Рифаа Тахтави - Извлечение чистого золота из краткого описания Парижа, или Драгоценный диван сведений о Париже

После завершения консультаций члены консультативного дивана отправили к дюку Орлеанскому нескольких посланцев, и их глава зачитал ему решение, к которому пришел диван. Он тотчас же ответил: «Я с волнением выслушал решение консультативного дивана относительно избрания меня королем. Я уверен, что ваше мнение выражает мнение всех подданных. Мне представляется также, что изменения, внесенные вами в законы, соответствуют тем принципам, которых я всегда придерживался в моей политической жизни. Но я чрезвычайно взволнован, поскольку не могу забыть все, что мне пришлось претерпеть в прошлом, и что даже заставило меня принять решение никогда не помышлять о королевской власти. Я намеревался отойти от дел и жить спокойно среди своих детей. Но моя забота о процветании страны взяла верх, я убедился, что необходимость требует отдать ей предпочтение перед спокойной жизнью».

После этого был назначен день коронации в диване посланцев провинций. Когда этот день наступил, дюк Орлеанский прибыл в назначенный час с огромным кортежем, но без королевской гвардии и без придворных, которые обычно являлись украшением кортежей королей при всех их выходах. Каждый его шаг собравшийся по сторонам кортежа народ встречал возгласами: «Да хранит Бог дюка Орлеанского! Боже, храни короля!» Войдя в диван, он поднялся на возвышение, где стоит трон, и трижды приветствовал собрание. Затем сел на скамью перед троном, справа и слева от него сели его старший и второй по старшинству сыновья, а позади встали четыре маршала. Маршал — это высший военный чин во Французском государстве, к нему всегда добавляется слово «Франция». Говорят: маршал Франции (марешаль де Франс, во-французском, де — частица, указывающая на принадлежность определяемого к определяющему, как у нас буква «лам» в идафе {281}. У французов тоже есть идафа). Затем дюк Орлеанский пригласил членов дивана пэров и дивана посланников провинций сесть и предложил председателю дивана зачитать решение членов двух диванов об избрании короля. Когда же председатель закончил чтение, упомянутый дюк сказал: «Господа, я внимательно выслушал решение двух диванов, взвесил его, глубоко обдумал и заявляю: я без оговорок и комментариев принимаю все ваши условия и данный мне вами титул короля французов, и я готов принести клятву верности своим обязательствам». Король встал с непокрытой головой, поднял правую руку и твердым, звучным голосом произнес следующую клятву: «Клянусь Всевышним, я буду хранить верность записанным в Хартии законам королевства со всеми внесенными в них изменениями, буду править только в соответствии с законами и на основе законов, буду соблюдать записанные в законах права каждого и буду действовать исключительно в интересах французского народа, ради его счастья и славы». Затем он взошел на королевский трон и продолжил свою речь: «Господа, я только что принес великую клятву и отдаю себе отчет в тех обязательствах, которые она на меня налагает, в их важности и серьезности. Я уверен, что я их выполню. Я принес эту клятву добровольно. Я был намерен никогда не занимать трон, на который только что призвал меня французский народ. Но свобода Франции была ущемлена, общественное спокойствие оказалось под угрозой, нарушение законов королевства привело к беспорядкам. Необходимо было восстановить действие законов. Это входило в обязанности дивана пэров и дивана посланцев провинций. И вы это сделали. Изменения, которые мы внесли в Хартию, гарантируют безопасность в будущем, и я надеюсь, что Франция обретет внутреннее спокойствие и уважение за ее пределами, что мир в Европе упрочится».

По окончании его речи раздались возгласы: «Боже, храни короля Луи Филиппа Первого». Затем король попрощался с собранием и вышел, на ходу пожимая руки членам дивана и другим присутствующим. Сел на лошадь и поехал, также пожимая руки людям, стоявшим по обе стороны улицы. Многих он даже обнимал. Жители города и национальная гвардия горячо приветствовали его кортеж. Вечером Париж осветился яркой иллюминацией. Провозглашение его королем состоялось 7 августа 1830 г.

Знай, что после этой смуты французы начали самое серьезное следствие по делу вазиров, повинных в случившемся. Согласно их законам, вазиры несут ответственность за причиняемый государству ущерб, и с них за это спрашивают. С короля же нет спроса, он никогда ничего не должен. А ноша вазиров тяжела, они в ответе за все, что происходит. Поэт сказал:

Во всех концах страны появились указы об аресте вазиров. Как я уже говорил, главным вазиром был принц Полиньяк. Схватили четырех вазиров, в том числе и упомянутого принца. Вот как это происходило: его заметили выезжающим из Франции под видом слуги одной важной дамы, узнали и задержали. Дорожная стража охраняла его от гнева народа. О задержании сообщили в Париж. Полиньяк написал письмо в диван пэров, в котором утверждал, что его арест лишен смысла, так как он сам член этого дивана. Он ссылался на статью тридцать четвертую аш-Шарты, которая гласит, что «член дивана пэров не может быть арестован иначе как по приказу членов этого дивана, и судить его за преступления могут лишь они». Ответ членов дивана был таков, что они совместно ознакомились с его письмом и, посовещавшись, решили дать разрешение на его арест и содержание под стражей до их суда над ним. Его привезли в город Венсен возле Парижа и поместили в тамошнем замке. Позже арестовали еще троих и посадили всех вместе. При этом за все время заключения ни один из них не подвергся дурному обращению. Тем временем в диване пэров соорудили большую, надежно огороженную площадку, где они должны были находиться во время слушания их дела, чтобы не допустить нападок на них со стороны народа и попыток друзей освободить их. На это сооружение были потрачены внушительные суммы. Затем подсудимых привезли в здание и держали там в одном из помещений, откуда их каждый день приводили. Суд над ними был очень впечатляющим и стал наилучшим доказательством цивилизованности французов и справедливости их государственного устройства. Упомянем здесь некоторые подробности.