Геннадий Дмитриев - Я был капитаном Фицроем

Фицрой и де Ладье подошли к дому губернатора, который все местные называли дворцом, у входа стоял молодой человек довольно крепкого телосложения, одетый, несмотря на жару, в парадный мундир, вооруженный шпагой и алебардой.

— Доложи губернатору, что к нему прибыл капитан Фицрой, — крикнул Фицрой часовому.

Часовой вошел в дом, и, выйдя через минуту, ответил, что губернатор готов принять капитана. Они вошли, приветствуя губернатора почтительным поклоном.

— Рад видеть у себя легендарного капитана, самого удачливого флибустьера, — ответил Левасер, вставая из-за стола, — у нас на Тортуге только и разговоров, что о капитане Фицрое, говорят, сама госпожа Удача, никогда не изменяет Вам.

— Увы, господин губернатор, госпожа Удача слишком капризная дама, чтобы соблюдать верность кому-либо, нынешний рейд не принес мне ничего, кроме почтенного господина де Ладье, французского капитана, потерявшего свой корвет. Его потопила неизвестная эскадра со спущенными флагами.

— Испанцы? — спросил губернатор.

— Нет, господин губернатор, это были не испанские галеоны и не корабли берегового братства, до сих пор теряюсь в догадках, кто посмел напасть на французский корвет, — ответил де Ладье. Он понял, Фицрой скрыл от губернатора факт атаки английской эскадры, он, королевский капер английского флота, не хотел осложнения отношений между французской и английской короной, де Ладье также не был в этом заинтересован и решил поддержать Фицроя.

— Передаю в Ваше распоряжение капитана корвета, Жака де Ладье, которого мои матросы выловили среди обломков рангоута на месте недавнего сражения.

— Вы благородный молодой человек, — ответил Левасер, — выражаю Вам благодарность от имени французской короны, надеюсь, Вы хорошо устроились у нас? Вы знаете, за стоянку корабля Вам необходимо внести определенную плату, несмотря на Ваш подвиг, я не могу сделать для Вас исключения, с Вас… с Вас…

Губернатор сел в кресло, снова углубился в бухгалтерские книги, раздумывая, сколько бы потребовать с этого капера, чтобы хоть как-то укрепить свое пошатнувшееся финансовое положение, он понимал, что заломить слишком большую суму он не может, наверняка Фицрой уже справился о размере платы, и, сделав какие-то расчеты, он назвал сумму.

— Прошу прощения, господин губернатор, — удивленно ответил Фицрой, — но у меня всего два корабля, а не четыре.

— Ах, да-да-да, конечно, я, вероятно, ошибся, — ответил Левасер, — тогда Вы должны мне… Вы же понимаете, у меня такие расходы, нужно содержать в исправности причалы, закупать канаты, якорные цепи и прочее оборудование, понимаю, понимаю, неудачный рейд… Кстати, капитан, Вы можете взять у меня кредит! На очень выгодных условиях, всего пятьдесят процентов на время стоянки. Сколько Вы собираетесь пробыть на нашем острове?

— Не более недели. Спасибо за предложение, но я не беру кредитов, я вполне смогу оплатить Ваши услуги, если, разумеется, Вы назовете разумную цену, учитывая то, что, как я уже говорил, у меня два корабля, а не четыре.

— Да-да-да, — Левасер назвал сумму, несколько меньше предыдущей, но не в два раза, как требовал того Фицрой.

— Хорошо, — согласился корсар, — я заплачу эту сумму, хотя она и завышена, с других кораблей Вы берете меньше.

— Что делать, времена меняются, цены растут, я тут недавно заплатил за канаты в два раза больше, чем неделю назад, — соврал губернатор, — нужно же каким-то образом компенсировать мои расходы.

— Деньги я Вам пришлю сегодня же, — сказал Фицрой, откланявшись.

Оставив Жака де Ладье губернатору, он вернулся на свой корабль.

Капитан Фицрой задержался на острове даже меньше того времени, на которое рассчитывал. Его штурман, Даниель Маклорен, обойдя все местные кабаки, где не столько пил ром, сколько прислушивался к разговорам морских бродяг, чьи языки имели обыкновение развязываться после определенного количества алкоголя, принес интересную новость. Маклорен подсаживался к пиратам и слушал их разговоры, в основном это были обыкновенные пьяные бредни, но и среди них Даниелю удалось выудить немало достаточно интересной информации. Из разговоров пиратов следовало, что через два-три дня выйдет из Нового Света караван испанских галеонов, нагруженных золотом. Капитаны пиратских кораблей собирались напасть на караван, причем, каждый как мог скрывал свои намерения от собратьев по абордажам.

Внимательно выслушав своего штурмана, Фицрой сказал:

— Действуя таким образом, они не только провалят все дело, но себя погубят, действовать надо сообща, испанские галеоны хорошо вооружены и легко справятся с теми смельчаками, что в одиночку будут атаковать караван.

— Нужно собрать всех капитанов и предложить им действовать сообща, — заключил Маклорен.

— Именно этим я и хочу заняться, — ответил Фицрой, — но как их собрать? Кто из капитанов пользуется наибольшим авторитетом на этом острове? Ведь не к губернатору же, в самом деле, мне обращаться?

— Есть такой капитан. Это Эдвард Тич, по прозвищу Черная борода, его слово — закон для берегового братства.

— Идем поговорим с ним, знаешь, где стоит его корабль?

— В гавани за дальним молом.

Джеймс Фицрой и Даниель Маклорен подошли к большому черному кораблю, что стоял за дальним молом, у сходней корабля дежурил высокий тощий бродяга по прозвищу Длинный Джон.

— Послушай, любезный, — обратился к нему Фицрой, — могу я поговорить с капитаном Тичем?

— Кто и о чем желает говорить с моим капитаном? — спросил Длинный Джон.

— Не валяй дурака, Длинный Джон, — рявкнул Даниель, — позови нам Черную бороду, ты прекрасно знаешь капитана Фицроя, а о чем мы будем говорить, не твое дело.

— Может и не мое, только что я доложу капитану? Он велел не беспокоить себя по пустякам.

— Если я, капитан Фицрой, явился сюда, значит это не пустяки, зови сюда Эдварда Тича.

Их разговор, что происходил на довольно высоких тонах, видимо разбудил капитана Тича. На палубе появилось существо огромного роста, лица которого не было видно из-за черной густой бороды, слившейся с такой же черной, развевающейся по ветру шевелюрой.

— Кто там полощет мое имя, как ветер паруса? — рявкнуло существо густым сочным басом. — А, это ты, Фицрой! Узнаю, узнаю самого везучего бродягу! Прошу вас, джентльмены, поднимайтесь на борт.

Когда гости поднялись на корабль и проследовали за Эдвардом Тичем в его каюту, уселись, обменялись любезностями, Фицрой сказал:

— Я не настолько удачлив, как об этом болтают, просто я бывший офицер королевского флота, и имею некоторые понятия о тактике морских сражений, чем не может похвастаться ни один из ваших капитанов. До меня дошли слухи, что на днях из Нового Света к берегам Испании отправится караван судов, нагруженных золотом, каждый из вас знает об этом и делает всё, чтобы о его планах не узнали остальные, каждый желает в одиночку отхватить куш и не хочет ни с кем делиться. Но вот что я скажу, капитан Тич, этот кусок не по зубам одному, нужно действовать сообща, иначе охотник и жертва поменяются местами, одинокий волк не может победить стаю. Нужно собрать совет капитанов, можете это сделать?