Андреа Вульф - Открытие природы [Путешествия Александра фон Гумбольдта]

Коль скоро его план примкнуть к экспедиции Бодена не удался, Гумбольдт решил использовать Кито как свою новую базу для систематических восхождений на все доступные вулканы, как бы опасно это ни было. Он был так занят, что в светских кругах Кито не знали, что подумать. Он был хорош собой и привлек внимание сразу нескольких молодых незамужних женщин, но «никогда не оставался дольше необходимого» на ужинах и на светских увеселениях, как свидетельствовала Роза Монтуфар, дочь губернатора провинции и прославленная красавица {475} 475 Rosa Montúfar, Beck 1959, p. 24. . Она сетовала, что Гумбольдт, похоже, предпочитал лес и горы обществу привлекательных женщин.

Ирония заключалась в том, что компаньоном Гумбольдта стал брат Розы, Карлос Монтуфар. Гумбольдт так и остался неженатым (собственно, однажды он написал, что женатый человек – «пропащий» {476} 476 AH to Carl Freiesleben, 21 October 1793, AH Letters 1973, p. 280. ), и, возможно, вообще не вступал в интимную связь с женщинами. Друзьям-мужчинам он писал письма с признаниями в «неумирающей», «пылкой» любви {477} 477 AH to Wilhelm Gabriel Wegener, 27 March 1789, AH to Carl Freiesleben, 10 April 1792, ibid., p. 46, 180. . В те времена для мужчин не было необычным признаваться в страстных чувствах при платонических дружеских отношениях. «Я был привязан к вам будто железными цепями», – говорил Гумбольдт одному другу {478} 478 AH to Reinhard von Haeften, 1 January 1796, ibid., p. 477. ; расставшись с другим, он проплакал много часов {479} 479 AH to Carl Freiesleben, 10 April 1792, ibid., p. 180. . «Мои планы подчинены вашим, – писал он одному из своих друзей. – Вы можете приказывать мне, как ребенку, и встретите послушание и ни одного ворчливого слова» {480} 480 AH to Reinhard von Haeften, 1 January 1796, ibid., p. 478–479. . Впрочем, отношения Гумбольдта с Бонпланом были совсем иными. «Бонплан – славный малый, – писал он накануне отплытия из Испании, – но все последние шесть месяцев он оставляет меня совершенно холодным, иными словами, мои отношения с ним остаются сугубо в сфере науки» {481} 481 AH to Carl Freiesleben, 4 June 1799, ibid., p. 680. . Современники обращали внимание на «отсутствие у Гумбольдта истинной любви к женщинам» {482} 482 Beck 1959, p. 31. , об этом писали и в газетных статьях {483} 483 Quarterly Review, vol. 14, January 1816, p. 369. . Каролина фон Гумбольдт говорила, что «на Александра не может сильно повлиять что-то исходящее не от мужчины» {484} 484 CH to WH, 22 January 1791, WH CH Letters 1910–16, vol. 1, p. 372. . Спустя 25 лет после кончины ученого немецкий поэт Теодор Фонтане сетовал на то, что в недавно прочитанной им биографии Гумбольдта ни слова не говорится о его «сексуальных отклонениях» {485} 485 Theodor Fontane to Georg Friedländer, 5 December 1884, Fontane 1980, vol. 3, p. 365. .

22-летний Карлос Монтуфар был моложе Гумбольдта на десять лет; это был кудрявый черноглазый брюнет, рослый и стройный. Он провел рядом с Гумбольдтом несколько лет. Не будучи ученым, Монтуфар все быстро схватывал, да и Бонплан явно не возражал против прибавления в их отряде. Другие, впрочем, испытывали в связи с этой дружбой некоторую ревность. Южноамериканский ботаник и астроном Хосе де Кальдас, встретивший Гумбольдта за несколько месяцев до этого, когда тот еще двигался к Кито, получил вежливый отказ в ответ на просьбу принять его в состав экспедиции. Уязвленный Кальдас написал в Боготу, Мутису, что Монтуфар теперь – «Адонис» Гумбольдта {486} 486 José de Caldas to José Celestino Mutis, 21 June 1802, Andress 2011, p. 11. См. также: Holl 2009, p. 166. .

