Юрий Симченко - Тундра не любит слабых

Ехать было весело. Шутили и смеялись, потому что мы, как и охотоведы, скоро будем дома, а наши юные спутники радовались предстоящей встрече с однокашниками. Веселье привлекло в нашу компанию женщину-врача и свободного от вахты помощника капитана.

Разговорам не было конца. Рассказывали разные истории из «веселой» полярной жизни. Потом пошли споры о том, что нужно, чтобы жизнь здесь стала лучше, чем сейчас. В конце концов расшумелись так, что пришлось установить порядок выступлений.

— Что здесь будет? — спросил кто-то.

— Плановое охотничье хозяйство! — воскликнул охотовед. — Охота такое же дело, как выращивание хлеба. Она сейчас идет самотеком, по существу так же, как сто или двести лет тому назад. Подумать только — сколько здесь птицы! А бьют ее как попало, но меньше, чем можно было бы забивать при плановом хозяйстве.

— Ведь отстрел птиц сейчас лимитируют, — вставляет Вера, — все-таки некоторая плановость есть.

— Какое это планирование, — возражает второй из охотоведов. — Это чепуха. С таким планированием далеко не уйдешь. Нужно знать средний прирост поголовья птицы, места гнездовий, пути перелетов и зимовки. По нашей стране давно пора было ввести плановый забой. Добывать птицу нужно именно здесь, причем осенью, когда птица упитанна и еще не истощена дорогой.

— А как быть с птицей, которая зимует за рубежом? — спрашиваю я.

— Здесь сложнее, — соглашаются охотоведы. — Но все же можно даже для этой птицы установить нормы добычи. Все дело в том, что у нас мало внимания обращают на охоту. А она может дать изрядный доход. Не надо только слишком усердствовать. Выбить дичь очень просто. Развести ее трудно. Так же и с диким оленем. Будущее этого края — плановая охота.

— Ну да, охота! — возражает помощник капитана. — Здесь надо рыбку ловить тю-умному. Тогда тундре цены не будет. Сейчас ведь только пенки снимают. Где поближе, где полегче, ловят. Не суются подальше, хотя там и рыбы очень много, думаю, что со временем наладят лов. Построят хорошие посудины на подводных крыльях или что-нибудь еще. Чтобы не тащиться, как мы тащимся, а быстро проскочить на рефрижераторе от самой дальней бригады до рыбозавода. И надо механизировать лов, чтобы рыбаки вручную неводов не таскали.

— Моторов надо сюда побольше, — вмешивается паренек-ремесленник. — Когда будет много моторов, горючки, легких лодок, тогда и ловить будут больше.

— А я думаю, что главным в хозяйстве будет оленеводство, — вступает в разговор Вера. — Если правильно им заниматься, то можно иметь очень большой доход. Конечно, много еще надо сделать. Но в конце концов придумают же что-нибудь, чтобы уничтожить комара, защититься от овода. Надо найти правильную систему выпаса, разделения стад, сохранения телят. Я хочу скорее выучиться и лечить оленчиков. В Дудинке прямо во сне снится, что аргишу со стадами.

— Аргишить тоже будут иначе, — говорю я. — Построят промежуточные базы для оленеводов, чтобы не таскать чумы с собой, а жить в настоящем доме. А если придется охотникам, рыбакам или пастухам далеко отрываться на время от постоянного жилья, то можно будет взять с собой какие-нибудь легкие и удобные передвижные жилища.

— И телевизоры будут карманные, как теперешние малогабаритные приемники, — говорит Эдди.

— И придумают что-нибудь, чтобы можно было в любую пургу выезжать к больным на вызов, — вставляет свое слово доктор.

После ее слов все замолкают. Наверняка думают о нашем разговоре. Пускай еще неизвестно, что здесь будет, ясно одно — не так уж много времени осталось, когда все это исполнится.

Скорее бы!