Александр Харитановский - Великаньи забавы

— Что же ты, подлец, делаешь?! — сердился мастер, подметая за ним орешки, которых раньше вроде бы и не замечал.

И на улицу заяц не желал выходить… Мало того: не терпел, когда к нему относились без внимания, любил, чтобы с ним разговаривали. А нет, то подойдёт и барабанит по колену, пока не погладишь… И в еде стал больно разборчив: селёдку уже не признавал, на третье подавай ему берёзовые ветки. Вбирает их в себя быстро-быстро. По зубам, словно по конвейеру, ползут, только почки из углов рта вылетают…

Всё это теперь нам стало поперёк горла. Сами не хуже зайца научились коситься. Но выкинуть нахлебника рука не поднималась…

В апреле на прииск приехал начальник геологического управления. На лошади, верхом. Поставил коня возле крыльца.

— Экая у вас духотища! — сказал он, заходя в балок.

Ребята из уважения к начальству решили проветрить — приоткрыли дверь.

Заяц сразу к порогу. Поднялся столбиком и давай стричь ушами. Капель, наверное, услыхал. Покрутился, покрутился да как сиганёт лошади под ноги. Та от неожиданности взвилась, оборвала повод — и в галоп. Косой с перепугу — в другую сторону, в заросль кедрового стланика…

Так в одночасье мы остались без лошади и без зайца. Лошадь после докликались, а зайца и искать не стали. Шут с ним, уж больно умный.

В областном краеведческом музее раздался телефонный звонок.

— Живая… Понимаете? — торопился в трубке взволнованный мальчишеский голос. — Зелёная, большая…

— Прыгает?

— Конечно, ещё как! Но я не пускаю. Приезжайте скорей. Через несколько минут голубое такси мчалось по направлению к Красной сопке — перевалу из северной части Петропавловска-Камчатского в южную.

Место происшествия искать не пришлось: люди, столпившись на тротуаре, образовали плотное кольцо.

Работники музея — совсем ещё молоденькая девушка и художник-препаратор, — решительно раздвигая толпу, устремились в середину.

Там стоял на коленях мальчишка лет десяти. Он, полусогнувшись, держал наизготовку кепку, как сачок. Увидев работников музея, приподнялся было, но тут же, спохватившись, снова присел и, кося глазами, доверительно зашептал:

— Убегала уже… Вы с ней поосторожнее…

— Да, да, — подтвердил высокий мужчина в шляпе. — Я свидетель. Сам помогал ловить.

— Мы её нашли вон там, возле самой дороги. Хотела в сопки уйти, — захлёбываясь, рассказывал парнишка. — Едва догнали. Ка-а-к прыгнет!

Перед ним, испуганно прижавшись к асфальту и тяжело дыша, сидела… обыкновенная лягушка. То есть не обыкновенная. Лягушка, как тигр или, скажем, слон, — существо совершенно удивительное для Камчатки: на полуострове земноводные не водятся. Здесь нет ни змей, ни ящериц, ни лягушек. Змеи, они, правда, и ни к чему — жалятся. Но лягушки?! Пусть бы квакали да комаров ловили. Но молчаливы болотистые тундры Камчатки…

И вот пожалуйста!

Сотрудница музея посмотрела на редкую находку даже через лупу. Официально заявила:

— Да, это лягушка.

Впрочем, сомнений на этот счёт и так ни у кого не было.

— Очень благодарим, — проговорила она.

Лягушку укутали в газету и передали художнику. Тот осторожно, на вытянутых руках понёс свёрток впереди себя.

Подошли к автобусной остановке. Первый автобус пропустили: был переполнен. А во второй, когда художник предупредительно крикнул: «Осторожно, лягушка!» — им не разрешили войти. Провоз лягушек в общественном транспорте, оказывается, не предусмотрен. Так и сказала кондукторша.

Пришлось искать такси.

И вот наконец лягушка в музее. Она тихо сидит в пустом аквариуме, приготовленном для благородных камчатских лососей, и озирается.

— Почему молчит? — непонимающе пожала плечами девушка.

— Голос с испугу потеряла, — пошутил художник и осторожно тронул лягушку линейкой.

Та неохотно квакнула. Получилось вроде: «Здрасте».

— Вот так-то вежливей, — усмехнулся мужчина.

Но девушка это шутливое замечание оставила без внимания. Молчала и её коллега, старшая научная сотрудница. Она решала трудную задачу: на какой стеллаж поместить это чудо природы. Подумав, стала рассуждать вслух:

— К рыбам — неправильно. К птицам совсем не подходит, к млекопитающим тоже. Только посетителей введём в заблуждение. Люди могут подумать, что на Камчатке появились земноводные.

— Но ведь данный случай и есть подтверждение… — начала молодая сотрудница.

— Что вы, милая, — перебила её старшая, — откуда им здесь взяться? Вы же отлично знаете, изучали…

— Тогда пусть наша лягушка будет нетипичным для полуострова образцом фауны. Так и написать.

— Но зачем же нам нетипичное? — подняла плечи старшая сотрудница. — Я же говорю, что это введёт людей в заблуждение. А мы — научная организация… Её надо унести, — спокойно сказала она художнику и, наклонясь к нему, что-то прошептала.

Девушка, умоляюще глянув на мужчину, отвернулась к окну. Тот вздохнул, завернул лягушку снова в газету и неохотно направился к двери.

Дня через два-три молодая сотрудница, просматривая местную газету, радостно воскликнула:

— Опять лягушка! Смотрите…

Под заголовком «Удивительная путешественница» сообщалось, что у подножия Никольской сопки, близ городского парка, поймана лягушка… В научно-исследовательском институте доктор биологических наук подтвердил, что это обыкновенная лягушка, и, вероятно, завозная. При этом учёный вспомнил, что несколько лет назад на Камчатку был завезён на корабле даже змей полоз. Лягушка, скорее всего, тоже прибыла на корабле, например с виноградом, который только что появился в магазинах. Самостоятельно переплыть Охотское и Японское моря она не могла. Такие лягушечьи вояжи нигде не описаны.

— Ну вот видите, ещё одна появилась! — торжествующе сказала девушка.

Старшая промолчала и в упор посмотрела на художника-препаратора.

— Вы её ликвидировали?

— Кого? — будто бы не понял тот.

— Ту ля-гуш-ку, — чётко, по слогам выговорила сотрудница. — Я же вас просила!

— Ах, лягушку…

Художника спас телефонный звонок.

— Это из редакции, — послышалось в трубке. — Нам хотелось бы подарить музею лягушку. Приходите, она у нас в отделе информации. И ещё просьба: напишите нам, пожалуйста, о ней.

— Поезжайте и заберите злосчастную, — приказала старшая сотрудница девушке. И развела руками: — Раз уж вокруг неё общественное мнение…

Туман стелился между крутых берегов Чумыша, клубился по сопкам. Но солнце, вырвавшись из его мокрой пелены, победно сияло в безоблачном небе. Андрейка, позавтракав, выбежал на улицу и невольно зажмурил глаза: всё поседело от росы. И ромашка, и живая изгородь из тополей-саженцев. Даже паутина на сарае и та покрылась серебряной пылью. Андрейка взял приготовленные с вечера удочки и приложил ко рту ладони: