Василий Боткин - Письма об Испании

Однако Боткин отваживался затрагивать и проблемы религиозной жизни Испании. Его поражает отсутствие верующих в севильском соборе три воскресенья подряд; он констатирует с изумлением: «Европа все считала испанцев самым католическим народом в мире; как вдруг одним утром читает в своих газетах, что испанцы жгут монастыри и режут монахов. Но испанцы не ограничились уничтожением монахов, они сделались равнодушными и к религии: их храмы теперь пусты».

Этот пассаж был замечен Белинским, жаждавшим социальной злободневности и находившим, что ее недостаточно в книге Боткина: «Жаль только, что уничтожение монастырей и истребление монахов у тебя являются как-то вскользь, а об андалузках и обожании тела подробно. Но это я говорю как мое личное впечатление: андалузки для меня не существуют, а мои отношения к телу давно уже совершаются только через посредство аптеки. Но и это я читал не без удовольствия, ибо в каждом слове видел перед собою лысую, чувственную, грешную фигуру моего старого развратного друга Боткина» [255].

Друзья и знакомые Боткина единодушно отмечали его чувственный, гедонистический характер, отражавшийся и в его творчестве [256]. По поводу испанских женщин, о которых он говорит с таким энтузиазмом в своей книге, каждый из них непременно делал какое-нибудь едкое замечание. Герцен писал в «Былом и думах» (гл. XXIX): «Да, ты прав, Боткин, — и гораздо больше Платона, — ты, поучавший некогда нас не в садах и портиках (у нас слишком холодно без крыши), а за дружеской трапезой, что человек равно может найти „пантеистическое“ наслаждение, созерцая пляску волн морских и дев испанских, слушая песни Шуберта и запах индейки с трюфлями. Внимая твоим мудрым словам, я в первый раз оценил демократическую глубину нашего языка, приравнивающего запах к звуку. Недаром покидал ты твою Маросейку, ты в Париже научился уважать кулинарное искусство и с берегов Гвадалквивира привез религию не только ножек, но самодержавцых, высочайших икр, soberana pantorrilla!» [257]. Эти особенности Боткина стали известны даже за пределами России. Тургенев писал П. В. Анненкову 9 сентября 1867 г.: «Как прелестнейший казус, имею сообщить Вам, что в № 34 „Revue et Gazette musicale“, от 25 августа, стоят следующие строки: „Ce type vivant de la critique éclectique parlée, ce prodigieux symphoniste de la causerie, Botkine, qui enseignait, au grand enthousiasme de ses amis, les relations de plaisir existant entre la danse des vagues et celle des jeunes Espagnoles aux puissants mollets…“» [258].

Тургенев в своем романе «Новь» цитирует устами Паклина отрывок из книги Боткина: «Увидишь этих львиц, этих женщин с бархатным телом на стальных пружинах, как сказано в „Письмах об Испании“; изучай их, брат, изучай!» [259].

Гончаров, огибавший южные берега Испании на фрегате «Паллада», весело восклицал, перефразируя гетевскую Миньону: «Dahin бы, в Гренаду куда-нибудь, где так умно и изящно путешествовал эпикуреец Б‹откин›, умевший вытянуть до капли всю сладость испанского неба и воздуха, женщин и апельсинов, — пожить бы там, полежать под олеандрами, тополями, сочетать русскую лень с испанскою и посмотреть, что из этого выйдет… Но фрегат мчится ‹...› Прощай, Испания, прощай, Европа!» [260]. А Добролюбов писал: «Испанки, как известно всем, даже не читавшим писем В. П. Боткина, — страстны и решительны» [261].

Чернышевский был единственным из литературных коллег Боткина, кто не поддерживал их иронического тона при оценке «эротических» тем «Писем об Испании». Процитировав длинный отрывок из севильского (III) письма, он комментирует: «Именно те страны, где наиболее допускается свобода нравов, отличаются наибольшею чистотою нравственности ‹...› Описание севильских нравов — одно из лучших мест в книге г. Боткина».

И в общей характеристике «Писем об Испании» мнения современников были самые противоречивые, от крайней точки зрения К. Д. Кавелина (которую он ошибочно отождествлял с позицией Белинского): «Боткин действительно возвратился в мое время из-за границы смакующим буржуем, падким до тонких наслаждений и закрытым наглухо для социальных стремлений того времени» [262]— и до весьма высоких оценок Белинского и Чернышевского. Споры и противоречивые отзывы продолжались вплоть до XX века: это свидетельствует о разнообразных аспектах богатого и сложного произведения. Впрочем, главные черты мировоззрения Боткина — гуманизм и терпимость — почти не были предметом внимания дореволюционной русской критики.

При жизни В. П. Боткина отдельным изданием вышло только одно его сочинение — «Письма об Испании» (СПб., 1857), остальные труды печатались в журналах и газетах.

Посмертно в качестве приложения к журналу «Пантеон литературы» были изданы «Сочинения Василия Петровича Боткина» в трех томах (СПб., 1890, 1891, 1893), где перепечатана из журналов основная часть его литературного наследия, но перепечатана некритически, да еще с большим количеством опечаток и пропусков; комментарии отсутствовали.

В дальнейшем, если не считать публикаций многих писем и двух статей: написанной вместе с А. А. Фетом рецензии на роман «Что делать?» (Литературное наследство, т. 25—26, М., 1936) и очерка «Публичные чтения Диккенса в Париже» из «Московских ведомостей» (1863, № 25), частично перепечатанного Л. Ланским в газете «Неделя» (1960, № 16), — сочинения Боткина на русском языке не издавались.

Настоящий том «Литературных памятников», (таким образом, является первым научным изданием как «Писем об Испании», печатающихся по отдельному изданию 1857 г., так и других путевых очерков Боткина, публикуемых по журнальным текстам (рукописи не сохранились).

Тексты подготовлены к изданию Б. Ф. Егоровым, свод разночтений — А. Звигильским. А. Звигильский также выверил написание в тексте испанских слов и выражений.

Орфография и пунктуация текстов несколько приближены к современным. Так, не сохраняется архаическое написание слова, если оно не сказывается существенно на произношении (вейер — веер, чорный — черный, разнощик — разносчик, танцовать — танцевать и пр.). При наличии у автора двух форм написания, архаической и современной, как правило, принимается современная, особенно в географических названиях (Пиринеи — Пиренеи, Кадикс — Кадис) и заголовках (русской — русский). Ломаные (угловые) скобки означают редакторскую конъектуру.

Редакционные переводы иностранных слов и выражений даются в тексте под строкой, с указанием в скобках языка, с которого осуществляется перевод. Все остальные подстрочные примечания принадлежат В. П. Боткину.

Вводная часть примечаний, преамбула к «Письмам об Испании», примечания к «Дополнениям», а также большинство пояснений фактического характера к лицам и терминам написаны Б. Ф. Егоровым, остальные примечания представляют собой сокращенный вариант комментариев А. Звигильского (перевод А. и Т. Звигильских) из французского издания «Писем об Испании»: Botkine Vassili. Lettres sur l’Espagne. Texte trad. du russe, préf., annoté et ill. par Alexandre Zviguilsky. Paris, 1969, p. 281—316.