Григорий Плоткин - Поездка в Израиль. Путевые заметки

— Живем, как в пороховом погребе! — сказал мне один из рабочих завода бетонных труб

Как-то у тельавивского магазина готовой одежды я встретил группу девушек-солдат. Печальными глазами они жадно разглядывали витрину, на которой была выставлена элегантная женская одежда.

— Эта одежда вам больше к лицу, девушки! — сказал я, указывая на витрину.

Моя шутка немного развеселила девушек.

— К сожалению, это от нас не зависит! — ответила одна из них…

— Мы живем, как в пороховом погребе! — сказал мне пожилой рабочий завода «Ювал-Гат», — каждую минуту можно ожидать взрыва.

Он с тревогой посмотрел на небо. Чуть позже в этом небе появились стаи военных самолетов, направлявшихся к Иордании, граница которой проходит через центр Иерусалима.

Самолеты шли низко, и каждому были видны английские опознавательные знаки на крыльях.

Израиль побил рекорд по размеру ассигнований на военные расходы: они составляют 50 процентов государственного бюджета.

Бывший начальник генерального штаба израильской армии, активный член партии МАПАЙ Моше Дайян, призывая к готовности «воевать против арабов в третий, четвертый, седьмой и восьмой раз», цинично заявил: «Мы чересчур хорошо живем, нужно идти на снижение жизненного уровня населения, чтобы укреплять вооруженные силы страны». Всенародное возмущение этим выступлением заставило израильское правительство освободить от поста чрезмерно откровенного генерала и послать его… учиться в Иерусалимский университет!

Подсчитано, что за девять лет в Иерусалиме на военные расходы ушло свыше миллиарда долларов в иностранной валюте. В результате неудержимо растет внешняя задолженность Израиля, которая в 1957 году составляла пятьсот тридцать два миллиона долларов. Если учесть, что с 1949 года по 1957 год все доходы государства не превышали четырехсот девяноста двух миллионов долларов, нетрудно представить себе, в каком исключительно сложном материальном положении оно находится.

Тяжелой промышленности в Израиле почти нет. В угоду заокеанским промышленникам в стране не производят средств производства. Из Соединенных Штатов Америки и частично из других стран сюда привозят детали разных станков, аппаратуры, автомобилей. В Израиле их лишь собирают.

Эта политика привела к тому, что ввоз превышает вывоз на триста миллионов долларов ежегодно. Дефицит в области внешней торговли все увеличивается. Уродливое развитие израильской экономики объясняется также тем, что страна не может вести внешнюю торговлю с кем ей хотелось бы: своими товарами она должна хотя бы частично оплачивать долги по займам, а потому вынуждена торговать на условиях, продиктованных кредитором.

Подпав под бремя «второй подписи», стараясь не смотреть на «счетчик», который показывает неудержимое увеличение долгов, руководители израильского правительства гонят свой государственный автомобиль дальше: авось, когда-нибудь рассчитаемся!

Что же это: «политика закрытых глаз»? Легкомыслие? Мне кажется, что наиболее точным определением будет — преступление! Нежелание думать о приближении катастрофы никогда не может спасти от нее, если она неизбежна.

Территория Израиля небольшая — всего 20.700 квадратных километров, то есть на 9.300 квадратных километров меньше Житомирской области на Украине. На карте Израиль немного напоминает топор каменного века, острием опущенный вниз. На северо-западе его омывают волны Средиземного морд. Часть восточной границы на расстоянии приблизительно пятидесяти километров — берег Мертвого моря. На севере страна граничит с Ливаном, на северо-востоке — с Сирийским районом ОАР, на востоке — с Иорданией, на юго-западе — с египетской частью ОАР.

Почти половину территории Израиля занимает пустыня Негев. Для ее освоения большую часть приезжих иммигрантов правительство направляет именно сюда, независимо от их профессии и квалификации. У вновь прибывших выбор невелик: если вам не нравится пустыня, поселяйтесь в Иудийских горах, в скалах так называемого «Иерусалимского коридора», где восемьдесят процентов территории занимают скалы и голые камни. Разумеется, обрабатывать такую «почву» машинами невозможно. Никакой растительности даже поблизости не видно. Хотя на побережье Средиземного моря немало свободных плодородных участков, правительство все же строго придерживается своего принципа расселения будущих земледельцев: это вызвано стратегическими соображениями.

В средней и северной части Израиля картина совсем иная, природа тут милостивее. И хотя ее дары приходится добывать ценой напряженного и настойчивого труда (в некоторых районах — насыпать новый грунт, возводить сложные ирригационные сооружения и т. п.), здесь можно встретить цветущие апельсиновые и банановые рощи, зеленые леса, в которых могучие дубы чередуются со стройными халебскими соснами и раскидистыми терпентиновыми деревьями, можно увидеть поля, тщательно обработанные и засеянные пшеницей.

Всему миру знакомы сочные и сладкие яффские апельсины. Под цитрусовые плантации здесь отведена большая часть обработанной земли. Однако на базарах и в магазинах Израиля апельсинов немного, и стоят они не дешево: большая часть собранных плодов идет за границу. В израильском экспорте апельсины составляют 40 процентов.

Израильское правительство поддерживает только крупных плантаторов. В одном селе я встретился с седым садоводом, чем-то похожим на Жюля Верна. Пригласив меня в свой дом и угостив стаканом холодного апельсинового сока, он печально сказал:

— Больно смотреть, как у нас вырождаются старые плантации. У природы свои жестокие законы. Через тридцать пять — сорок лет после посадки апельсиновые деревья перестают плодоносить. Следовательно, надо все время сажать новые. А приезжие дельцы к этому относятся равнодушно: пока плантация начнет давать прибыли, пройдет шесть — семь лет, в течение которых надо добросовестно ухаживать за деревьями, делать прививки, следить за поливом, постоянно вкладывать капитал. А им, видите ли, не терпится: подавай прибыли немедленно, и чтоб расходов было как можно меньше! Вот как!

— Я много слыхал про кибуцы… кажется, так называются ваши сельскохозяйственные объединения? — спросил я своего нового знакомого.

— Так.

— Вы член кибуца?

Старик покраснел и не совсем вежливо буркнул:

— Нет, не член! И не собираюсь.

— Почему? Разве там плохо?

Садовод усмехнулся:

— Поглядите… Может, вам понравится.

Его ответ меня заинтриговал.

— Наш гид сказал, что там полный коммунизм…

— Ну, если это коммунизм, — раздраженно перебил меня старик, — то я… Нет, я вам ничего не скажу. Вам, конечно, покажут один или два образцовых кибуца и нарисуют такую идиллию, хоть куда! Но… послушайте-ка перед дорогой маленький анекдот. Один молодой человек после смерти попал в рай. Ему было там очень скучно: все прилизано, развлечений никаких. Однажды, блуждая по райскому саду, он увидел дверь с надписью «Ад». Заглянул в щелочку, а там — веселье, девушки танцуют, вино льется рекой. Написал бедняга прошение богу, чтобы его перевели в ад. Лишь только послал прошение, как сразу очутился на раскаленной сковородке, вокруг него черти с рогами и всякое такое. «Где я?» — спросил он. Ему говорят: «В аду». «Но я же видел совсем другой ад — с вином, музыкой, с девушками». «Эх, дурень же ты! — отвечает ему старый черт. — Это был показательный ад для туристов!»