Тимофей Гуженко - Океан. Выпуск четвертый

В шестнадцать часов, когда я чаевничал в кают-компании, судно вдруг застопорило ход. За считанные минуты громада танкера развернулась лагом к волне, и со столов полетела сервировка. Я побежал на спардек. Преодолеть стометровку переходного мостика оказалось делом не простым. Волны захлестывали его своими гребнями. Основательно промокнув, я взлетел на мостик и спросил капитана:

— Что случилось?

— Ничего, — спокойно ответил Иван Ильич.

Привычно помолчав две-три минуты, он стал перечислять:

— Только штаговую стойку согнуло, динамик погубило, крышку с вентилятора сорвало…

На баке под руководством боцмана работали матросы. Одни торопливо отдавали крепления штаговой стойки, другие заделывали парусиной клюзы. Все спешили, а старпому казалось, что моряки медлят. Он периодически вызывал к телефону связного и требовал:

— Быстрее уходите с бака!

Волна, залетающая на спардек, могла разделаться со спасательной шлюпкой. Такая перспектива старпому не улыбалась. Попробуй потом отпишись. Он осторожно спросил капитана:

— Может, дадим малый ход?

— Чтобы их смыло к чертям собачьим?

— На самом малом не смоет, — скорее сам себя убеждал Анатолий Иванович, снова подходя к телефону…

Наконец все шестеро матросов пробежали на спардек. Судно легло на прежний курс. Вздрагивая от ударов встречных валов, танкер упорно шел вперед.

Мои сомнения, проводить или не проводить политические занятия в штормовых условиях, капитан отмел. И мне стало неловко, что я задал лишний вопрос. Распорядок дня соблюдается на судне в любых погодных условиях…

Я проснулся в три часа ночи, так как прекратился гул от гребного винта, работающего под каютой. Выбрался на палубу и увидел полукольцо огней на берегу залива Фос.

— Здравствуйте! — подчеркнуто буднично сказал я французским огням и ушел в каюту досыпать.

Но сон не приходил, и я стал размышлять о давнишних добрых отношениях между нашей страной и Францией.

У истоков франко-советской дружбы стояла прекрасная русская женщина. Она была дочерью киевского князя Ярослава. Выданная замуж за Генриха II Капета, Анна Ярославна стала королевой Франции. Ее скульптурный портрет до сих пор украшает вестибюль монастыря в историческом французском городке Санлисе… А на Приморском бульваре в Одессе стоит на постаменте бронзовый герцог Арман Эмманюэль Софи Септимани дю Плесси де Ришелье. Одесситы с традиционной фамильярностью называют его просто Дюк. В свое время он неустанно занимался благоустройством молодой Одессы и подарил жителям города частицу своего неуемного характера. В последние годы жизни герцог Ришелье возглавлял французское правительство при реставрированном короле Людовике XVIII. Говорят, что Одессой он правил удачнее, нежели советом министров Франции…

Когда в 1871 году первая пролетарская революция потрясла мир, то среди отважных коммунаров на баррикадах Парижа сражалась славная дочь России Елизавета Дмитриева. А дочь парижского коммунара Жанна Лябурб отдала свою жизнь за дело Великого Октября.

Братская дружба наших народов особенно ярко проявилась в годы совместной борьбы с фашизмом. Подвиги героев французского движения Сопротивления Веры Оболенской, Василия Порика, их боевых товарищей созвучны героизму летчиков полка «Нормандия — Неман», сражавшихся на фронтах Великой Отечественной войны…

Утром на мостике я застал капитана и старпома. Они обсуждали сообщение с берега о том, что нас поставят к причалу только завтра. Старшие командиры обменялись нелестными замечаниями в адрес капиталистов, которым наплевать на наши обязательства и планы, но сошлись на том, что придется терпеливо ждать.

…Капитан и старпом сошли вниз, а я стал обозревать берег. Увидел только многочисленные трубы, громадные емкости, трубопроводы, портовые краны. Над берегом барражирует пожарный вертолет. Если здесь полыхнет, то в Марселе будет видно. Напротив старой нефтегавани стоят высотные дома. Рабочий городок Пор-де-Бук. Стандартные дома, стандартная картина показного благополучия.

Потолковал с третьим помощником капитана Валерием Ивановичем Серашовым. Он учился в Батумской мореходке, и я вспомнил, как один шутник утверждал, что там вместо математики преподают игру в нарды…

— Валерий Иванович, вы играете в нарды? — спросил я.

— Играю.

— Что-то я не вижу вас на корме.

— Когда другие развлекаются, я на вахте…

В рубке появился радиооператор Николай Григорьевич Денисов. Плотный, коренастый здоровяк, одетый слишком легко: шорты и безрукавка. Вместо левой руки у него культя.

— Николай Григорьевич, я давно собираюсь вас спросить, где вы потеряли руку?

— Длинная история, — попытался уйти от разговора Денисов.

— А куда нам спешить?..

И все же история оказалась совсем не длинной: шестилетним мальчишкой во время войны Денисов попал под бомбежку и лишился руки. Тогда я попросил его рассказать, как ему все же удалось стать моряком. Вторая история оказалась гораздо интересней. Она убедила меня, что Николай Григорьевич, кроме завидного здоровья, обладает сильнейшей настойчивостью и упорством. Даже в военное время врачи безжалостно списывали с кораблей моряков, потерявших в боях руку или ногу. Но Денисов преодолел все врачебные преграды и осуществил свою мечту. Человек, обладающий крепкой волей, всегда пользуется уважением. В то же время нельзя не сказать, что на судне Денисов стал объектом дружеских шуток. Не из-за инвалидности, конечно. Дело в том, что соперником «Гдыни» в социалистическом соревновании является танкер «Варна», на котором Денисов числится штатным радистом. Он всегда рьяно защищает свой пароход, что, безусловно, патриотично, но многие гдыневцы любят заводить Денисова разговорами о слабостях «Варны». А какой шквал подначек пришлось выдержать Николаю Григорьевичу, когда он самолично принял радиограмму с сообщением о том, что в третьем квартале «Гдыня» повторно опередила «Варну» и награждена переходящим вымпелом пароходства!

…Вечером в столовой собрались любители морской литературы. Мы потолковали о творчестве мариниста Виктора Конецкого. Я его давно люблю, и мне всегда хочется, чтобы больше моряков узнали о нем и почитали его книги. Сначала я рассказал о нем, что знал, потом прочитал отрывок из последней книги «Среди мифов и рифов», и в заключение мы посмотрели кинофильм по рассказу Конецкого «Если позовет товарищ».

Французский лоцман появился на судне в четыре часа утра. Когда я поднялся на мостик, четыре буксира уже вели нас в бухту Анс-дю-Репо. Ими управлял худощавый глазастый француз.