Владимир Рудим - Золото Севера

Надували лодку по очереди, старались изо всех сил. Поплыли дальше. Наконец показался Омолон. Юра с молчаливого согласия Славы направил лодку не на правобережную, более спокойную протоку, а в главное русло. «Заговорщики» всячески старались отвлечь внимание Кочевой от заплаты. Это им удавалось, у Ираиды Александровны сильно болела голова, она не замечала ни заплаты, ни того, что лодка устремилась в главное русло. Лодку вдруг завертело, пришлось заработать веслом, и Юра, прижавший заплату, сдвинул ногу. В лодку стала просачиваться вода и хотя Юра тут же снова прижал заплату, Ираиде Александровне сразу все стало ясно.

— Поворачивайте ближе к берегу!

— Тут только маленькая щелочка, доберемся, — попытался уговаривать Юра. Но Кочева сказала решительно и сердито.

— Плывите вдоль берега!

— Слышишь, Юрка, давай вдоль берега, — сдался Слава.

Завернули в правую протоку. Вскоре показался лагерь. Когда все осталось позади, Ираида Александровна сказала:

— Ну, и переволновалась я из-за заплаты. Случись беда, кто бы вас спасал? Я ведь и так еле держалась.

Вскоре начальнику партии вновь пришлось переживать: на этот раз из-за Славы. Случилось так, что в маршрут некого было послать (у единственного свободного рабочего болела нога), и Кочева попросила Славу. Через три дня отряд вернулся, и только тогда выяснилось, что парень ушел в поход больным. Теперь уже скрывать свое недомогание он не мог. Ираида Александровна потрогала лоб Славы.

— У тебя высокая температура! Сейчас я принесу из аптечки термометр.

Кочева рассердилась на Горина, но ругать его не могла.

— Слава, миленький, ну зачем же ты не сказал сразу, что болен? Разве можно так?

В тени лиственницы положили резиновую лодку, накрыли ее душистым стлаником. На такой таежной постели Слава провел четыре дня. Кормили его бульоном из куропаток, достали ему из неприкосновенного запаса шоколад, лечили биомицином. И Слава быстро выздоровел.

После болезни Славе долго не разрешали ходить в маршрут. Наконец Кочева уступила его настойчивой просьбе.

— Ираида Александровна, — взмолился Слава, — вот ведь на Пятковской мы искали контакт отложений и не нашли. Он не дает вам покоя. Может быть, в этом маршруте найдете? Без меня?

— Ну, собирайся.

…Кочева, Сухов и Слава двигались на север почти параллельно Омолону. Было солнечно и сухо — редкость для этих мест. По каменистой твердой почве водораздела шагали непривычно легко, однако геологи были недовольны: на пути попадались исключительно эффузивы — вулканические горные породы. В разновидностях эффузивов — андезитах, липаритах, базальтах — очень редко встречаются прослойки осадочных пород с ископаемой фауной, и поэтому определить их возраст — дело трудное.

— Ну и маршрут! Сплошные андезиты и базальты! — злился Сухов.

— Ни одного коренного обнажения, никакой, даже самой плохонькой, фауны. Попробуй установи возраст пород или выдели толщи! — сердилась Кочева.

Перевалило за полдень. Все устали, хотелось есть.

— Кедровок, что ли, постреляем? — предложила Ираида Александровна.

Сбросили рюкзаки, Степан Донатыч взял ружье и направился в заросли стланика.

Вскоре на маленьком, весело трещавшем костре жарились кедровки. А Ираида Александровна все еще бродила где-то неподалеку в поисках обнажения. Наконец она возвратилась с образцами в руках. Галька, сцементированная песком и глиной.

— Степан, маршрут наш все-таки не окажется безрезультатным. Смотрите, что у меня — конгломераты. И я думаю, что это базальные конгломераты мела: очень уж мощная толща!

— Надо доказать, — с сомнением покачал головой Сухов. — Ведь возможно наличие конгломератов внутриформационных.

— Но они никогда не бывают такими мощными А это — базальные, — настаивала Ираида Александровна. — Базальные — значит лежащие в основании, — пояснила она Славе, прочитав в его глазах вопрос.

Слава внимательно слушал Кочеву и Сухова. Такая толща конгломератов — они резко отличны от других осадочных пород — скорее всего должна быть основанием осадочных отложений геологического периода в данном случае мелового. И если так, то ниже лежит более старый — юрский.

Спор разгорался. Забыли про голод, про кедровок.

— Если это базальные конгломераты мела, то под ними должны быть верхнеюрские туфопесчаники — сказала Ираида Александровна.

— Конечно, — ответил Степан Донатыч, — но туфопесчаников-то пока нет.

— Почему туфопесчаники, а не что-нибудь другое? — спросил Слава Кочеву.

— Видишь ли, в соседних с нами районах уже найдены туфопесчаники и доказано, что это породы, характерные для верхней части отложений юрского периода. Если мы встретим туфопесчаники, да еще с фауной, которая подтвердит их верхнеюрский возраст, то задача решена: лежащая над туфопесчаниками мощная толща конгломератов — основание более молодого геологического периода — мелового. Ну, а затем нетрудно нарисовать такую картину: вот тут, где мы сейчас стоим с тобой, сперва бурлило юрское море, потом от внутренних подвижек земной коры оно отступило, обмелело. Почему море? И как узнаем, что обмелело? По гальке, которую я только что нашла. Ведь галька всегда «водится» на берегу моря, на мелководье. Понимаешь теперь, как читается каменная книга природы?.. — Да что мы спорим! — воскликнула Ираида Александровна. — Истина не выяснится, а кедровка сгорят. Скорей за еду и пойдем дальше: может, найдем туфопесчаники, да еще и с фауной.

С кедровками справились быстро. И снова — вперед, снова жадно рассматривали каждый новый образец. Но разгадки все не было. Так и угас этот день, не дав результатов.

У подножия сопки поставили палатку. Уснули как убитые.

Чуть свет опять двинулись в путь.

Идти стало труднее — мешали огромные валуны. Чем дальше шли, тем убедительнее была мощность конгломератовых отложений.

— Да-а-а, — протянул Сухов, откалывая очередной образец, — Пожалуй, вы правы, начальник. Но где же все-таки туфопесчаники?!

Подъем становился все круче. Спутники шагали молча.

Вдруг Ираида Александровна, ушедшая вперед, торжественно оглянулась:

— Степан, могу поздравить вас: сейчас вы, сделав еще несколько шагов, будете стоять на окаменевших осадках верхнеюрского моря. — Она шутливо протянула руку: — Прошу!

Стукнула молотком по лежащему рядом камню, передала обломок Сухову:

— Темно-серый крупнозернистый туфопесчаник. Ну, что я говорила?..

— Вот здорово! — воскликнул Слава. Он не ожидал, что пустынные каменные глыбы могут вызвать спор, что среди голых бесплодных камней можно что-то искать и, что еще удивительнее, находить!