Геннадий Дмитриев - Я был капитаном Фицроем

Фицрой подошел к двери своей каюты и постучал, Мари подбежала к двери и открыла ее.

— Разрешите? — спросил Фицрой.

— Капитан просит разрешения войти в свою собственную каюту?

— Я отдал ее в Ваше распоряжение, мисс, и, как джентльмен, не могу ворваться к даме без ее разрешения.

— Тогда входите, капитан, я совсем заскучала одна, а на палубу выходить Вы мне запретили.

— Ну, не запретил, а не рекомендовал. То, что Вы на борту моего корабля, ни для кого не секрет, здесь Вас никто не обидит, я опасаюсь лишь того, что, если вдруг эскадра адмирала приблизится к нам на такое расстояние, когда в хорошую трубу можно различить людей на палубе, Вас могут заметить, а это нежелательно для Вас, да и для меня тоже.

— Нас преследует адмирал?

— Не стану скрывать, мисс, лорд Бэкон действительно преследует нас, мачты его кораблей видны на горизонте, но он, как и мы, попал в штиль и не может приблизиться к нам, как бы ему того ни хотелось.

— Скажите, капитан, корабли адмирала могут догнать нас?

— Все зависит от того, чьи паруса ветер наполнит раньше, и куда направит он свой полет. Но «Габриэла» самое быстроходное судно, и догнать нас адмиралу будет не так-то просто.

Двое суток над океаном висело полное безветрие, хоть мачты ногтями скреби (среди моряков существовало поверье, что нужно скрести ногтями мачту, чтобы вызвать ветер), но на третий день высоко в небе с северо-востока потянулись легкие перистые облака.

— Надвигается шторм, капитан, — поделился своими соображениями с Фицроем Даниель Маклорен, — ветер будет хороший, успеем уйти, но надо бы укрыться где-то, если не от эскадры, то от шторма.

Фицрой ткнул пальцем в развернутую на столе карту.

— Вот здесь, ближайший остров. Французский. Удобная бухта для стоянки, можно любой шторм переждать, да и вряд ли адмирал будет нас здесь искать. Тут принимают всех морских бродяг, губернатор взимает с пиратов дань, как и многие правители островов, покровительство разбойникам выгодно. Королевским эскадрам здесь не рады, думаю, лорд Бэкон не рискнет сунуться на этот остров.

— Только бы шторм не разыгрался, пока мы не доберемся до острова.

Вслед за перистыми облаками наплывали высококучевые, и за ними, к вечеру, наползли тяжелые, свинцово-мрачные тучи, подул норд-ост. Паруса наполнились, приняв ветер, и «Габриэла», рассекая волны, рванулась вперед. Мачты кораблей королевской эскадры уже не видны были на горизонте, затянутом низкими облаками, Фицрой не опасался погони, другая, не менее грозная опасность настигала корабль по пятам, шторм. Волны становились все выше и выше, «Габриэла» взлетала на гребень волны, и тут же проваливалась вниз, стена воды закрывала горизонт.

Всю ночь Фицрой сам стоял у штурвала рядом с рулевым, сверяя по компасу курс, штурман, Даниэль Маклорен, отмечал на карте движение корабля по счислению пройденного пути. Матросы то и дело бросали за борт лаг, определяя скорость, с которой «Габриэла» пробиралась сквозь бушующий океан. Наутро по курсу корабля возникли туманные очертания острова, и к обеду «Габриэла» влетела в бухту на высокой волне и стала на рейде недалеко от берега. Шторм, разыгравшийся не на шутку в открытом океане, не нарушал спокойствие воды в бухте, высокие горы защищали ее от ветров, узкий, изобилующий скалами вход, хотя и представлял опасность, но служил препятствием для разгулявшейся океанской стихии, волны, ломаясь о скалы, теряли силу, успокаивались, и не нарушали покой тихой уютной бухты.

С «Габриэлы» спустили шлюпку, и Фицрой отправился на берег, к губернатору, добиться разрешения подойти к причалу и провести несколько дней на острове, пока не закончится шторм. Он прикинул, какую сумму придется ему заплатить, и надеялся, что губернатор не проявит излишней жадности, и сумма, предложенная Фицроем, если и будет превышена, но не более, чем в два раза. Каково же было его удивление, когда в губернаторе он узнал спасенного им капитана Жака де Ладье. Тот был искренне рад видеть своего спасителя и отказался брать с него какую-либо плату за стоянку и пребывание на острове.

Первым делом Фицрой занялся устройством Мари, он попросил Жака позаботиться о ней, объяснив, что именно благодаря этой девушке ему удалось избежать петли. Де Ладье, на правах губернатора, обещал устроить жизнь Мари как можно лучше, уяснив, что девушка обладает знанием французского, знакома с делопроизводством, поскольку в ее обязанности входило разбирать бумаги леди Инессы, он предложил ей должность своего секретаря. Когда прежний губернатор острова, по причине болезни и преклонного возраста покинул свой пост и отправился во Францию, секретарь уехал вместе с ним, и де Ладье вынужден был сам заниматься делопроизводством, не имея достаточного опыта подобной работы. Он был рад доверить этот нудный, но необходимый труд, такой милой, приятной и обходительной девушке, предоставив ей жилье в своей резиденции.

Я уже перестал ставить числа в своем дневнике, ощущение времени терялось, записи стали бестолковыми, почерк неровным и неразборчивым, скоро я совсем не смогу писать. Если нечего не изменится, то скоро я превращусь в бессловесное животное, окончательно потеряв человеческий облик.

Но что-то произошло. Однажды, вместо угрюмого профессора с козлиной бородкой вошла симпатичная миловидная молодая женщина.

— Я Ваш новый лечащий врач, зовут меня Мария Петровна. Я отменяю назначения профессора, Вам больше не будут колоть те препараты, но если кто спросит, отвечайте, что по-прежнему продолжаете их принимать.

В ответ я только кивнул, ничего сказать я уже не мог. С тех пор все изменилось, сознание стало проясняться, я вспомнил свое имя, всех членов экипажа и все, что произошло в том полете, я записал всё, начиная от взлета до того как нас сбили. Я спросил Марию Петровну, не известна ли ей судьба моих друзей, тех, что покинули самолет раньше меня?

— Ваши друзья живы, с ними всё в порядке, они дома, со своими семьями, с военной службы они уволились, а вот сержант Ваш, стрелок-радист, Николай Зинченко — звезда телеэкрана. Его постоянно приглашают на все передачи, где он рассказывает, что самолет Ваш был сбит российскими средствами ПВО.

— Интересно, как это ему удалось определить? Установить принадлежность ракеты, сбившей самолет, могут только эксперты, но никак не стрелок-радист, что летел в этом самолете и покинул его еще попадания ракеты.

— Это не имеет значения, телевизионщиков это не волнует, им нужна картинка для толпы, хотя российские эксперты и установили, что ракета была украинской, власти Украины и западные СМИ продолжают утверждать, что это именно Россия сбила украинский военный самолет. Америке нужен был повод для войны НАТО против России, и хотя вышла промашка, повод не состоялся, но никто не хочет признать правду, продолжают искать российский след. Скоро к Вам придут представители то ли властей, то ли СМИ, не знаю, но придут обязательно. Я скажу Вам, что нужно говорить, если Вы скажете не то, чего от Вас ждут, то никогда отсюда не выйдете.