Арто Паасилинна - Тысяча Чертей пастора Хуусконена

Пастору Оскари Хуусконену стоило огромных усилий схватить и отвести медведя в каюту, где он задал питомцу жестокую трепку. Черт не понимал, за какие такие провинности его наказывают, и с досады показывал хозяину зубы, но ничего не помогало, пастор хлестал его по спине ремнем, и он упал духом.

«Алла Тарасова» остановилась и, грохоча дизелями, дала задний ход. В море спустили вторую спасательную шлюпку с четырьмя гребцами. Первую спасательную шлюпку, упавшую в серые волны, нагнали и подняли на корабль, затем из воды вытащили еще три спасательных плота, два из которых успели автоматически раскрыться. Прошло два часа, прежде чем все снова заняло свои места и пассажирский теплоход смог продолжить путь.

Капитан Василий Леонтьев вошел в каюту Оскари. Он немного нервничал, но зол не был. Медведь дулся под столом.

– Мне жаль, что Черт набезобразничал, тысяча извинений.

– Способный он все-таки зверь, спустил вниз шлюпку и три плота. И притом в одиночку… В чрезвычайной ситуации он спас бы десятки жизней, – рассуждал капитан.

Пастор Хуусконен спросил, насколько большим оказался ущерб. И расписание наверняка сбилось из-за организованных медведем дополнительных учений.

– В океане пара часов немного значит… Но в будущем вам стоит лучше присматривать за медведем. Чтобы он, например, не трогал механизмы управления на капитанском мостике. Он может направить нас совсем не туда, куда следует, в сторону гор, например, если не повезет.

Судно обогнуло Нордкап и Петсамо, затем вошло в Кольский залив – растянувшийся на десятки километров и окруженный голыми пологими скалами глубокий фарватер в Мурманск. Повсюду были заметны результаты падения сверхдержавы. Заржавелые обломки океанских судов были прибуксированы к прибрежным скалам, их даже не пустили на лом. Поверхность воды покрывал слой мазута, на берегу валялся всякий хлам. В одном из самых больших портов мира стояла тишина, лишь несколько подъемных кранов гремели в обветшавшем рыбном порту; на другом берегу фьорда пыхтело по дороге в военный порт огромное серое транспортное судно, откуда доносилась могучая духовая музыка – какой-то адмирал проверял колонну военных моряков на палубе. Субмарина с черной спиной лежала почти по центру фьорда на тросах двух буксиров; было непонятно, везли ее из Ледовитого океана или, наоборот, туда.

«Аллу Тарасову» пришвартовали к пристани, буксиры исчезли под ее боками. На пристани появилась группа портовых служащих и энергично прикрепила к машине Оскари Хуусконена тросы подъемного крана. К тому времени, когда экипаж судна ступил на землю, машину уже опустили на пристань; вокруг хлопотала плотная толпа покупателей, изучавших состояние транспортного средства. К Оскари Хуусконену наперебой обращались с предложениями о покупке: сумка рублей, десять литров водки и пятьсот долларов твердой валюты. Кто-то предложил еще больше, но тут же и эта цена была побита. Торговля шла легко. Оскари Хуусконен продал машину за тридцать бутылок водки, тысячу долларов и почти двухлетнюю выручку простого рабочего в рублях.

Тем же вечером к кораблю подъехало несколько финских автобусов, они привезли туристов, преимущественно женщин за шестьдесят, из Северной Финляндии. Бабушки отправились исследовать северные края рухнувшего и в то же время открывшегося Советского Союза, в прежние времена наглухо закрытые. Речь шла о круизе, во время которого корабль обогнет Кольский полуостров, зайдет в Архангельск и вернется через монастырь на Соловецких островах обратно в Мурманск. Круиз должен был продлиться неделю. Бабули поднялись на борт, их поприветствовал экипаж. В группу также входило несколько еще не отбросивших коньки старикашек и пара гидов, владевших русским языком. Итак, сто с лишним стойких и любопытных женщин затащили свои пластмассовые чемоданы на корабль и рассредоточились по каютам.

Пастор Оскари Хуусконен надел Черту намордник и отправился с ним в город. Везде царил безнадежный упадок. Газоны в парках заросли, бетонные балконы многоэтажек обветшали и выглядели так, словно вот-вот упадут, асфальт на улицах просел. На лицах людей лежала печать жестокости и фатализма. На ступеньках перед одной гостиницей блестела большая красная лужа. Человеческая кровь, сказали Оскари Хуусконену несколько финских охотников на медведей; на ночь они снимали фары со своих внедорожников. Лаек, которые были у них с собой, они отправились тренировать на настоящих медведях в глухих лесах полуострова. В Мурманск они приехали из Ивало. Почуяв запах Черта, собаки разлаялись – пришлось закрыть их в машинах.

– Когда мы вышли с утра из гостиницы, тут на лестнице лежал мертвый русский, – рассказал один охотник родом из Соданкюля.

– Мужику перерезали горло от уха до уха, – подтвердил второй. Еще никто не пришел убрать кровь, но труп все-таки унесли.

– Здесь ни одной ночи не осмелишься спать без ружья, – отметили они оба и принялись торговаться с Хуусконеном по поводу Черта: «Ну продай нам медведя! Мы возьмем его в Финляндию как дразнилку для собак, и не надо будет сюда таскаться их учить».

Пастор Оскари Хуусконен на минуту задумался. В итоге он все-таки решил оставить медведя при себе. Было бы бессердечно продавать друга, да еще и для такой работы, когда Черту пришлось бы целыми днями драться с разъяренными лайками.

– Пожалуй, для нас он слишком ручной, – сказали охотники, когда Оскари Хуусконен увел медведя мимо гостиницы. В универмаге Хуусконен купил себе пару теплых меховых шапок, а медведю – алюминиевую миску. Больше там толком ничего нельзя было купить. Перед возвращением на корабль пастор Хуусконен сходил ознакомиться с потрясающей экспозицией мурманского военного музея, посвященной героизму незамерзающего порта во время Второй мировой войны. Ужасающие бомбежки были вечным кошмаром для обслуги порта, ведь здесь разгружались военные корабли западных союзных держав под неослабным натиском немецких самолетов.

Под утро «Аллу Тарасову» отцепили от пристани и вывели на буксире в море, откуда она при тусклом свете летней ночи отправилась в свой первый круиз. Из сорокакилометрового фьорда корабль вышел в Ледовитый океан и дальше взял курс на восток. На завтрак финские бабушки потребовали неизменный утренний кофе, но им пришлось довольствоваться русским чаем. Они с шумом прихлебывали чай и ворчали, что шведским кораблям этот был не ровня.

Днем пастор Оскари Хуусконен объявил по радиосвязи, что у желающих есть возможность поучаствовать в лютеранском молебне в столовой. Туда пришло полсотни пассажиров, для которых Хуусконен произнес речь и прочитал молитву; Черт стоял на задних лапах рядом с пастором и крестился во время молитвы. Атмосфера создалась действительно приятная и благоговейная.