Владимир Рудим - Золото Севера

В пикетажной книжке Кочевой все больше записей. Коллекция образцов — все тяжелее, а споры — все горячей. Они вспыхивали в маршрутах, при разборе образцов, за обедом, на охоте — где угодно и когда угодно. Главные схватки велись, конечно, между Кочевой и Суховым: предстояло определить, как шло формирование земной коры на правобережье Омолона — бурно, вулканически с катаклизмами или, может быть, сравнительно спокойно.

Истина рождалась трудно. Кочева и Сухова не раз долго и горячо спорили.

Богатая фантазия Кочевой строила гипотезу за гипотезой. Но образцы пород, взятые в маршрутах, пока не подтверждали, но и не опровергали ее предположений.

Язвительный Степан Донатыч не упустил случая спросить:

— До каких же пор, начальник, вы будете ошибаться?

— До тех пор, пока не доберусь до истины!

Кочева искала, не боясь ошибок. А Сухов был слишком уж осторожен: выжидал, пока природа даст ему в руки верный материал.

Кочева ошибалась, но и правильное решение она находила быстрей, чем Сухов. Причем последний не подозревал, что в этом процессе он был для Кочевой своеобразным катализатором, ускорявшим реакцию. Его осторожность в выводах, его контраргументы заставляли напряженней работать мысль Ираиды.

Кочева и Сухов оказались в одной партии вовсе не случайно. Ираиду и Степана «свел» главный геолог районного геолого-разведочного управления Абаев, отлично знавший их характеры и стиль работы.

— Не из каждых двух предметов высекается искра. Так и среди геологов. Я специально послал Кочеву и Сухова вместе: в таком сочетании у Кочевой искр хоть отбавляй!

После какого-то спора Сухов подошел ко мне:

— Слыхали?

— Да.

— В геологии много крепких орешков, — он взял образец и взвесил его на ладони. — Но кроме геологии, — признался он, — характеры у нас не золотые.

— Насколько мне известно, именно люди с незолотыми характерами открывают золотые месторождения.

— Этого условия мало. Нужен еще суслик.

— Какой суслик? — удивился я.

Степан Донатыч рассказал, что в каком-то районе вели поиск урановых руд. И возможно, не нашли бы, если бы не нора суслика. Над норой прибор как раз и обнаружил клад.

— Это называется удача! Кочева везуча, а я неудачлив. Она уже открывала клады, а я нет. До сих пор у меня всегда получалось так: кто-то находит золото, а меня посылают вторым эшелоном разведывать промышленные запасы. Правда, один раз включили в поисковую партию, но район оказался бесперспективным. Или нынешний сезон: другие ищут золото, а мы создаем карту. Безусловно, карта — очень важное дело. Без карты нет прогноза, нет поиска. Но мне, знаете ли, хочется сперва иметь в своем активе золотишко — это эффектно! — а потом уж какую угодно другую работу.

О нашем разговоре узнала Кочева.

— Про суслика я давно слышала. То ли в самом деле был такой случай — я урановыми рудами не занималась, — то ли его выдумал Сухов.

Кочева улыбнулась.

— Удача!.. Кто ее не хочет! Но она приходит к тому, кто работает как девяносто девять чертей!

— Куда же девали одного черта?

— Люблю девятки. Они у меня счастливые. Вот и «Громов» встретился нам девятого.

Она продолжала:

— В прошлый сезон мне действительно здорово повезло. Я попала в поисковую партию, которая нашла промышленное месторождение золота. Но заметьте: нас послали туда после того, как была составлена геологическая карта района! Может быть, на Омолоне мы подготовим такой золотой улов тем, кто придет вслед за нами.

Семь раз отмерь, один раз отрежь… Эту пословицу в тайге несколько видоизменили: сто семь раз проверь, уточни и повтори, тогда отправляйся в маршрут.

Перед выходом еще и еще раз изучали карту, делали пометки.

Поход намечался короткий — с утра до вечера, двумя отрядами, по параллельным дугообразным маршрутам на расстоянии километра друг от друга. Начинался и заканчивался маршрут на берегу Омолона. В первой паре Степан Сухов и Слава Горин, во второй — Ираида Кочева и Жора Рыло. Передвижной базой была плоскодонка «Иван Черский», отданная в распоряжение Юры Кущенко и Владика Ловинкина. Задание — проплыть двадцать километров по реке и вечером ждать оба отряда в условленном месте на берегу. И конечно, приготовить для всех ужин.

Четверка пошла совсем налегке, без палаток и спальных мешков, с минимальным запасом продуктов. Расчет был, казалось, верным, ведь Юра и Владик «сто семь раз» повторили, где им ждать, Юра даже срисовал карту.

Степан Сухов и Слава Горин километров через десять увидели глубокое ущелье с острыми каменными глыбами по крутым стенкам. Ущелье походило на огромную пасть. Взяли первые образцы.

Степан Донатыч, отбив образец, передавал его Славе, который вытаскивал из полевой сумки типографскую этикетку, заполнял карандашом соответствующие графы: наименование геологической партии, год, номер коллекции, номер обнажения, номер образца. Всему этому Славу научил коллектор Владик. Спустились в ущелье, чтобы замерить падение пород. Спуск был трудным, порвали одежды, исцарапались об острые камни.

Сухов изучил правую сторону, потом левую, тщательно зарисовал их в пикетажную книжку. Снова стал всматриваться в безмолвные каменные стены и рассуждал вслух.

— Так… Направление совпадает… Коренные породы те же… Эй, Слава! Иди-ка сюда. Нам с тобой повезло. Ты не забыл про поиск на Пятковской, про контакт?

— Конечно, не забыл. Он здесь?

— Угадал. Смотри: здесь контакт двух толщ. Вот разгадка, из-за которой Ираида Александровна едва не поплатилась жизнью на Пятковской. Представляешь, как она обрадуется!

— Зачем мы тут опять брали образцы? — спросил Слава. — Разве зарисовок в пикетажной книжке мало?

— Образцы — это вещественные доказательства. Когда будем защищать отчет партии на научном совете, могут быть разные мнения. Зарисовка не всех убедит, а образец — довод неопровержимый.

Сухов был очень доволен и даже стал насвистывать свою любимую арию: «Кто может сравниться с Матильдой моей…»

Взвалили на спины рюкзаки. Вперед!

Забрались на сопку и увидели за нею внизу небольшое красивое озеро с удивительно чистой водой. У берега лениво кружился выводок утят.

Подошли к берегу. Сухов начал «охотиться» за утятами с фотоаппаратом, но утята держались на почтительном расстоянии. Долго возился с ними Степан Донатыч, пока сделал удачный снимок.

И дальше на каждом шагу встречалось что-то любопытное. Спугнули несколько куропаток.

— Стреляйте! — воскликнул Слава.

— Самок-куропаток сейчас нельзя бить — у них ведь малые цыплята. Вот куропачей взять на мушку можно.

Из кустов показался жирный тарбаган, грязно-рыжего цвета. Смешно переваливаясь, удирал от опасности.