Григорий Плоткин - Поездка в Израиль. Путевые заметки

Город Хайфа с горы Кармель. В этот порт американские и французские корабли доставляют оружие и прочие военные грузы, заказанные израильскими властями

Нам открывает скромно одетый высокий мужчина с немного печальными умными глазами.

— А мы вас уже ждем! — приветливо говорит он.

Это и есть Головчинер, человек, который всю свою жизнь посвятил коллекционированию редких произведений искусства, ценных памятников древней культуры. Родился он в России и лет пятьдесят назад, окончив Строгановское училище прикладного искусства, выехал за границу. После долгих скитаний, в двадцатые годы, прибыл в Палестину. Поверив идее создания справедливого еврейского государства, он надеялся найти здесь душевный покой, получить возможность заняться любимым искусством. Однако много горьких разочарований пришлось изведать ему на «земле обетованной».

Мы проходим за Головчинером по небольшим комнаткам музея, внимательно слушаем его объяснения.

— Эти осколки представляют собой первое в мире стекло. Изобрели его финикияне в шестом или пятом столетии до нашей эры. Случилось это так…

— Вот перед вами — чудо искусства, голова Нерона… Обратите внимание на его выражение! Этот клад принадлежал графу Строганову, который умер в Риме в 1916 году. Строганов вынужден был переехать в Италию потому, что накликал на себя царскую немилость за вольнодумство… А это голова Весты. Она тоже стояла в римском дворце графа. В 1946 году я купил ее у вдовы мажордома, которая даже не понимала, что это такое!

Юношеский энтузиазм, фанатическая преданность своему делу светятся в глазах этого строгого и сдержанного, на первый взгляд, человека. Большинство экспонатов музея приобретено на его скромные сбережения. Чувствуется, что за обломок какой-нибудь капители или за глиняную игрушку, которые могут дать хотя бы некоторое представление о духовной и материальной культуре древних времен, он готов терпеть любые лишения.

Уже прощаясь, заходим в его кабинет. Трудно, конечно, назвать кабинетом крохотное помещение метра в три-четыре, где почти впритык друг к другу, как в мебельном магазине, стоят письменный стол, кресло, шкаф, тумбочка с телефоном и… белая статуя исключительно тонкой художественной отделки.

— Это моя гордость, — объясняет Александр Маркович, — «Иисус Христос перед расправой» — кафрский мрамор, статуя работы великого русского скульптора Марка Антокольского… Подлинник! Настоящий клад, привезенный мною из Европы.

Мы долго восхищаемся этим чудесным шедевром, в котором не чувствуется ни малейшего налета «божественности», характерной для иконописного искусства. Иисус изображен Антокольским живым человеком, полным воли, решимости и уверенности в своей правоте. Руки его связаны, но дух не сломлен: он стоит спокойный, не боясь смерти.

— Почему же эта статуя здесь, а не в зале с другими экспонатами?

Видимо, Головчинер опасался этого вопроса. Глаза его теряют свой блеск и сам он будто темнеет, на лице появляется горькая страдальческая улыбка.

— Это долгая история, — неохотно говорит он, — в двух словах не расскажешь!

Мы не настаиваем: зачем заставлять человека вспоминать то, что ему неприятно! Но вечером, встретившись с членами хайфского отделения общества «Движение дружбы с СССР», мы делимся впечатлениями от посещения музея и узнаем об удивительных событиях, связанных с пребыванием статуи Антокольского в местном музее.

Эта статуя стала объектом яростных нападок со стороны клерикалов и херутовцев:

— Вы превращаете музей в православную церковь! — возмущенно кричали они Головчинеру, — немедленно уберите Иисуса из музея!

Не согласившись с такой дикой точкой зрения, Головчинер отказался выполнить требование мракобесов. Скандал приобрел небывалый резонанс. Под нажимом клерикалов Бен-Гурион во главе большой свиты вынужден был собственной персоной прибыть в музей, чтобы на месте решить судьбу Иисуса Христа.

Пораженный блестящим произведением искусства, глава израильского правительства не осмелился отдать приказ об изъятии его из музея. Но и поддержать Головчинера у него тоже не хватило духу: так и не высказав своего мнения по этому поводу, руководящие деятели покинули музей.

Это многозначительное молчание херутовцы восприняли, как сигнал к еще большим нападкам и травле хранителя музея. Они заявили, что расправятся с ним своим судом, а ненавистную им статую разобьют на мелкие осколки. Вот почему Головчинер упрятал ее в своем миниатюрном кабинете, между шкафом и телефоном!

Но если Иисус теперь находится в относительной безопасности, сам Александр Маркович вынужден ходить по городу, все время оглядываясь: каждую минуту могут бросить ему в голову камень. Херутовцы объявили хранителя музея «гоем», то есть иноверцем, и повели против него беспощадную изнурительную войну. Не спасло Головчинера и то, что он, последовав распространенной в Израиле моде, перевел свою фамилию на иврит и теперь именуется Рош (слово «рош» соответствует русскому «главарь»). Оскорбительная ругань, ночные телефонные угрозы, мелкие уличные провокации — все было пущено в ход, чтобы сломить дух и волю благородного любителя искусства, заставить его отступить.

— Но Головчинер не такой человек, его не испугаешь! — уверенно закончила свой рассказ Эстер В., участница съезда демократических женщин Израиля.

Я вынимаю карманный календарь-справочник издательства «Ам Умедина» и, открыв его на странице пятьдесят первой, цитирую:

Директор хайфского музея вынужден прятать статую Иисуса Христа в своем миниатюрном кабинетике…

«Израиль — единственная страна, где евреи составляют 80 процентов населения и живут свободной, самостоятельной жизнью, построенной на основе политической и государственной суверенности».

Все присутствующие смеются: в самом деле, жизнь еврея Головчинера в государстве Израиль никак нельзя назвать «свободной и самостоятельной»! То же самое можно сказать и о некоторых евреях, которые давно умерли: не сладко приходится тут и Антокольскому, и Шолом-Алейхему!

— Если бы такие факты имели место в какой-нибудь другой стране, — усмехаясь, говорит Эстер, — общественность, очевидно, сочла бы это грубым проявлением антисемитизма. Кстати, об антисемитизме. Я сохраняю вырезку из еврейской газеты «Кемпфер», которая издается в Нью-Йорке. Очень интересная вырезка, вот послушайте!

Достав из своей сумочки записную книжку, она вынимает из нее аккуратно сложенный кусок газеты и читает:

«…Если бы у меня была не только воля, но и власть, я бы подобрал группу сильных молодых людей — умных, скромных, преданных нашим идеям и горящих желанием помочь возвращению евреев, и послал бы их в те страны, где евреи погрязли в грешном самоудовлетворении. Задача этих молодых людей состояла бы в том, чтобы замаскироваться под неевреев и, действуя методами грубого антисемитизма, преследовать этих евреев антисемитскими лозунгами. Я могу поручиться, что результаты, с точки зрения значительного притока иммигрантов в Израиль из этих стран, были бы в десять тысяч раз больше, чем результаты, которых добились тысячи эмиссаров чтением бесплодных проповедей».