Тимофей Гуженко - Океан. Выпуск четвертый

До выхода «Мэри» на юг Японских островов оставались считанные часы. Было сделано все, что можно было сделать. Теперь оставалось ждать и надеяться на то, что прогнозы синоптиков верны и меры, принятые властями для защиты народа и страны от стихийных бедствий, достаточно эффективны. Большинство жителей считало, что дело обстоит именно так, что прогнозы верны, а защитные дамбы в угрожаемых районах надежны… Однако они не знали всей правды.

Стихийные бедствия давно уже использовались в политических целях, и средства, отпускаемые префектурам на борьбу с ними, очень часто растрачивались на предвыборную борьбу, на подкуп и взятки. Ремонт защитных сооружений сплошь и рядом давался на откуп недобросовестным подрядчикам. Бюрократическая волокита, ведущаяся вокруг планов сооружения защитных дамб, даже вызвала к жизни общественную организацию «Минсутай» (Демократическая лига по борьбе с наводнениями и тайфунами). На страницах журнала «Тюокорон» неоднократно появлялись статьи «Общества по изучению последствий бюрократизма», которые оказывались зачастую серьезнее последствий землетрясений и тайфунов.

Несмотря на широкую кампанию в прогрессивной печати, на выступления в парламенте депутатов левых партий, все оставалось по-прежнему.

Лица, ведавшие надзором за строительством защитных дамб, упорно не желали замечать страшных упущений в этом деле и перекладывали ответственность друг на друга! Жители прибрежных районов были уверены в своей безопасности, не ведая о беде, что уже стояла у порога их домов.

В прошлом надзор над побережьем возлагали на губернаторов, затем на министерства транспорта, земледелия и лесного хозяйства и, наконец, на министерство строительства. Каждое министерство составляло планы по своему усмотрению, и дело двигалось черепашьими темпами.

После минувшей войны на побережье проводили сбор железного лома, устраивали площадки для игры в гольф. Деревья беспощадно вырубали, и на месте лесных полос, защищавших от ветров, подвижных дюн, остались одни ямы. Дорога приливным волнам была широко открыта.

Подобная неразбериха, волокита и близорукость царили и в метеослужбе. И вот уже в который раз за все это приходилось расплачиваться.

После полуночи 25 сентября «Мэри» обрушилась на остров Кюсю в районе мыса Сато. Первый удар пришелся по городам Коноя, Миядзаки, Кагосима… Ураганный ветер срывал крыши, ломал столбы и деревья. Точно спичечные коробки, переворачивались автомобили… Летящие доски и бревна превращались в смертоносные снаряды. Вспыхнули пожары… Громадные ревущие валы хлынули на берега, зашвыривая на крестьянские домики и поля катера и рыбацкие мотоботы…

Телефоны в метеоцентре Нагоя звонили беспрерывно. Было ясно, что ярость тайфуна обрушится и на этот город.

Но самое неожиданное и неприятное заключалось в том, что вопреки всем расчетам и прогнозам тайфун, выйдя на сушу, не сбавил скорости, а, наоборот, набрал ее до ста километров в час.

В центр по борьбе с тайфуном одно за другим поступали сообщения о разрушенных кварталах, о многочисленных пожарах, о прорванных защитных дамбах. Перескочив Внутреннее море, «Мэри» с гулом и ревом неслась уже по острову Хонсю, оставляя позади смерть и разрушения.

Но на севере острова пока еще царило спокойствие. Впрочем, оно было относительным: меры предосторожности принимались и здесь. Но метеостанция Хакодате дала предварительное предупреждение, а жители, железнодорожники и моряки привыкли доверять прогнозам.

В порту Аомори, расположенном в глубокой бухте на севере острова Хонсю, в ожидании прихода «Мэри» приняли все меры предосторожности. Мелкие суда укрылись в глубине бухты, большие подали на берег дополнительные швартовы. Однако на одном судне этого не сделали, и было заметно, что оно не собирается отстаиваться в гавани.

Это был железнодорожный паром «Тойя-мару», обслуживающий линию Аомори — Хакодате. Он являлся своего рода мостом через Сангарский пролив, и его рейсы были увязаны с графиком движения поездов. Никаких задержек быть не могло: ни сильное волнение в проливе, ни густые туманы, ни даже угроза столкновения — ничто не могло заставить «Тойя-мару» свернуть с курса, сбавить ход и уж тем более пропустить или отсрочить выход в очередной рейс.

Помимо грузовых и пассажирских поездов, «Тойя-мару» принимал на борт жителей острова Хоккайдо, работавших на острове Хонсю в Аомори и близлежащих городах. Вот уже несколько лет множество людей с Хоккайдо пользовались услугами «Тойя-мару», принося изрядный доход судовладельческой компании. Здесь действовал простой арифметический расчет: недорогие билеты — значительный спрос.

«Тойя-мару» был старым, но добротно построенным пароходом водоизмещением в 4337 тонн. Он имел широкий корпус с тупыми носовыми и кормовыми обводами. Высокая надстройка с вынесенной вперед рубкой увенчивалась по углам четырьмя высокими и широкими дымовыми трубами, между которыми располагались спасательные шлюпки, по три с каждого борта.

На главной палубе протянулись от носа до кормы четыре рельсовые колеи. Выше, на палубе надстройки, находились салоны и каюты для пассажиров первого класса, маленький ресторанчик, служебные помещения. Палубные пассажиры размещались в плохую погоду в общих кубриках в корпусе парохода, где был оборудован маленький буфетик, а в хорошую предпочитали находиться на верхней палубе.

Несмотря на довольно преклонный возраст, «Тойя-мару» было вполне еще надежное судно, укомплектованное опытным, отлично знающим дело экипажем, с квалифицированным офицерским составом. Все помещения были в образцовом состоянии, чему немало способствовали старания усердных помощников бравого капитана Кейко Хомма и традиционная японская аккуратность.

Правда, и котлы и машины давно нуждались в основательной переборке, но компания медлила с постановкой судна в ремонт, не желая терять доходы. Здесь действовал все тот же испытанный принцип: поменьше вложить — побольше получить.

Казалось, компании придется примириться с тем, что 26 сентября 1954 года «Тойя-мару» впервые нарушит график и не отойдет в рейс. В 10.00 метеостанция Хакодате передала первое штормовое предупреждение. Получив по телефону сообщение о бешеной пляске «Мэри», капитан порта Аомори своей властью отложил выход в рейс «Тойя-мару» впредь до получения дальнейших сообщений.

Капитан «Тойя-мару» Кейко Хомма рвал и метал. Разумеется, он прекрасно понимал всю опасность для судна, если оно будет захвачено тайфуном. Но за свою долголетнюю службу он слишком хорошо уяснил законы судовладельческих компаний. Часто угроза остаться без работы, без средств к существованию оказывалась сильнее страха перед слепыми силами стихии.