Пётр Мельников - Они придут завтра

Было еще одно верное свидетельство. В Якутске к Бертину зашел пожилой человек, назвавшийся Николаем Константиновичем Марьясовым. Управление снабжения Пятой армии посылало его с разведочной партией рабочих на Томмот проверить — есть ли золото в бассейне Орто Салы. На ключе Каряк, близ Томмота, партия разожгла костры и стала разогревать еду. И тут из-за кустов, со всех сторон, ее окружила банда белогвардейцев-лыжников. Главарь Скрябин сам расстреливал рабочих.

— За меня, жену и пятерых детей заступился орочан. Пощадили. Один добрался я до Орто Салы и Усмуна, пробил шурфы — золото… Никем не тронутое золото!

Прослеживая каждый шаг В. П. Бертина на Алдане, Сергей в который уже раз спрашивал себя, а ты смог бы так? Проявить вот такую настойчивость и вынести все невзгоды, что потом легли на плечи первой трудовой артели.

Были у Вольдемара Петровича и противники.

— Чудак! Подайте ему и деньги, и снаряжение! А где их взять? А если на Алдане золота нет, а просто одни знаки его, что тогда? И, вообще, чего ему не сидится в Якутске, там же в тайге черт-те кто бродит…

И все же обком партии и нарком торговли и промышленности сказали свое «добро» на разведку золота в верховьях Алдана. Шестого апреля 1923 года партия В. П. Бертина тронулась в дальний и опасный путь. 22 человека, бывшие партизаны, уполномоченный наркомпромторга К. Ф. Низковских и жены разведчиков Галея Ганетдинова и Галея Ибатуллина шли походным порядком. В авангарде, на порожних нартах по легкому морозцу прокладывала след вооруженная группа во главе с Н. К. Марьясовым. На ночь выставлялось сторожевое охранение.

Таежники без особых приключений, за несколько дней добрались до якутского наслега Джеконды и, наняв здесь 70 нарт и оленей, двинулись от реки Лены дальше. Вот и Буотама и Амга позади. До Алдана оставались считанные километры, когда встретили Семена — главу рода эвенов. Старик предупредил:

— Там, в тайге, плохой человек, шалтай-балтай…

— Знаем… — спокойно ответил Вольдемар Петрович. — Управимся… Не уступишь ли нам двух проводников и две пары оленей?

Семен каждого члена артели прощупал глазами охотника: народ крепкий, военный, в обиду себя не даст и продал, что просили, отпустил проводников.

Теперь и Вольдемар Петрович узнавал знакомые места. С торосистого Алдана свернули в устье Селигдара. Дорогу протаптывали лыжники. За ними следовали порожние, а затем груженые нарты. Надвигалась весна. Глубокий снег раскис. Передовых оленей по часам меняли. Часть груза люди несли на себе. Круто поднимались угрюмые берега Селигдара и могучие стволы лиственниц. Олени и люди выбивались из сил.

30 апреля Марьясов опознал устье реки Орто Салы. Здесь разведочная партия решила передохнуть. Первомай отметили салютом из винтовок, винчестеров и револьверов, Над тайгой взлетели вспугнутые выстрелами глухари.

В партии каждый — мастер на все руки. До половодья успели срубить барак из корья, баню, амбар, ледник. Построили паром и канатную переправу через Орто Салу.

Вот они, первые пробы. 10—15 граммов с лотка… Вверх по реке пробы стали еще богаче. На 18 километре с правого берега чуть приметно струился ручеек. Может быть, в не заметили бы его, если бы не тревожное обстоятельство. Выше его золото совсем исчезало. Тогда В. П. Бертин и К. Ф. Низковских возвратились к ключу. Неужели это он несет все золото? Эге, да тут уже кто-то побывал. Сломанные лотки, козлы… Кто же и когда все это бросил здесь? Пробу брать не стали, так как кончались продукты. Решили спуститься на базу, а потом уже подумать, как поступить дальше.

А там их поджидал именитый гость, таежный сторожил, эвен по прозвищу Ганька Матакан.

— Будь здоров, Гаврила Лукин, — уважительно приветствовал его Вольдемар Петрович настоящим именем.

На Ганьке штаны из оленьей шкуры, поношенная оленья дошка, на сыромятном опояске — нож. Таежник вынул из кожаной сумки огниво, высек искру, задымил трубкой.

— Спасибо, начальник… Где золото искал?

Вольдемар Петрович рассказал. Ганька дымил трубкой, кивал головой.

— Обогнал тебя Тарабукин, начальник… Он выше по ключу моет золото. В Тырканду оленя погнал. Хочет застолбить ключ и продать… Богатого купца ждет…

— Ты шутишь, Гаврила… Михаила Прокопьевича Тарабукина мы видели. И семью его, и родичей. Он сказал — оленей на свежее пастбище гонит, вниз по Орто Сале.

Ганька Матакан погасил трубку.

— Умный начальник не каждому слову верит. Язык без костей. Шалтай-балтай. Там, на ключе — богатое золото, Гаврила Лукин правду говорил. Не упусти фарта.

Вот как! Значит кто-то из спекулянтов узнал, куда идет партия Бертина, и опередил ее.

19 июня Вольдемар Петрович с товарищами снова поднялся к загадочному ключу. Лето выдалось сухое, жаркое. Ручеек совсем пересох. Гаврила Лукин сказал правду. Тарабукин мыл наносное золото. Бертин поднялся выше, и настроение сразу поднялось. Позже в этих: местах артель Дятлова из семи старателей с семидесяти тачек намыла 13 фунтов золота! Безымянный ключ назвали Незаметным, обставили заявочными столбами и записали в пользу Наркомторгпрома. Это было сделано как нельзя вовремя. С Тараканды пожаловали богатые «пенкосниматели» — спекулянт якут Рожин, золотоискатель Попов, китайцы Лю Дюн-чун и еще один, фамилию которого не запомнили. Опоздали!

Бертин, Сокикас и Низковских, вооруженные, на оленях выехали в Якутск докладывать правительству о счастливой находке. В пути встретили якута Маркова, он гнал для партии скот и вез муку. Это хорошо!

А в Якутске Вольдемара Петровича уже похоронили. Кто-то распустил слух — партию в далекой тайге перебили бандиты Тем радостнее была встреча. Возвратился В. П. Бертин на Незаметный уже уполномоченным Наркомата.

А банды, действительно, все еще волчьими стаями бродили по тайге. Одна из них ночью на Амге напала на якута Устинова и его спутников, доставлявших старателям муку и мясо. Однако Жмурова, жена старателя, и Устинов не растерялись. Они стали по одному уговаривать тунгусов бросить разбой и заняться добрым делом, — война давно кончилась и надолго, пора и за ум взяться. Тунгусы обезоружили своего вожака Алексеева и его помощника. Так и пришли на Незаметный — впереди Жмурова, в красном полушубке и штанах, с наганом на поясе, а за ней Устинов, тунгусы и привязанные к хвостам лошадей главари банды. Их передали на руки татарину Тимербаю. Бывшие партизаны и красноармейцы высказались за то, чтобы бандитов отправить в Якутск.

— Пусть их там судят по всем законам.

— Тайга свой закон! — зашумели, возражая, якуты и эвены. Артель подчинилась большинству, и бандитов судили неподкупным судом тайги, где каждый был и следователь, и прокурор, и судья. Могилу копали тунгусы, разоружившие вожаков. Делали они это охотно, дружно, с прибаутками.