Роман Кашигин - Записки каннибала

Увы, прошлый век оказался самым трагическим в истории этого народа. После прихода европейцев земли масаев были отобраны под фермы, а болезни и засухи серьёзно сократили их численность. И, тем не менее, они выжили и до сих пор являются самым известным племенем в Восточной Африке, а может быть и во всей Африке вообще, несмотря на то, что их общее число не превышает 1 млн. человек.

Исторически Масаи всегда занимали большие территории и при этом практически не охотились на диких животных, предпочитая домашний скот. Поэтому мир должен быть благодарен масаям за то, что именно на их землях сохранилось наибольшее количество диких животных. Можно сказать, что самые лучшие национальные парки мира, такие как Масай Мара, Амбосели, Серенгети и Нгоронгоро существуют благодаря масаям.

Несмотря на все попытки узколобых миссионеров, большинству ма-саев до сих пор удаётся сохранять веру в бога Энгая, а также традиции и присущий им стиль жизни.

Именно это обстоятельство и повлияло на мой выбор в наибольшей степени. Масаи — живой символ современной Африки! Ну и, кроме того, деревня, в которой я решил поселиться, располагалась в чрезвычайно интересном и живописном месте, между кратером Нгоронгоро и ущельем Олдувай.

Почти каждый масай при разговоре с европейцем выдаёт себя за сына вождя. Чаще всего это вымысел, но может оказаться и правдой. Чтобы заручится поддержкой вождя, различные кланы из разных деревень пытаются подсунуть ему в жены свою представительницу. Как результат, вождь обрастает большим количеством детей.

Мой знакомый масай Меоли — настоящий сын вождя, я это знаю точно. Насчет остального ничего определённого сказать не могу. Например, 4 года назад, когда мы познакомились, он сказал, что ему 32 года. Сейчас, по его словам, ему 31. Выходит, что каждые 4 года он молодеет на один год. Или забывает, что говорит? Также каждый раз у него меняется количество жён.

Ну, мне, в сущности, на всё это наплевать, важно только лишь было то, что Меоли продал мне масайскую одежду и выделил отдельный домик для проживания. Не бесплатно, конечно. За один день пребывания в мазанке из глины и навоза я платил Меоли 50 долларов.

Уверен, что многие заплатили бы и 5 тысяч, только чтобы никогда не жить в таких условиях. Ночами было очень холодно, а спать приходилось на одной шкуре. Мухобойка, сделанная из коровьего хвоста, стала предметом жизненной необходимости. Каждый день я убивал сотни мух, но они словно возрождались заново и тысячи новых тварей продолжали меня атаковать. Не мухи, а какие-то птицы Феникс.

Были и другие проблемы. Например, как сходить в туалет? Я, хоть и скрывался под красной клетчатой шукой, тем не менее, — белый человек всегда на виду. Пойду только «по делу» до ближайшего кустарника, так меня полдеревни взглядом провожает. Всё желание сразу пропадало. Соберешься только присесть, так навстречу пастухи идут. Лица у них серьезные, копья в руках. Поэтому когда присаживался, то всегда держался за задницу двумя руками. Очень боялся, как бы мне пирсинг на ягодицах копьем не сделали.

А вот половой вопрос решил относительно успешно. За неделю моего пребывания в племени 2 раза выебал девушку по имени Насиеку.

За эти 2 раза мой кошелек, который я тщательно прятал в трусах, опустел ровно на 40 долларов. Большой любви, конечно, между нами, конечно, не было, её возникновению мешали два обстоятельства. Во-первых, у Насиеку был муж Олопупуо, а во-вторых, у неё не было клитора. Всем, без исключения, масайкам при достижении половой зрелости, делается женское обрезание или клитороэктомия. Поэтому, чтобы не травмировать свою слабую психику, трахать Насиеку приходилось сзади. Во время секса я пристально рассматривал её анус и с удивлением обнаружил, что его контуры почти полностью совпадают с очертаниями кратера Нгоронгоро.

«Неужели в этом есть какая-то загадка???» — мучился я. Но основательно поразмыслив, всё же решил, что это просто совпадение.

Нет никаких сомнений, что муж Насиеку знал о нашей связи, но ма-саям чужда ревность, а кроме того 40 долларов, которые он отобрал у жены, сыграли свою роль. Зачастую масаи даже помогают друг другу в этом нелегком деле. Например, возвращается пастух к своей хижине и видит, что прямо перед входом торчит копье. Это означает только одно — другой масай занимается любовью с его женой. Пастух покорно садится на землю и терпеливо ждет, пока посетитель не покинет его дом. Когда всё закончится, пастух поинтересуется у гостя, хорошо ли ему было? И побьёт жену, если плохо.

Кроме женского обрезания у масаев принято и мужское. Помимо этого, чтобы образовались рубцы, многие наносят на член насечки. Шрамы, как известно, украшают мужчин. Наверно глядя на мой необ-резанный, гладкий, без шрамов член, Насиеку думала: «Что же ты, Белый Человек, не сделаешь апгрейд своему другу? Нельзя же быть таким отсталым в наше время!»

В свободное время, а его было предостаточно, я ходил с другими ма-саями пасти скотину. Посетил лагерь, в котором молодые масаи готовятся стать мужчинами. В давние времена молодой масай, чтобы доказать, что уже стал мужчиной, должен был сразиться со львом. Думаю, далеко не каждый юноша после такого сражения выходил победителем, отчего парней на всех девчонок, разумеется, не хватало. Выход был найден в полигамии. В своем роде искусственный отбор — только самые сильные и храбрые воины передавали свои гены следующему поколению.

Сейчас уже со львами вроде бы не сражаются, хотя когти этих хищников у масаев имеются.

— Откуда у вас это? — спросил я, — вы что, их убиваете?

— Нет-нет! Мы потихоньку вытаскиваем когти у львов, пока те спят.

Как и положено масаю, ел я всего 2 раза в день, и то совсем немного. С трудом привыкал пить бычью кровь. В принципе против самой крови я ничего не имел, мне и раньше приходилось её пить в Эфиопии. Кровь, как кровь — тёплая, густая, частично свернувшаяся. Но вид грязного облепленного мухами деревянного сосуда, из которого эту жидкость пили по кругу, не улучшал аппетит.

Как-то раз в компании Меоли и двух его братьев я прогулялся по ущелью Олдвай.

Олдвай по праву можно назвать первым историческим местом на нашей планете. Именно в этом ущелье археолог и антрополог Луис Лики почти 40 лет вел раскопки. Дело в том, что в стенах ущелья имеется 5 слоев, относящихся к разным геологическим эпохам, и благодаря этому обстоятельству удается с достаточной точностью определять возраст находок, залегающих в этих слоях. Лики удалось найти останки нескольких видов предшественников современного человека. Так что ущелье Олдувай в полной мере — инкубатор жизни. Так как тема происхождения человека мне не безразлична, я тоже попытался что-то откопать, порывшись в камнях. Наивная надежда: а вдруг повезет? Но, увы, останков наших предков я, конечно, не обнаружил, хотя окаменелые кости древних животных попадались повсюду.