Андреа Вульф - Открытие природы [Путешествия Александра фон Гумбольдта]

При всей своей жажде к знаниям, Марш, как ни странно, испытывал трудности с карьерой. Он учился на юриста, но на адвокатском поприще ничего не достиг, потому что считал своих клиентов неотесанными грубиянами {1831} 1831 Marsh 1888, vol. 1, p. 40; Lowenthal 2003, p. 35. . Он был крупным ученым, но преподавать не любил {1832} 1832 Marsh to Spencer Fullerton Baird, 25 April 1859, Marsh 1888, vol. 1, p. 406. . Как предприниматель он раз за разом терпел крах, принимая неверные решения, и часто проводил больше времени в суде, разбираясь с собственными кредиторами, чем помогая клиентам {1833} 1833 Lowenthal 2003, p. 35, 41–42. . Попробовав разводить овец, он всего лишился из-за падения цены на шерсть. Принадлежавшая ему шерстопрядильная фабрика сначала сгорела, потом ее снесло ледоходом. Он спекулировал землей, торговал лесом, добывал мрамор – и всякий раз терял деньги.

Марш был больше приспособлен для исследовательской работы, чем для предпринимательства. В 1840-е гг. он помог созданию Смитсоновского института в Вашингтоне – первого в США национального музея. Он издал словарь скандинавских языков и выступал в роли эксперта по этимологии английского языка. Был избран в конгресс от штата Вермонт, но даже преданная супруга Каролина считала мужа посредственным политиком, не находя у него «ни малейшего ораторского мастерства» {1834} 1834 Marsh 1888, vol. 1, p. 64. . Марш пробовал себя на столь многих поприщах, что один его друг иронически заметил: «Если ты проживешь долго, то тебе придется изобретать профессии» {1835} 1835 James Melville Gilliss to Marsh, 17 September 1857, Lowenthal 2003, p. 167. .

В одном Марш был твердо уверен: он хотел путешествовать и видеть мир. Единственной проблемой было вечное безденежье. Весной 1849 г. решение было найдено: он будет добиваться назначения на дипломатический пост {1836} 1836 Marsh 1888, vol. 1, p. 133ff.; Lowenthal 2003, p. 105. . Ему мечталось о родном городе Гумбольдта, Берлине, но надежды рухнули, когда сенатор от Индианы, тоже положивший глаз на Берлин, прислал в Вашингтон несколько ящиков шампанского для подкупа политиков, выбиравших кандидатуру на посольский пост. Друзья рассказали Маршу, что за несколько часов все так захмелели, что принялись петь и танцевать {1837} 1837 Marsh to C. S. Davies, 23 March 1849, Lowenthal 2003, p. 106. . В конце концов пьяные политики объявили, что в Берлин поедет сенатор от Индианы.

Марш решил уехать жить за границу. Он несколько лет пробыл конгрессменом и не сомневался, что связи в столице помогут ему получить назначение – не в Берлин, так куда угодно. В этот раз ему повезло: через несколько недель, в конце мая 1849 г., его назначили американским посланником в Турции и поручили искать в Константинополе возможности для расширения двухсторонней торговли {1838} 1838 Lowenthal 2003, p. 106–107, 117; Marsh 1888, vol. 1, p. 136. . В Берлин он не попал, но притягательность Оттоманской империи, этого перекрестка Европы, Африки и Азии, тоже была велика. Он говорил другу, что его обязанности будут «совсем не сложными»: «Я смогу выбираться из Константинополя на значительную часть года» {1839} 1839 Marsh to James B. Estcourt, 22 October 1849, Lowenthal 2003, p. 107. .

Началась совсем другая жизнь. Следующие четыре года Марш и его жена Каролина много путешествовали по Европе и по Ближнему Востоку. Они были счастливой парой {1840} 1840 Lowenthal 2003, p. 46, 377ff; Caroline Marsh, 1, 12 April 1862, Caroline Marsh Journal, NYPL, p. 151, 153. . Интеллектуально Каролина была под стать мужу: читала почти так же жадно, как он, издала собственный сборник стихов, редактировала все его статьи, очерки и книги. Она была сторонницей прав женщин – как и Марш, выступала за право голоса и за доступ женщин к образованию {1841} 1841 Lowenthal 2003, p. 381ff. . Она была живой, общительной, «блестящей собеседницей» {1842} 1842 Cornelia Undewood to Levi Underwood, 5 December 1873, Lowenthal 2003, p. 378. . Она часто подтрунивала над Маршем, склонным к угрюмости, называя его «старым сычом» и «брюзгой» {1843} 1843 Marsh to Hiram Powers, 31 March 1863, ibid. .

