Жан-Батист-Бартелеми Лессепс - Лессепсово путешествие по Камчатке и южной стороне Сибири

Я выехал из Ушков рано утром и к полудню проехал сорок четыре версты, частью по реке, частью по обширным пустошам. Первой деревней на моем пути была Кресты [96]. Она немного больше предыдущего острога, но в остальном похожа на то, что я видел раньше. Я остановился там только для того, чтобы сменить собак. До сих пор я двигался по дороге, по которой должен был ехать господин Козлов, чтобы добраться до Еловки; но вместо того, чтобы ехать, как он, до Харчино [97], я направился из Крестов в деревню Ключи, которая находится в тридцати верстах.

Погода, которая после нашего отъезда из Апачи была очень хорошей, хотя и холодной, внезапно изменилась. Небо затянуло тучами, и ветер с запада принёс обильный снег. Это чрезвычайно затрудняло наше передвижение и мешало мне рассмотреть вулкан Ключевской, который я видел тогда одновременно с двумя Толбачиками. Насколько я мог судить, гора, несущая его в своем чреве, значительно выше двух других. Он постоянно выбрасывает пламя, которое, кажется, поднимается прямо из снега, которым гора покрыта до самой вершины.

С наступлением ночи мы приехали в деревню Ключи. Её жители — сибирские крестьяне, жившие на реке Лене — были посланы около пятидесяти лет назад в эту часть полуострова для обработки земли. Число мужчин, включая мальчиков, едва ли превышало пятьдесят. Оспа унесла больше половины из них. Этим труженикам повезло меньше, чем тем, кто живёт около Веркнекамчатска. Но последний урожай, как ржи, так и ячменя, превзошёл все их ожидания. У них много лошадей, как собственных, так и казённых.

Этот острог довольно велик и кажется ещё больше оттого, что состоит из двух частей, расположенных примерно в четырёхстах ярдах друг от друга. Селение простирается главным образом с востока на запад. В восточной его части расположена деревянная церковь, построенная в русском стиле. Большинство домов добротнее и чище, чем все, что я когда-либо видел. Есть также несколько больших казённых магазинов. Балаганов немного, и они весьма отличаются от камчадальских: их форма продолговата, а крыша опирается на столбы, поддерживающие её в воздухе.

Река у острога никогда полностью не замерзает. Летом она часто выходит из берегов и затапливает дома, хотя все они построены на возвышенности.

В четырёх верстах к востоку от церкви есть заимка, населённая казаками, чьи урожаи принадлежат правительству, но у меня не было возможности свернуть с дороги, чтобы осмотреть её.

Я пробыл в Ключах очень недолго, моё нетерпение увидеть Нижний побудило меня выехать в тот же вечер, чтобы добраться до Каменского [98], камчадальской деревни, расположенной в двадцати верстах дальше. Я проехал через неё в полночь, не останавливаясь.

Ещё до рассвета я был в Камаках [99], что в двадцати верстах от Каменского. Вскоре я прибыл в острог Щёки [100], что на двадцать две версты дальше. Оттуда до Нижнекамчатска расстояние то же самое, и я преодолел его за несколько часов. Незадолго до полудня я имел удовольствие въехать в эту столицу Камчатку, которая видна на значительном расстоянии, но вид её ничем не примечателен.

Это лишь скопление домов с тремя церковными шпилями, возвышающимися над ними. Город расположен на берегу реки Камчатки, в котловине, окружённой цепью высоких гор, которые, однако, находятся на изрядном расстоянии. Таково положение Нижнекамчатска, о котором у меня было более высокое мнение, прежде чем я увидел его. Дома, в которых проживает около ста пятидесяти человек, деревянные, построенные плохо: маленькие, все занесены снегом, который туда приносит метелями. Эти ветра господствуют тут в это время года почти постоянно и дуют обычно несколько дней подряд. В Нижнем две церкви, одна из них находится в городе и имеет две главы, другая находится на территории острога. Обе эти церкви построены ужасно. Острог находится почти в центре города и представляет собой высокий частокол квадратной формы в плане. Кроме церкви, в ограде находятся также магазины, арсенал и караульное помещение, у входа днём и ночью дежурит часовой. Дом губернатора, майора Орлеанкова [101], находится рядом с крепостью и, если не считать его размеров, ничем не отличается от остальных домов; он не выше и построен не в лучшем вкусе.

Я остановился в доме несчастного изгнанника по фамилии Сновидов [102], который почти в то же время подвергся тому же наказанию, что и Ивашкин, но по другим причинам [103]: как и Ивашкин, он был сослан на Камчатку с 1744 года.

Едва я поселился, как ко мне пришёл офицер от г-на Орлеанкова, чтобы поздравить меня со счастливым прибытием. За ним последовали многие из главных чиновников города, которые один за другим самым любезным образом предлагали мне свои услуги. Я отвечал подобающим образом, но был раздосадован тем, что они застали меня врасплох. Переодевшись, я поспешил поблагодарить каждого из них в отдельности. Я начал с майора Орлеанкова, которого застал занятым приготовлением к празднованию в его доме бракосочетания поляка на русской службе с племянницей местного протопопа. Он не только пригласил меня на свадьбу, но и пришёл ко мне утром и проводил до своего дома, чтобы я не потерял ни малейшего интереса к этому зрелищу, которое, по его справедливому мнению, должно было меня заинтересовать.

Между тем больше всего меня поразила строгость церемонии. Различие в чинах соблюдалось, казалось, с величайшей щепетильностью. Формальности, поздравления и холодная любезность, открывавшие представление, придавали ему чопорный вид, обещавший скорее скуку, чем веселье. Трапеза была самой роскошной, какую только могла предложить эта отдалённая провинция. Среди первых блюд были разнообразные супы, сопровождаемые холодным мясом, которым мы наелись от души. Второе состояло из жареных блюд и выпечки. Обед был не сколько изысканным, сколько обильным. Ликёры были произведены из различных местных фруктов, сваренных и смешанных с французским бренди. Но обильное количество местного алкоголя, приготовленного из «сладкой травы», про которую я уже писал, почти всегда подавалось в качестве предпочтительного напитка. Он не имеет неприятного вкуса и даже ароматен; употребляют его с бо́льшей готовностью, так как он менее вреден для здоровья, чем дистиллированный из зерна. Гости постепенно становились добродушными. Их головы не могли устоять против паров столь крепкого напитка, и вскоре за столом разлилось буйное веселье. Этому шумному и пышному пиршеству предшествовали вполне приличные танцы. Гости допоздна веселилась и развлекалась польскими и русскими деревенскими танцами. Закончился праздник великолепным фейерверком, приготовленным господином Орлеанковым и который он сам и запустил. Был он не Бог весть какой, но произвёл хороший эффект и не оставил желать ничего лучшего. Я больше насладился изумлением и восторгом зрителей, которые не были избалованы зрелищами такого рода. Восхищение их было достойно кисти художника, они хором ахали при каждом салюте, а сожаление, которое они выражали по поводу его краткости, доставило мне не меньшее удовольствие. Фейерверку были даны самые изысканные комплименты, и уходя, каждый вздыхал при воспоминании обо всех радостях этого дня.