Тимофей Гуженко - Океан. Выпуск четвертый

«Тринадцатое число! Хорошо хоть, не понедельник!» Как ни странно, но многие моряки верят в приметы. Суеверие здесь ни при чем. Это дань традициям, которые бережет флот. Уж очень много морских историй вращается вокруг понедельника и тринадцатого числа.

…В первый понедельник октября 1829 года австралийская шхуна «Мермейд» покинула порт Сидней. У берегов Новой Гвинеи она «потеряла ветер», и течением ее выбросило на рифы. Ее экипаж нашел спасение на ближнем атолле. Его подобрал барк «Свифшуе». Но следующей ночью барк сам налетел на подводную гряду и тоже затонул. Обе команды еле выбрались на маленький островок.

Утром моряки увидели спасительные паруса. Едва потерпевшие крушение пришли в себя на борту подобравшей их баркентины «Соверейн Реди», как в ее трюме начался пожар. 56 человек, экипаж и спасенные, вынуждены были в спешном порядке покинуть судно. Разъяренные мореплаватели стали искать виновника несчастий. Им оказался рулевой шхуны «Мермейд». Во-первых, он был рыжий, а во-вторых, не пил рома…

Несчастного рулевого выручил новый парус на горизонте. Маленькая шхуна с трудом приняла на борт такое количество пассажиров. Отдых оказался недолгим. Налетел шквал и опрокинул перегруженную шхуну. Измученные люди выбрались на коралловую гряду. Жизнь рыжего моряка снова повисла на волоске. Не случайно именно он заметил еще один парус. Бриг «Сити оф Лидс» доставил в Индонезию 123 человека. За всю понедельниковую историю не погиб ни один человек…

Безусловно, кораблекрушения на море происходят и в другие дни. Но так уж устроена память моряков. Она фиксирует только те, которые совпадают именно с несчастливыми днями, и быстро забывает другие.

Босфор — это целая энциклопедия несчастных случаев. Однако из всех аварий, которые произошли в нем за последние десять лет, моряки нашего пароходства хорошо помнят только одну. Танкер «Черновцы» сел на мель именно в понедельник 20 мая 1968 года…

Основная причина частых аварий на Босфоре — высокая интенсивность движения судов. Но и сам пролив обладает весьма строптивым характером, который проявляется в течениях. Особенно досаждает капитанам поверхностное течение, идущее из Черного моря в Мраморное. В средней части пролива оно достигает скорости 2—3 узла, а у мыса Арнаутского «шайтан акванты» («чертово течение») достигает уже 6 узлов. Со временем по Босфору станут ходить советские супертанкеры, капитанам которых придется считаться и с подводным течением, идущим из Мраморного моря в Черное…

Мы будем проходить пролив без лоцмана. Иван Ильич Ткаченко опытный капитан. Выпускник Херсонской мореходки 1934 года, он ходил Босфором неисчислимое количество раз. «Гдыню» водит здесь со дня ее рождения. Каждый проход без лоцмана — солидный вклад в фонд экономии. За год он превышает 900 инвалютных рублей.

Поднявшись на мостик, я застал капитана сидящим в высоком кресле перед лобовым стеклом рубки. Посматривая на его крепкий затылок, я силился проникнуть в тайну мыслей и чувств человека, который вот уже тридцать лет водит суда по морям и океанам. На языке вертелось напоминание о тринадцатом числе. Вспомнился парусник «Томас У. Лаусон», названный так в честь писателя Лаусона, написавшего единственную книгу «Пятница, 13 число». По иронии судьбы гигантский парусник погиб на рифах островов Силли именно в пятницу, 13 декабря 1907 года. Но на мостике царило обычное утреннее молчание, и я не стал заводить разговора.

— Товарищ первый помощник, — неожиданно обратился ко мне Иван Ильич, — вы слышали про самое длинное в мире судно?

— Вы имеете в виду «Харьков»?

— Точно, «Харьков», — усмехнулся капитан.

— Мне про него рассказывал электромеханик Яковенко с «Житомира».

— Знаю такого. На «Кремле» плавали вместе…

Я насторожился в надежде услышать что-нибудь интересное, но капитан замолчал. Мне ничего не оставалось, как вспомнить один из красочных рассказов Яковенко.

…В 1947 году шли мы первым рейсом в Антарктику бункеровать китобазу «Слава», рассказывал тот. Наша дневальная Берта, симпатичная такая чертовка с родинкой на правой щеке, все донкермана Васю подкармливала. Он первым стал ее Бетси называть, и ей это ужасно нравилось. Так и раздобрел бы наш Вася с легкой руки Бетси, если бы не больной коренной зуб. Разнес он бедолаге щеку, и забыл тот о добавках. Ходит, за щеку держится и стонет.

Судовой доктор и хирург, который пассажиром шел до китобазы, за Васин зуб взяться не рискнули. И мучился бедняга до самой Антарктики.

«Славу» мы нашли в шхерах Фолклендских островов. Только ошвартовались, Вася кошкой рванул наверх, к зубному врачу базы.

Вернулся через полчаса. Хоть криво, но улыбается. Вырвали ему проклятый зуб. А тут мы как раз собрались на экскурсию. Интересно же ближайший островок посмотреть. Вася на радостях к нам присоединился.

Островок зеленый, хоть ни одного дерева на нем нет. Зато трава — в человеческий рост! Англичане на островке рогатый скот разводят.

Ходили мы, ходили и забрели на бойню. Я два витых рога подобрал, а Васе коровий зуб подвернулся.

Вернулись на судно. Стали ужинать. Бетси увидела донкермана веселым и спрашивает:

— Ну что, вырвали зуб?

— Вырвали, — ответил Вася и показал ей свою находку.

— Ой, Васечка, как же ты с ним намучился! — округлила глаза Бетси и помчалась на камбуз за второй порцией для мученика…

Однажды Евгений Николаевич Яковенко целый вечер рассказывал нам подобные были. В том числе и о «Харькове».

В 30-х годах этот пароход выскочил на гряду камней у Босфора. Судно переломилось пополам. Корму отбуксировали в Севастополь, а нос остался возле турецкого берега. Так и получилось «самое длинное» в мире судно…

Мы вошли в Босфор. Я схватил бинокль и стал рассматривать берега. Слева, на мысе под маяком Анадолу, — старинный форт. Справа, у Румелийского маяка, — развалины крепости. И далее… почти на каждом мысе за́мок, крепость или форт. В начале века в учебнике рядового мехметчика турецкой армии было написано: «Главный враг — Россия. Она всегда стремилась захватить проливы, но героизм турок спасал проливы от захвата». А теперь вот уже более пятидесяти лет Турецкая Республика ощущает благодатное влияние нашего Великого Октября. В 20-х годах героический пример русского народа вдохновил трудовой народ Турции на борьбу с интервентами. Она закончилась победой. Национальный герой страны генерал Кемаль Ататюрк в 1923 году стал ее первым президентом. Он состоял в дружеской переписке с В. И. Лениным. В самые трудные годы становления Советской власти мы не скупились на помощь турецкому народу. Добрососедское сотрудничество продолжается и поныне. Символом его стоит на берегу Босфора стекольный завод, оборудованный новейшей советской техникой…