Андрей Поляков - Снег на экваторе

Поразмыслив, приходишь к выводу, что в Африке степень дородности четко соответствует погодным условиям. Как сочность растительности, она усиливается по мере увеличения количества осадков. В самом деле, в земледельческих центральных районах Кении, где проживают гикую, женщины уже ничем не напоминают тростинок-туркана. Чем ближе к озеру Виктория, тем трава зеленее, а женщины – приземистей и пышнее. Населяющие прибрежные районы крупнейшего африканского водоема луо, луя, гисии по части форм дадут гикую солидную фору. А уж во влажной Уганде с ее темно-изумрудными плодородными холмами, агентам модельных компаний можно от души посочувствовать.

Тем, кому покажется, что это не более чем субъективные впечатления, стоит напомнить скандал, разгоревшийся несколько лет назад. Организаторы континентального конкурса красоты «Лицо Африки», сколько не бились, не смогли найти ни одной угандийки, которая бы подошла для их целей.

– У ваших женщин слишком пышные бедра, – дипломатично пояснил разочарованным угандийцам представитель отборочной комиссии. – Мы хотим, чтобы наши победительницы и финалистки имели шанс заключить контракты в Европе и Америке.

В угандийские газеты хлынул поток возмущенных писем.

– Неужели во всей нашей стране нет ни одной красивой девушки? – недоумевал один из читателей.

– Если «Лицо Африки» больше интересуют бедра, переименуйте конкурс и дайте ему соответствующее название. Он его полностью заслужил, – ядовито посоветовал другой.

Организаторы конкурса из популярного в ЮАР развлекательного телеканала саркастическим комментариям не вняли. Из года в год победительницами становились тонкие высокие лысые девушки, столь ценимые западными модельерами и столь нелюбимые африканскими мужчинами.

Дальнейшие события предугадать нетрудно. Вкусы непостоянны, меняются они и в Африке. Назойливая реклама постепенно делает свое дело. С каждым годом участницы конкурсов все больше соответствуют западным представлениям о прекрасном. Все больше африканских девочек начинает озабоченно следить за весом и садиться на диету.

Старательно пестуемая мода на худобу просачивается в последние заповедные уголки. Перед миллионами долларов и стандартами, навязываемыми сериалами и глянцевыми журналами, пасуют даже древние традиции Мавритании – уникальной страны, где до сих пор исправно работают фермы по откорму… невест. Как правило, такое заведение содержит пожилая опытная женщина, поднаторевшая в искусстве увещевания молоденьких девушек, которые, не понимая своего счастья, не желают целыми днями до изнеможения объедаться. Рекордные привесы достигаются за счет обильного потребления фиников, кус-куса и прочих высококалорийных продуктов. Все обязанности воспитанниц состоят в том, чтобы три раза в день есть до отвала, а перерывы заполнить беспокойным пищеварительным сном.

Еще в 1980-е годы через фермы по откорму невест проходила треть мавританских девушек, теперь – каждая десятая. Раньше над худышками издевались, и у них не было шансов найти себе приличного мужа. Теперь многие богатые молодые люди, насмотревшись западных фильмов и журналов, считают дородных женщин малопривлекательными.

Выходит, разные народы все же одинаковы и при соответствующей психологической обработке внешние различия быстро стираются и уступают место глубинной общности? Ничуть. Жизнь в Африке убедила в обратном. Глобализация, конечно, несколько сгладила народное своеобразие, но оно осталось и, чуть ослабишь хватку, тут же проявляется. Если уж века колонизации, несколько поколений почти всеобщего образования, скроенного по западным лекалам, мощная ежедневная пропаганда не смогли его уничтожить, то значит, дела у господ глобалистов обстоят неважно. Несмотря ни на что, народы продолжают оставаться разными, и этим они интересны.

А касательно общности… Любой журналист знает, что при желании можно где угодно обнаружить какие угодно процессы и тенденции. Возьмем положение мужчины. Очевидно, что в Африке сильная половина человечества гораздо влиятельнее, чем прекрасная. Мужчины подчас распоряжаются в доме как диктаторы. Но если очень хочется, можно доказать и противное. В Кении мне пришлось столкнуться с феноменом мужей-подкаблучников.

«Избит собственной женой». Формулировка, казавшаяся в патриархальной Африке немыслимой и кощунственной, с годами стала все чаще возникать в полицейских протоколах. В стране, где беспрекословное подчинение мужу всегда почиталось главной заповедью супружеской жизни, драчливые жены становились привычной частью матримониального пейзажа. Причем отделывали они своих благоверных так жестоко, что те, отчаявшись, бежали искать справедливости в первое показавшееся им подходящим место. Например, в женские организации, созданные для защиты слабого пола от насилия варваров-супругов.

Древние традиции строго-настрого запрещают африканцам на глазах у окружающих проявлять испуг, страх и другие чувства, недостойные настоящего мужчины. Церемония посвящения во взрослую жизнь, сопровождаемая обрезанием, которое совершается без обезболивания, – наглядное тому доказательство.

О том, чтобы прилюдно заплакать, и речи быть не может, но житель кенийской столицы Джон Ирунгу разрыдался прямо в зале суда.

– Пять лет я молчал. Пять лет я сносил все ее мерзости без единого звука. Не могу, не могу больше, – сотрясаясь от рыданий, выкрикивал он, не обращая внимания на онемевшую от изумления публику.

И как было не онеметь? Такого ни кенийская Фемида, ни общественность еще не слыхивали. На суде прояснилось, что под «мерзостями» истец подразумевал битье металлическим прутом.

– Она даже не считала нужным объяснить, за что, – восклицал Джон сквозь всхлипы. – Просто подойдет и вмажет. Да еще подберет момент, когда сплю или отвернусь. Да еще норовит куда больней. Последний раз чуть последних зубов не лишился.

Процесс, затеянный Джоном, словно прорвал плотину. Стоило одному страдальцу вынести сор из хижины, как его примеру последовали другие. О наболевшем, но постыдном, а потому долго и тщательно скрывавшемся, наконец-то заговорили в полный голос.

Особенно большой резонанс вызвала история Джорджа Муро, проживавшего на западе Кении в районе Ньямира. Он, как и Джон, также решил обратиться в суд по схожей причине.

– Не мог больше сносить избиений, – пояснил Джордж на процессе.

Но кенийцев, уже начинавших потихоньку привыкать к новому явлению, больше всего поразил не сам факт, переставший быть диковинкой, а подробности. Точнее, тяжесть увечий и поведение подсудимой.

В ходе слушаний было доподлинно установлено, что жена, Мелен Керубо, измолотила мужа так сильно, что он потерял сознание и пришел в себя только в больнице. Более того, раны на теле и голове супруга были столь многочисленны и серьезны, что женщина сочла свою жертву бездыханной, но вызывать врачей или полицию не стала, а испугалась и убежала к подружке. Спас Джорджа вовремя вернувшийся домой сын, который с помощью соседей переправил бесчувственное тело в больницу.