Увы, большую часть взрослой жизни Каролина была нездорова: ее мучили сильные боли в спине, из-за которых она почти не могла ходить {1844} 1844 Lowenthal 2003, p. 47, 92, 378. . Врачи годами прописывали ей разнообразные средства, от морских ванн до успокоительных и препаратов, содержавших железо, но ничего не помогло. Незадолго до отъезда в Турцию врач в Нью-Йорке объявил ее загадочный недуг «неизлечимым» {1845} 1845 Marsh to Spencer Fullerton Baird, 6 July 1859, UVM. . Марш преданно ухаживал за женой и часто буквально носил ее на руках {1846} 1846 Marsh to Caroline Estcourt, 19 April 1851, Marsh 1888, vol. 1, p. 219. . Как ни странно, Каролина умудрялась сопровождать мужа почти во всех его путешествиях. Иногда ее носили местные проводники, иногда она лежала на специальном ложе на спине мула или даже верблюда; при этом она всегда сохраняла хорошее настроение и решимость находиться при муже.

По пути из Соединенных Штатов в Константинополь пара на несколько месяцев завернула в Италию, но целью первой их настоящей экспедиции стал Египет. В январе 1851 г., через год после прибытия в Константинополь, они отправились в Каир, а оттуда поплыли вверх по Нилу {1847} 1847 Marsh to Lyndon Marsh, 10 February 1851; Marsh to Frederick Wislizenus, 10 February 1851; Marsh to H. A. Holmes, 25 February 1851; Marsh to Caroline Estcourt, 28 March 1851, Marsh 1888, vol. 1, p. 205, 208, 211ff. . С палубы корабля они восхищенно наблюдали разворачивавшийся у них перед глазами экзотический мир. Вдоль реки росли финиковые пальмы, на отмелях грелись крокодилы. Их сопровождали стаи пеликанов и бакланов, Марш восторгался цаплями, любовавшимися своим отражением в воде. Из пустыни им привезли страусенка, часто клавшего голову Каролине на колени {1848} 1848 Marsh to Caroline Estcourt, 28 March 1851, ibid. p. 213. . На полях по берегам реки возделывали рис, хлопок, фасоль, пшеницу, сахарный тростник. От рассвета до заката до их слуха доносилось бряканье кувшинов и ведер на длинных цепях, которые тянули быки, – древних оросительных систем, подававших нильскую воду на окрестные поля. В древних Фивах Марш носил Каролину среди развалин египетских храмов, дальше, на юге, они посетили нубийские пирамиды.

Это был мир, пропитанный историей. Памятники древности рассказывали о былых богатствах и давно рухнувших царствах, пейзажи хранили следы плужных лемехов и мотыг. Голые террасы превращали пейзаж в геометрически расчерченную страницу, каждый перевернутый ком земли или поваленное дерево оставляли на земле нестираемый след. Марш наблюдал мир, сформированный тысячами лет сельскохозяйственной деятельности человека. «Сама земля», голые скалы и лысые холмы сохраняли свидетельства людского труда {1849} 1849 Marsh to Caroline Estcourt, 28 March 1851, ibid., p. 215. . Марш находил наследие древних цивилизаций не только в виде пирамид и храмов, для него оно было начертано на земле.

Какой древней и истощенной выглядела эта часть света, какой молодой была в сравнении с ней его страна! «Хотелось бы мне знать, – писал Марш другу в Англию, – поражает ли американская новизна европейца так же сильно, как действует на нас древность восточного континента» {1850} 1850 Ibid. . Марш понимал, что природа неразрывно связана с человеческой деятельностью. Плывя по Нилу, он видел, как орошение превращает пустыни в цветущие поля, но при этом обращал внимание на полное отсутствие дикорастущих растений из-за «давнего подчинения природы цивилизацией» {1851} 1851 Marsh to Frederick Wislizenus and Lucy Crane Frederick Wislizenus, 10 February 1851, ibid., p. 206. .