Жан-Батист-Бартелеми Лессепс - Лессепсово путешествие по Камчатке и южной стороне Сибири

В Машуре подтвердились сведения, которые г-н Козлов получил ранее от инженера Богенова. Его посылали на реку Пенжина, чтобы он определил положение населённых пунктов на ней и составил их план с указанием затем двигаться вдоль западного берега Камчатки до Тигиля и составить точную карту местности, по которой он проехал. Он рассказал господину Козлову, что по прибытии в Каменное [86]встретил значительное число взбунтовавшихся коряков, которые вышли, чтобы помешать ему выполнить его миссию. Теперь ещё выяснилось, что их уже шестьсот человек и что нам, вероятно, не будет позволено проехать. Это было печальное известие, особенно для меня, который так стремился прибыть в Охотск, как будто это был конец моего путешествия, или как будто я мог оттуда добраться до Франции в один день. Мучительна была мысль, что нет другого пути, кроме как через эту деревню, и что мне, быть может, придётся повернуть назад! Я просто содрогнулся при одной мысли об этом! Господин Козлов сочувствовал мне и согласился, что донесение инженера не должно нас останавливать. Возможно, всё было не так уж плохо; возможно, рассказчик придал происшедшему больше значимости, чем оно имело на самом деле; возможно, он преувеличил что-то из страха; или история дошла до него, уже обросшая всякими дополнениями, передаваясь от одного к другому. Эти соображения заставили нас усомниться, и мы решили лично убедиться в истинности доклада, полагая, что у нас будет достаточно времени, чтобы прибегнуть к необходимых средствам, если мятежники действительно воспротивятся нашему проезду. Вскоре нас ещё ободрил курьер, прибывший к господину Козлову, который прибыл к нам без помех и заверил, что всё вокруг совершенно спокойно.

На рассвете я распрощался с бароном де Штейнгейлем с равным сожалением и благодарностью за его радушный приём и то внимание, которое он оказал мне во время моего короткого визита. Его знания и образованность делали его поистине интересным персонажем [87].

Мы прошли в этот день по реке Камчатке шестьдесят шесть вёрст, лёд был твёрд и очень гладок. Я не увидел ничего примечательного ни по пути, ни в деревне Щапино [88], куда мы прибыли на закате.

Рано утром мы отправились в путь и обнаружили, что нас очень задерживает снег. Он был так глубок, что мы едва могли двигаться. Весь день мы ехали так через густой еловый и берёзовый лес. Примерно на полпути и несколько дальше мы встретили две реки, одна из которых была совсем узкая, а другая шириной в шестьдесят ярдов, она называется Николкой Первой. Обе они берут начало в горах, сливаются здесь вместе и впадают в реку Камчатку. Обе они не были замершие, что я приписал чрезвычайной быстроте их течения. Место, где мы их пересекли, было поистине живописно, но самым необычным было то, что берега этих рек обрамляли многочисленные рощицы ледяных деревьев. Густой иней, вызванный сыростью этого места, покрывал каждую ветку и придавал ей сверкающий хрустальный вид.

На некотором расстоянии от Толбачика мы пересекли пустошь, с которой я мог видеть три вулкана; ни один из них не испускал пламени, а только клубы густого чёрного дыма. Первый, о котором я уже упоминал, отправляясь в Машуру, имеет свой источник глубоко в недрах горы, у него не совсем коническая форма, вершина его уплощена и лишь немного возвышается над поверхностью. Этот вулкан, как мне сообщили, некоторое время находился в покое и, казалось, погас, но недавно вспыхнул снова. К северо-востоку от него находится гора, вершина которой, по-видимому, является кратером ещё одного вулкана, он постоянно выбрасывает дым, хотя я не мог различить ни малейшей искры огня. Третий находится к северу-северо-востоку от второго; я не вполне мог наблюдать его, так как высокая гора почти полностью закрывала мне обзор. Он получил свое название от деревни Ключи [89], около которой он расположен; мне сказали, что мы ещё проедем ближе к нему. Два других вулкана [90]названы по имени острога Толбачик, куда мы как раз прибыли. Эта деревня находится на реке Камчатке, в сорока четырёх верстах от Щапино, но в ней нет ничего необычного. Утром там была камчадальская свадьба, и я пожалел, что не присутствовал на этой церемонии, которая, как мне сказали, почти такая же, как в России. Я видел молодожёнов, которые были похожи, скорее, на детей. Оказалось, что жениху было всего четырнадцать лет, а невесте — одиннадцать. Такие браки считались бы преждевременными в любой стране, но не в Азии.

Я оставил Козлова и отправился в Нижнекамчатск – Острог Ушки – Острог Кресты – Вулкан Ключевской – Ключевская, заселённая сибирскими крестьянами – Острог Камаки – Прибытие в Нижнекамчатск – Развлекательная программа, предоставленная комендантом – Суды в Нижнекамчатске – Сообщение о девяти японцах, которых я там нашёл.

У меня было чрезвычайное желание увидеть город Нижнекамчатск, и я долго думал, как бы в нём побывать: уехать с полуострова, не побывав в его столице, я счёл бы непростительной ошибкой. И я надеялся, что моё любопытство не помешает моей основной миссии. Мне, по правде говоря, пришлось бы сделать круг, но это было не так далеко, чтобы вызвать заметную задержку. Я договорился с господином Козловым, которому хотелось, что бы моё путешествие было как можно более приятным и безопасным, подождать меня в деревне Еловка [91], где он задержится на несколько дней по своим казённым делам.

Чтобы терять поменьше времени, я простился с ним сразу по приезду в Толбачик, вечером. Но дорога оказалась ещё хуже, чем где либо до этого. К рассвету я с величайшим трудом добрался до Козыревска [92], деревни в шестидесяти шести верстах от Толбачика.

Я не останавливался, радуясь, что счастливо избежал всех опасностей, подстерегавших меня на такой ужасной дороге и в темноте ночи [93]. Я вообразил, что в этот день мне уже нечего бояться, и самоуверенность моя вскоре была наказана. Я проехал уже много вёрст по реке Камчатке, которая в этом месте была особенно широка, и тут достиг нечто вроде пролива, где снег, гонимый сильными ветрами, представлял собой неровную и весьма обманчивую поверхность. Под ней скрывались камни, которые невозможно было увидеть и, соответственно, избежать. Вскоре я услышал треск, который недвусмысленно дал знать, что мои сани повреждены; и действительно, один из полозов был сломан надвое. Мои проводники помогли мне починить его, насколько это было возможно, и нам посчастливилось добраться до Ушков [94]без всяких других происшествий. Была уже полночь, в тот день мы прошли шестьдесят шесть вёрст. Первой моей заботой было починить сани, что задержало меня там до следующего дня.

В этой деревне одна изба и одиннадцать балаганов, а жителей осталось только пять семей, которые живут в трёх юртах. По соседству есть озеро [95], в котором так много рыбы, что все окрестные деревни пополняют в нём свои запасы на зиму. Это также главный ресурс провизии для столицы полуострова.