Владимир Шнейдеров - Великим Северным (Поход Сибирякова)

По трапу быстро сбегает матрос. Еще мгновение, и лодка опрокинется и накроет меня. Матрос бросается откренивать.

Под дружный смех матросов и кочегаров, отплевываясь и ругаясь, вылезаю на палубу. Я все же доволен — аппараты сухи.

Сипло ревет гудок, возвещая оставшимся на берегу о сборе. Моторка и высланный капитаном вельбот срочно снимают всех с берега. Волна усиливается. Доктор Лимчер обходит каюты и тщательно проверяет, все ли в наличии.

Возвращается последним рейсом вельбот. Проверка показала, что никого на берегу не осталось. Последние из прибывших уже переоделись и рассказывают за столом о своих успехах. Все вымокли, устали, и все веселы. Кончилась «тихая» жизнь на ледоколе. Чем дальше, тем больше всяческих приключений.

Как близки и знакомы стали нам все шумы корабля! Не надо выходить на палубу, чтобы знать, что делается наверху. Вот загремела лебедка на носу, выбирающая якорную цепь. Заработала машина. Звенит судовой телеграф…

— Малый вперед!

Идем обратно к Диксону. Скорей бы пришел «Вагланд» с углем и прилетел Иванов на самолете! Нам дорог сейчас каждый день.

Утром вместе с судами Карской экспедиции наконец причалил наш угольщик «Вагланд» — норвежское судно, зафрахтованное Комсеверопутем. Он до отказа наполнен отборным кардифом.

Борт о борт стоят три корабля: «Сибиряков», «Вагланд» и «Русанов». Идет погрузка угля — угольный аврал, на котором посменно работает вся команда и добровольцы из состава экспедиции. Приходится наверстывать время, потерянное на ожидание «Вагланда».

Грохочут лебедки. Наполненные углем корзины под крик «вира, помалу!» поднимаются вверх, оттягиваются на стреле за борт и под команду «майна!» спускаются на палубу «Сибирякова» и высыпаются в трюм.

Когда средний трюм наполняется доверху, уголь сыплют прямо на палубу горой. Корпус корабля медленно погружается в воду, оседая под тяжестью груза. С другого борта «Вагланда» так же перегружают уголь и на «Русанова».

Молчаливые норвежцы лениво бродят по железной палубе своего судна, что-то подкрашивают, латают кусками железа, ремонтируют.

Попыхивая трубкой, выходит на мостик капитан и снова скрывается в своей каюте.

Воздух наполнен угольной пылью. Она жирным черным слоем ложится на предметы, лезет во все щели, проникает в каюты. Иллюминатор открыть нельзя.

Работа идет весело. Последний уголь засыпается в бункера.

Буфетчик Саша уже готовится мыть кают-компанию твиндека. Скоро выйдем в море.

«Русанов» пойдет с нами к Северной Земле. На его борту смена зимовщиков во главе с новым начальником— Демме-Рябцевой, первой женщиной, возглавляющей полярную зимовку.

Она зашла к нам в каюту попросить магниевые факелы для ночных съемок. Охотно делимся. Я присматриваюсь к зимовщице. Она уже зимовала на Земле Франца-Иосифа. Невысокого роста, крепкая, еще совсем молодая, живые глаза, две косы, немного утрированная развязность. По профессии — биолог. Ей предстоит нелегкая задача — прожить со своими тремя спутниками два года на земле, населенной белыми медведями. Управлять придется страной размером больше Франции и Англии, вместе взятых.

Со всех сторон несутся вести по радио.

Зимовщики Северной сообщают:

«Льдов нет совершенно тчк Срочно дайте время прямой связи тчк Все благополучно сердечный привет ГЕОРГИИ УШАКОВ».

От летчика Иванова получено сообщение, что он вскоре вылетает из Архангельска.

Одновременно с «Русановым» выходим в море. Направляемся к западному берегу Северной Земли, к островам С. С. Каменева * . Чтобы лучше изучить Карское море, решили, что пойдем параллельными путями, на некотором расстоянии друг от друга, попутно выполняя научные станции и промеряя глубины.

* ( Архипелаг Седова. )

Наполненный углем, «Сибиряков» низко осел в воду. Длинной линией отмечен сзади след корабля. «Русанов» скрылся за горизонтом. Поднимается свежий ветер. Немного покачивает.

Начальник экспедиции, партийный и комсомольский актив создали в нашем коллективе крепкую дисциплину. Мы сейчас находимся как бы на фронте. Об ослушании или неисполнении приказа не может быть и речи. Каждый знает, что нарушение дисциплины повлечет за собой суровое наказание.

И все же в нашем коллективе оказались два человека, которые никак не могли войти в рамки суровой экспедиционной дисциплины. Первый — повар, склонный к бузотерству и падкий на выпивку, и второй — механик при аэросанях, хороший изобретатель и опытный работник, но невозможный скандалист, сумевший уже переругаться с несколькими товарищами.

Согласно приказу по экспедиции оба члена коллектива списаны на землю на Диксоне. Им выданы деньги и продукты, и они должны будут с судами Карской экспедиции добираться до Игарки и оттуда через Сибирь возвратиться один в Ленинград, другой в Архангельск.

И жалко ребят, и ничего не поделаешь. Им было сделано несколько предупреждений, и официальных, и товарищеских, — не помогло. Теперь Шмидт применил последнее средство — списание на берег. Оба со слезами на глазах умоляли оставить их. За обоих ходили мы просить Шмидта о «помиловании». Шмидт непреклонен. Приказ подписан… Тяжело ребятам, но начальник экспедиции прав — другого пути быть не может. Только железная дисциплина, единство коллектива, полная спайка людей, идущих на большие трудности, могут обеспечить успех нашего похода.

Сколько экспедиций в прошлом кончалось трагически из-за недостаточно крепкой дисциплины!

Острова С. С. Каменева. В тумане. Зимовщики северной-группа Ушакова. В обход северной земли с севера. 81 °28' северной широты. Айсберги. Полярный день. В ледяных полях. Аврал. Борьба со льдами. Снова медведи. Вырвались. К устью Лены.

Прошли мимо каких-то неизвестных, не обозначенных на карте скалистых островов, спрятанных в тумане. Это открытие. Новые острова! Новые земли!..

Как просто делаются открытия!

Жаль, что нет времени на остановку и исследование островов. Сообщили координаты «Русанову». На обратном пути он займется изучением и нанесением на карту открытых земель.

Густой туман окутал корабль, скрыв в своих изменчивых волнах очертания земли. Изредка показываются и снова исчезают низкие земляные берега. Своими покатыми, унылыми склонами они едва выступают над водой. Это и есть суровая Северная Земля, самая обширная из островов советского сектора Арктики, лежащих на широте 80°.

Года два назад она была совершенно не обследована и неизвестна. И открыта она совсем недавно — гидрографической экспедицией на судах «Таймыр» и «Вайгач», отправившихся из Владивостока через Берингов пролив по Северному морскому пути. Это было в 1913 году.