Адам Водницкий - Провансальский триптих

Важный аргумент противников боя быков, исповедующих католическую веру, — булла папы Пия V от 1 ноября 1567 года « De salutis gregis dominici » [228] «О спасении стада Господня» ( лат. ). , под угрозой отлучения от Церкви запрещавшая посещать корриду.

Хотя авторитет Церкви пошатнулся, хотя голос ее звучит все тише, в Испании к нему еще прислушиваются…

Сегодня трудно угадать, до каких пор будут действенны наркотические чары корриды, долго ли еще смерть будет притягивать жаждущую сильных ощущений толпу, а жертвенная кровь быка — пропитывать песок арены. Хотя похоже, что — несмотря на сопротивление как тех, для кого коррида обряд, так и тех, для кого она всего лишь спектакль, — дни ее сочтены.

Заканчивается тысячелетняя история зрелища, корнями уходящего в незапамятные времена. С такой традицией нелегко порвать. В Испании, Португалии, Провансе коррида, ставшая частью национального наследия, обросла мифами, ритуалами, обычаями. Все это нельзя отбросить одним махом или заменить иным, не менее ярким, «культовым» зрелищем. В европейской культуре миф о Тесее и Минотавре всегда был укоренен глубже, чем миф о святом Георгии и драконе. Дионисийская сила корриды проистекает из ее прочной связи с эротикой и смертью, с символикой жертвы и искупления, то есть близка к сфере sacrum .

Первое упоминание о сакральном характере корриды можно найти уже в «Тимее» Платона:

Каждый из десяти царей <���Атлантиды> в своей области и в своем государстве имел власть над людьми и над большей частью законов, <���…> но их отношения друг к другу в деле правления устроились сообразно с Посейдоновыми предписаниями, как велел закон, записанный первыми царями на орихалковой стеле <���…> внутри храма Посейдона. В этом храме они собирались <���…>, чтобы совещаться об общих заботах, разбирать, не допустил ли кто-нибудь из них какого-либо нарушения, и творить суд. Перед тем как приступить к суду, они всякий раз приносили друг другу вот какую присягу: в роще при святилище Посейдона на воле разгуливали быки; и вот десять царей, оставшись одни и вознесши богу молитву, чтобы он сам избрал для себя угодную жертву, приступали к ловле, но без применения железа, вооруженные только палками и арканами, а быка, которого удалось изловить, заводили на стелу и закалывали на ее вершине так, чтобы кровь стекала на письмена. На упомянутой стеле, помимо законов, было еще и заклятие, призывавшее великие беды на головы тех, кто их нарушит. Принеся жертву по своим уставам и предав сожжению все члены быка, они разводили в чаше вино и бросали в него каждый по сгустку бычьей крови, а все оставшееся клали в огонь и тщательно очищали стелу. После этого, зачерпнув из чаши влагу золотыми фиалами и сотворив над; огнем, возлияние, они приносили клятву, что будут чинить суд по записанным на стеле законам… [229] Перевод С. Аверинцева.

Кровавое жертвоприношение — от Каина и Исаака до Иисуса Христа — всегда вызывало страх и ужас, но одновременно завораживало, ибо велика была магическая сила обряда очищения кровью.

Наверняка есть связь между корридой и митраистской тавроктонией — обновляющей мир ритуальной жертвой (Митра убил быка после долгой и трудной за ним погони), — а также между корридой и тавроболием [230] Тавроболий ( лат. taurobolium) — обряд жертвоприношения быков. Главный момент таинства заключался в крещении кровью убитого быка, которой приписывалась способность возрождать окропленных ею. — крещением бычьей кровью.

Можно предположить, что тавромахия — состязание с быком на арене — родилась именно из практик митраизма, которые были принесены на Иберийский полуостров и в Прованс римскими легионерами и переняты у них местными жителями.

Культ быка был известен и другим культурам. В индуизме бык Нанди (ездовой бык и верный спутник бога Шивы, из волос которого вытекает Ганг) отождествлялся с ведийским богом-громовержцем Индрой, известным древним майя как бог бури и ветра Хуракан (Уракан).

Коррида — одна из символических нитей (очень тонкая, на грани разрыва), связывающих наш, до боли рациональный, дивный новый мир с миром мифов, обрядов и волшебства, реликт уходящей цивилизации.

Об этом знали или интуитивно догадывались поэты-пророки. Зигмунт Красинский [231] Зигмунт (Сигизмунд) Красинский (1812–1859) — польский поэт и драматург; наряду с Адамом Мицкевичем и Юлиушом Словацким причисляется к величайшим польским поэтам эпохи романтизма. в драме «Иридион» писал: «Древнему миру приходит конец — все в нем портится, гниет и безумствует» [232] Перевод В. Ходасевича. .

По легенде, изложенной Плутархом, во времена царствования императора Тиберия кормчий корабля, проходившего мимо острова Паксос, услышал возглас: «Умер великий Пан», возвестивший о смерти языческого бога; раннехристианские писатели связали это с рождением Иисуса, означавшим поражение веры ложной и утверждение веры истинной. По сути, мир покидали — один за другим — все боги Олимпа, унося с собой нашу часть бессмертия. Горя в темноте, умирала великая цивилизация; последние ее искры гасли долго — и еще гаснут — едва ли не у нас под ногами.

Я не поклонник корриды. Она интересна мне как обряд, а не как спектакль. Кроме того, я на стороне быка. Скажу больше; коррида пробуждает во мне страх, от нее исходит не имеющая названия сила, которой я не способен противостоять, доносится призыв, которому я не желаю внимать.

На вырванном из школьной тетради в клеточку листке, приколотом четырьмя кнопками к дверям собора Святого Трофима, каллиграфическим почерком было написано, что сегодня, в Великую пятницу, на кладбище Алискамп в полночь состоится пасхальная мистерия. Сообщение предназначалось прихожанам собора и всем верующим, которые захотят принять в ней участие.

Я вошел в храм, ожидая увидеть опустевшую дарохранительницу, поломанные свечи, почетный караул у Гроба Господня, приготовления к обряду освящения огня и воды. Но внутри было пусто и тихо, бледный призрачный свет, просачивающийся через небольшие окна в верхней части боковых нефов, скользил по голым каменным стенам, по краям алтарей и надгробным плитам с гербовым картушем либо фигурой лежащего рыцаря. Собор, как в толщу воды, погруженный в графитовый сумрак, был холоден и суров.

Романские соборы Франции сохранили не только приметы архитектонического совершенства, но и холод языческих капищ. Чтобы в этом убедиться, достаточно в соседнем Ниме осмотреть древнеримский храм Maison Carrée [233] Буквально: квадратный дом ( франц. ). , возведенный в конце I века до н. э. в честь членов семьи императора Октавиана Августа.