Пётр Мельников - Они придут завтра

В устье Бохапчи вышли на берег, сделали на дереве затес и оставили на нем запись.

10 сентября. Выплыли на Колыму. Какая красивая река! Чем-то напоминает Волгу у Жигулей. Вода прозрачна, как в Ангаре. Юрий Александрович сияет, впивается глазами в породы и как геолог определяет: Колыма — золотая река, здесь должно быть золото. Вся эта река и ручьи, впадающие в нее, — золотые.

12 сентября. В Колыму впадает много притоков. Не можем определить их названий. Знаем, что где-то тут, по описаниям Макара Медова, должны быть большие реки — Таскан, Оротукан и Среднекан, — место, где мы остановимся. Но какие реки встречаем, неизвестно. «Крестим» их, даем новые названия, заносим на карту. Одну поименовали Утиной — так много было на ней уток; другую приняли за Среднекан и назвали Точкой. Но точку поставить не пришлось, так как ошиблись, и поплыли дальше; приток переименовали в Запятую. Следующую речку назвали Крохалинной.

Встретили, вернее еле нагнали, одичавшего охотника Дягилева. Совсем разучился говорить. Молча попил с нами чаю, завязал остаток угощения в тряпку и пробормотав «ча, прощай, догор», ушел.

Припоминаем, где и как отстал черный сеттер Демка, наш верный сторож. На остановках он убегал в лес, разминаться, гонять бурундуков и белок. Думали, — он у Юрия Александровича, а оказывается, остался в тайге. Настроение у всех такое, словно седьмого товарища потеряли…

Добрым словом вспоминали Макара Медова. Схема бассейна верховьев Колымы, изображенная им спичками на брезенте, оказалась верной. В пути уточнили ее, набросав что-то вроде первой карты Малтана, Бохапчи и других притоков Колымы. Наш опасный рейс от Малтана до устья Среднекана продолжался четырнадцать дней. До нас никто не плавал здесь. Сколько раз нас снова предупреждали, что мы погибнем…

13 сентября. Еще одна остановка. Да, это, пожалуй, Среднекан. Все приметы Макара сходятся. Прошли километра два вверх. Якут, ловивший рыбу, подтвердил — мы вышли к Среднекану. Билибин и я, а также четверо рабочих бредем с котомками по талому снегу на ключ Безымянный.

Все участники первого отряда облегченно вздохнули. Юрий Александрович сиял: был найден сплавной путь для снабжения приискового района.

— Если наши громоздкие, неповоротливые плоты благополучно прошли через пороги в малую воду, — горячо говорил Билибин, — то можно ли сомневаться в том, что весенней водой более подвижные карбазы с грузами пройдут через эти пороги без всякого труда!

И действительно, этот путь хороню послужил приискам шесть лет, пока к Колыме не протянули автомобильную дорогу.

При устье ключа Безымянного, в 16 километрах от Колымы, отряд Ю. А. Билибина увидел перекопанный ямами участок в триста квадратных метров. Старатели жаловались — дальше богатое золото не прослеживается. Билибин приступил к разведке долины, полагая, что вынос золота идет отсюда. Люди торопились: до наступления морозов надо было построить бараки, приступить к пробивке ям.

А снег валил и валил. Первым нартовым путем на Среднекан проскочили управляющий Охотской конторы «Союззолото» Ф. Д. Оглоблин, горный смотритель Ф. Р. Поликарпов и артель старателей, — почти без продовольствия. Это насторожило и встревожило людей. На всякий случай были взяты на заметку все павшие и замерзшие в пути лошади. Ю. А. Билибин и С. Д. Раковский поняли — отряду придется делиться с другими своими скромными запасами продовольствия. Сергей Дмитриевич, насчитав около 35 человек, копошившихся на ключе Безымянном, стал прикидывать, как разумнее расходовать продукты, чтобы протянуть подольше.

В свободные минуты он по-прежнему вел дневник, почти день за днем. Это были скупые, лаконичные записи. Расширить их, кое-что восстановить, мне удалось в Москве, во время многих встреч с С. Д. Раковским. Я старательно переписал дневники, а потом по старым отчетам, письмам и сохранившимся заметкам, (вместе с Сергеем Дмитриевичем я его женой Анной Петровной, попытался, без всяких прикрас, воссоздать картины давно минувших дней. Итак, вернемся к его записям.

17 сентября. Ах, Макар, Макар, ты и тут оказался прав… Встретили вольных старателей. Туркин! Как он посмотрел на Степана, на Лунеко, на Чистякова, на Алехина, на их ружья! «Турка — худой человек, на закон и совесть плевал!» Эх, Макар, Макар, я и сам знаю, какими законами живут вольные старатели, добравшиеся до большого золота. Но об этом после.

— Как золото? — спрашиваю.

Туркин подошел ленивенько, вразвалочку, неопределенно пожал плечами, помял сырой кусок земли в пальцах, вздохнул и отбросил.

Вспомнил совет Вольдемара Петровича: «Старатель, какой он ни есть, а наш, советский человек. В каких условиях он добывает золото! Заподозрить, обругать его облыжно всякий горазд. А ты помоги ему, будь товарищем. И он понесет золото к нам». Я разглядываю Туркина доброжелательно. Его люди окружают меня.

— А дальше по ключу лес есть?

— Есть. А вы кто? — спрашивают в несколько голосов.

— Экспедиция. Геолог среди нас есть.

— А что будете делать?

— Золотоносные площади искать.

— И золото добывать?

— Нет. Найдем площади с золотом, передадим вам и другим артелям. Если будете помогать — в гости приходите. Все веселее будет, а то совсем одичаем…

Познакомились. Не то, что подружились, но и не рассорились. Туркин молча потрогал мою кожаную куртку, жалостливо оглядел летнюю обувь, сморщился и махнул рукой.

— Что будешь делать в морозы?

— У нас есть брезентовые мешки и войлочные потники. Сами сошьем себе сапоги. Вот Степан Степанович у нас — мастер на все руки. Под его руководством крою и шью…

Туркин нехотя разрешил посмотреть на работу его артели. Он сам залез в промывочную колоду и месил сапогами золотую муть. Лопаткой выгреб гальку, остатки выложил в железный лоток и просушил на костре. При мне промыли 180 лотков, набрали 165 граммов золота.

20 сентября. Добротный барак срубили в восемнадцати километрах от устья Среднекана. Печь и трубу выложили из камня. Тепло, не дымит. Бьем шурфы. Морозы крепчают. Наблюдали северное сияние средней силы.

Из Охотска прибыли вьючный транспорт «Союззолото» в двадцать рабочих. Продуктов негусто. Как и мы, ждут к 1 декабря транспорты.

10 октября. Ключ Безымянный. Вчера я и Юрий Александрович были на собрании рабочих-старателей. Представитель «Союззолото» Оглоблин делал доклад о предполагаемой заброске продуктов и товаров, а также о перспективах развертывания работ в районе.

Рабочие жалуются на отсутствие золота, нет разведанных участков. Мы предложили им временно работать у нас на шурфовке. О расценках на работы договориться не смогли. Условились, что мы их выработаем.

Домой пришли поздно. Идти было скверно, т. к. с утра все время идет снег.