Тимофей Гуженко - Океан. Выпуск четвертый

Старый морской волк несколько раз звонил в управление порта и получал стереотипный ответ: «Выход в рейс не может быть разрешен до выяснения обстановки». Капитан мелкой рысцой бегал по мостику судна, заглядывал на минутку в рубку, где невозмутимо посасывал коротенькую трубочку его старпом Хасимото Иомури, необычно высокий для японца, полная противоположность кряжистому, почти квадратному Кейко Хомма.

Старпом не разделял служебного рвения капитана и не рвался в море, но, отлично понимая его затруднительное положение, не высказывал своего мнения вслух.

В 13.00 рассыльный вызвал капитана к телефону в управлении порта. Из управления компании железнодорожных паромов «Хонсю-Хоккайдо» сообщили, что синоптики обещают как будто во второй половине дня ослабление тайфуна и поворот его на восток. Капитану предлагалось связаться с метеоцентром и портом Хакодате и затем, выяснив обстановку, действовать по усмотрению, «учитывая его долголетний опыт и многолетнюю беспорочную службу».

Хозяева знали, чем подстегнуть капитана — в начале 1955 года он должен был выйти на пенсию. Таким образом, этот намек, может быть, сыграл роковую роль в последующих событиях. Как и капитану злополучного «Титаника», Кейко Хомма было дано недвусмысленное, хотя и завуалированное предупреждение, что размер пенсии будет зависеть от успешности завершения данного рейса. Тем самым хозяева снимали с себя ответственность, перекладывая ее на капитана. Старая история повторялась!

Капитан Хомма приказал радисту, веселому, всегда улыбающемуся уроженцу Окинавы Исиро Такасаки, связаться с портом Хакодате и еще раз запросить обстановку. Но к этому времени большинство ответственных служащих уже ушли — ведь была суббота, короткий рабочий день.

Дежурный синоптик ответил, что штормовое предупреждение не отменено, но что в зоне Сангарского пролива скорость ветра несколько уменьшилась. На этом он посчитал свой долг выполненным. Порт Хакодате сообщил, что на его внешнем рейде отстаиваются четыре крупных судна, в том числе два железнодорожных парома, и что последние в рейс пока не отойдут.

Капитан Хомма позвонил в управление порта Аомори — капитана порта на месте не оказалось, а оперативный дежурный ответил, что раз капитану Хомма вышестоящим начальством предоставлено действовать по своему усмотрению, то он не видит причин ему в этом помешать.

Полагаясь на свой опыт, на ответы метеоцентра Хакодате и на успокоительные заверения господ из компании «Хонсю-Хоккайдо», капитан Кейко Хомма приказал старшему помощнику начать погрузку подвижного состава и посадку пассажиров.

Гонимые ветром по небу, стремительно неслись рваные облака. Струи холодного дождя секли помрачневшую поверхность обширной бухты, асфальт, крыши.

15.00. Пыхтящий паровоз в несколько приемов загнал на «Тойя-мару» двадцать шесть вагонов; товарные, как более тяжелые, были размещены на внутренних колеях, пассажирские — возле бортов. Палубная команда быстро и сноровисто раскрепила их на штатных местах. И через час боцман доложил старшему помощнику о завершении погрузки.

Только после этого была отдана команда начать посадку пассажиров, терпеливо ожидавших в помещениях порта. Впрочем, часть из них уже находилась на борту «Тойя-мару», так как они прибыли в Аомори еще утром.

Это были мужчины и женщины, многие с детьми, в основном жители Хакодате и близлежащих поселков и деревень. Ошибались те, кто подумал, что поднимавшиеся на борт парома японки выглядели точно яркие бабочки. Жены крестьян и городских тружеников были одеты в хлопчатобумажные кимоно темных расцветок. Не было у них ни высоких причесок, ни замысловато завязанных пышных поясов «оби». Их головы покрывали скромные платки, многие были в брюках. Так же скромно выглядели и мужчины. Ярко одеты были только дети, которые окружены в Японии большой любовью и заботой со стороны родителей, как бы бедны они ни были. Истомившиеся ожиданием люди поднимались, однако, по трапам без спешки, уступая дорогу женщинам с детьми и пожилым. Многие дети уютно устроились на спинах матерей. Взрослые несли в руках «фуросики» — платки, заменяющие японцам сумки и портфели, в которых был скромный запас провизии — ведь через несколько часов они будут дома и можно обойтись без буфета.

Пассажиры, прибывшие поездом, расходились по своим салонам. Среди них была двадцатилетняя Юсико Отта, стройная красивая девушка, сотрудница токийской туристской фирмы, ехавшая в Хакодате, чтобы несколько дней побыть у своих родителей.

Старший помощник Хасимото Иомури скоро доложил капитану, что всего на борту находится 2112 человек и двадцать шесть вагонов. Можно было отходить.

Исиро Такасаки снова связался с Хакодате. Около 18 часов метеоцентр, а затем и управление паромной переправы сообщили, что ветер совершенно стих, тучи быстро расходятся и они видят закат солнца.

Скоро тучи стали исчезать, и здесь, в Аомори, по чистому небу пышно разбросались яркие краски заката. Метеоцентр Хакодате вновь подтвердил, что ветер стих, но что штормовое предупреждение еще остается в силе. Однако капитан Кейко Хомма просто не мог больше ждать. В 18.30 с мостика последовали команды отдать швартовы. Хрипло заревел гудок, мешая белый султан пара с густым черным дымом, валившим из труб. Толпа, заполнявшая прогулочную и кормовую палубы, вздохнула с облегчением: «Тойя-мару» должен был отойти в 11 утра, все уже были бы дома, а тут предстояло еще несколько часов болтаться на волнах.

Провожая глазами тянущийся по правому борту гористый берег, капитан Хомма также облегченно вздохнул — как-никак он вышел в рейс. Увы, ни он, ни его офицеры и матросы, ни две тысячи сто двенадцать человек, вверивших ему свои жизни, не знали, что они идут навстречу гибели и большинству из них уже не суждено увидеть ни берегов Хонсю, ни Хоккайдо.

Пока «Тойя-мару» шел под защитой далеко выступающей в Сангарский пролив северо-восточной оконечности острова Хонсю, погода не менялась. Быстро отгорел и погас закат. Расшвыривая тупым носом идущую навстречу крутую зыбь, судно быстро шло к выходу из залива.

Капитан, старший помощник и два других офицера находились в рубке. Всех их беспокоило странное поведение барометра: несмотря на быстрое улучшение погоды, он и не думал подниматься, точно не имел с нею никакой связи.

— Свяжитесь с Хакодате! — распорядился капитан. — Запросите у них сводку.

Между тем ветер стал усиливаться. Он то задувал порывами, то прекращался, чтобы возникнуть вновь, заходя с разных румбов. Постепенно правильная зыбь стала хаотичной, высота волн возросла. Вновь небо затянули тучи, они темнели, набухали, стремительно проносясь по горизонту. Клочья пены срывались с бестолково мечущихся волн.