Гумбольдт никогда не высказывался о сущности этой мужской дружбы. Он признавался, что ему чужды «чувственные потребности» {487} 487 AH to Archibald Maclean, 6 November 1791. См. также: AH to Wilhelm Gabriel Wegener, 27 March 1789, AH Letters 1973, p. 47, 157. . Он чрезмерно изнурял себя, не давая разгореться «душевным страстям» {488} 488 AH Kosmos 1845–1850, vol. 1, p. 6 ( нем. vom wilden Drange der Leidenschaften bewegt ist). Английский перевод мягче, там говорится о «человеческих страстях» (passions of men). См. также: AH to Archibald Maclean, 6 November 1791, AH Letters 1973, p. 157. . Гумбольдт облазил десятки вулканов и в компании Бонплана и Монтуфара, и без них, но всегда с Хосе, бережно несшим ценный барометр {489} 489 AH, 28 April 1802, AH Diary 2003, vol. 2, p. 83. . Следующие пять месяцев ушли у Гумбольдта на карабканье на все досягаемые с их базы в Кито вулканы.

К таковым относился и вулкан Пичинча, вздымающийся западнее Кито {490} 490 Гумбольдт совершал восхождение на вулкан Пичинча трижды – 14 апреля, 26 и 28 мая 1802 г. См.: AH Diary 2003, vol. 2, p. 72ff.; 85ff.; 90ff.; AH to WH, 25 November 1802, AH WH Letters 1880, p. 45ff. ; там бедняга Хосе внезапно поскользнулся и свалился со снежного моста, вознесшегося над глубокой пропастью. Ему повезло: он спасся сам и сберег барометр. Гумбольдт продолжил восхождение на самую вершину, где растянулся на узком каменном балкончике, нависшем над глубоким кратером. Раз в две-три минуты его утлое ложе отчаянно трясло, но Гумбольдт, презрев опасность, свесил голову вниз и уставился в самое жерло Пичинчи. Оттуда вырывалось голубоватое пламя, и он чуть не задохнулся от серных испарений. «Никакое воображение не создало бы ничего даже близкого к этому, настолько это было зловеще, настолько смертельно опасно», – записал Гумбольдт {491} 491 AH to WH, 25 November 1802, AH WH Letters 1880, p. 46. .

Пытался он покорить и Котопахи, вулкан в форме безупречного конуса высотой более 19 000 футов, второй по высоте в Эквадоре {492} 492 AH, 28 April 1802, AH Diary 2003, vol. 2, p. 83ff. . Но там снег и отвесные склоны не позволили забраться выше 14 500 футов. Вершина осталась непокоренной, но зрелище заснеженного Котопахи на фоне лазурного «райского свода» осталось одним из самых великолепных среди всех, какими ему посчастливилось любоваться {493} 493 AH Cordilleras 1814, vol. 1, p. 121, 125; AH Cordilleren 1810, vol. 1, p. 59, 62. . Форма Котопахи была так совершенна и его поверхность казалась такой гладкой, записал Гумбольдт в дневнике, будто этот вулкан создал токарь по дереву в момент воодушевления {494} 494 AH, 28 April 1802, AH Diary 2003, vol. 2, p. 81. .

В другой раз Гумбольдт и его маленький отряд шли вдоль давно застывшего лавового потока, заполнившего долину под Антисаной, вулканом высотой 18 714 футов {495} 495 AH, 14–18 March 1802, ibid., p. 57ff. . Чем выше они взбирались, тем заметнее мельчали деревья и кусты; потом деревья остались внизу, и началось так называемое парамо – высокогорный луг. Бурый ковыль рос там клочками, пейзаж казался безжизненным, но при более пристальном взгляде оказалось, что все вокруг покрыто мелкими разноцветными цветами, едва выступающими из тугих розеток зеленых листьев. Здесь также росли мелкие люпины и горечавки, образовывавшие мягкие, как мох, подушки. Всюду, куда ни глядели путешественники, в траве мелькали хрупкие багряные и голубые цветы.

Холод здесь был лютый, ветер дул с такой силой, что несколько раз сбивал с ног Бонплана, нагибавшегося за цветами. Порывы ветра били «ледяными иглами» по их лицам {496} 496 Ibid., p. 57, 62. . Перед окончательным восхождением на вершину Антисаны пришлось скоротать ночь в «жилище, выше которого нет на свете» – низенькой тростниковой хижине на высоте 13 000 футов, принадлежавшей местному землевладельцу {497} 497 Ibid., p. 61. . Расположена она была удивительно удачно – в складке на волнистом плато, прямо под вздымающимся пиком Антисаны. Но из-за горной болезни, холода, голода и темноты (не осталось даже свечей) ночевка вышла одной из самых тяжелых.