеливался выглянуть из-за дерева, поскольку, обнаружив в этот момент свое присутствие, он мог все испортить. Прислонившись к дереву, он поднес камеру к глазам. Внезапно один какаду на ветке над нами посмотрел вниз и увидел нас. Он вытянул шею, как будто бы не веря своим глазам, а затем испустил пронзительный вопль. Его товарищи тоже посмотрели вниз и присоединили свои скрипучие голоса к его возмущенным крикам. Через мою наблюдательную дыру я увидел, как вожаки буйволов на мгновение заколебались, а затем в тревоге повернули налево. За ними сразу последовали те, кто был позади, и все стадо плюхнулось в болото и исчезло среди панданов. Мы не смогли сделать ни одного снимка. Это был первый из множества случаев, когда наше присутствие было выдано, а наши планы на фотографии разрушены какаду, самыми любопытными, остроглазыми и горластыми стражами буша.

Йорки Билли был уверен, что поблизости от лагеря нам никогда не удастся сделать снимки буйволов, которые мы хотим. «Они здесь слишком пугливые, — сказал он. — Слишком много парней стреляли в них в упор». Он посоветовал равнины вокруг Кэннон-Хилла, всего в нескольких километрах к востоку от Оэнпелли: «Там большое стадо буйволов, и местность открытая, так что у вас будет хороший обзор».

В Кэннон-Хилле и расположенных неподалеку от него скалах Обири были и другие достопримечательности: говорили, что там находятся одни из самых красивых наскальных рисунков во всей Австралии.

Кэннон-Хилл был в 110 километрах отсюда, и съемка рисунков и буйволов, несомненно, заняла бы несколько дней. Мы решили взять с собой запасы на неделю на случай, если возникнут трудности. Сдерживающим фактором, однако, должна была стать не еда, а вода. Алан Стюарт одолжил нам два пустых бидона на 36 литров, в которых когда-то был денатурированный спирт. Мы вымыли их и наполнили водой, и прихватили еще два холщовых бурдюка для воды из передней части машины. Больше места не было. Если нам не придется использовать слишком много воды для радиатора и мы не будем тратить ее на мытье, нам троим должно было хватить этого запаса на пару дней.