Андреа Вульф - Открытие природы [Путешествия Александра фон Гумбольдта]

В своих путешествиях Гумбольдт не переставал поражаться тому, как упорно колониальная администрация (и даже проводники, гостеприимные хозяева, миссионеры) побуждает его, бывшего инспектора шахт, искать благородные металлы и драгоценные камни. В ответ он настойчиво убеждал их, что они заблуждаются. Зачем вам золото и драгоценности, удивлялся он, когда вы живете на земле, которая даже при слабой обработке способна родить богатые урожаи? {610} 610 AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 3, p. 79. Разве не это – верный путь к свободе и процветанию?

При этом Гумбольдт не мог не видеть, как население прежде плодородных земель, подвергшихся избыточной эксплуатации и ставших с течением времени никуда не годными, обрекало себя на голод {611} 611 Ibid., vol. 4, p. 120. . Например, в долине Арагуа, на озере Валенсия, он стал свидетелем того, как блажь людей во всем мире красочно одеваться обрекает местный люд на бедность и зависимость: индиго, легкая в возделывании культура, из которой добывается синяя краска, вытеснило кукурузу и другие пищевые культуры. Как никакая другая культура, индиго «обедняет почву», отмечал Гумбольдт. Земли выглядели истощенными, и Гумбольдт предрекал, что через несколько лет на них уже ничего не сможет расти. Почва эксплуатировалась, «как горные выработки» {612} 612 AH, 22 February 1800, AH Diary 2000, p. 208–9. .

Позже, на Кубе, Гумбольдт писал о том, как большие площади острова безжалостно лишают леса для создания сахарных плантаций {613} 613 AH Cuba 2011, p. 115; AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 7, p. 201. . Повсюду, где он ездил, он наблюдал, как товарные культуры заменяют «те культуры, которые давали пропитание» {614} 614 AH New Spain 1811, vol. 3, p. 105. См. также: AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 7, p. 161; AH Cuba 2011, p. 95. . Куба не производила почти ничего, кроме сахара, из чего следовало, делал вывод Гумбольдт, что без завоза еды из других колоний «остров будет голодать» {615} 615 AH, 23 June – 8 July 1801, AH Diary 2003, vol. 1, p. 87. . Это был рецепт зависимости и несправедливости. Нечто похожее происходило и в окрестностях Куманы: там выращивали столько сахарного тростника и индиго, что приходилось покупать за тридевять земель все то, что легко можно было бы выращивать самим. Монокультура и товарные культуры не создадут счастливого общества, говорил Гумбольдт. Требовалось ввести натуральное хозяйство, основанное на зерновых культурах и варьировании таких культур, как бананы, лебеда, киноа, кукуруза и картофель {616} 616 AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 7, p. 161; AH Cuba 2011, p. 95; AH New Spain 1811, vol. 3, p. 105. .

Гумбольдт первым связал колониализм с разрушением окружающей среды. Его мысли вновь и вновь возвращались к природе как к всеобъемлющей паутине жизни и месту человека в ней. На реке Апуре он наблюдал опустошение, устроенное испанцами, вздумавшими регулировать ежегодный паводок при помощи плотины. Хуже того, они вырубили деревья, укреплявшие корнями берега и представлявшие собой «очень плотную стену» {617} 617 AH, 30 March 1800, AH Diary 2000, p. 238. , вследствие чего бурная река стала год за годом смывать еще больше почвы. На плато, где стоит Мехико, Гумбольдт наблюдал, как от местной оросительной системы остается мелкий пруд, а раскинувшиеся внизу долины утрачивают свое былое плодородие {618} 618 AH, 1–2 August 1803, AH Diary 2003, vol. 2, p. 253–7. . Гумбольдт указывал, что повсюду в мире мелиораторы, проявляя прискорбную близорукость, добиваются одинаковых плачевных результатов {619} 619 AH, 30 March 1800, AH Diary 2000, p. 238. .

Он рассматривал природу, экологию, имперские амбиции и политику во взаимосвязи друг с другом. Он критиковал несправедливое распределение земель, монокультуры, насилие в отношении туземных племен, рабские условия труда туземцев; все это и поныне остается в повестке дня. Как бывший инспектор шахт, Гумбольдт обладал уникальной способностью предвидеть экологические и экономические последствия безоглядной эксплуатации природных богатств. Он осуждал, к примеру, зависимость Мексики от товарных культур и добычи полезных ископаемых, так как она привязывала страну к нестабильным ценам мирового рынка. «Единственный капитал, нарастающий со временем, – утверждал он, – это продукция сельского хозяйства» {620} 620 AH New Spain 1811, vol. 3, p. 454. . Он не сомневался, что все проблемы в колониях порождены «опрометчивой деятельностью европейцев» {621} 621 AH Personal Narrative 1814–1829, vol. 7, p. 236. .

Джефферсон прибегал к тем же доводам. «Я полагаю, наши государства будут оставаться сильными на многие века, – говорил он, – до тех пор, пока они по большей части аграрные» {622} 622 Jefferson to James Madison, 20 December 1787, TJ Papers, vol. 12, p. 442. . Открытие американского Запада он рассматривал как продвижение республики, при котором самостоятельные фермеры превратятся в пехотинцев нарождающейся нации и в часовых ее свободы. Запад, верил Джефферсон, обеспечит сельскохозяйственную автономность Америке, а значит, и гарантирует будущее «миллионам людей, которые еще не родились» {623} 623 Jefferson to Representatives of the Territory of Indiana, 28 December 1805, DLC. .

Сам Джефферсон был одним из самых прогрессивных фермеров Соединенных Штатов, экспериментировавшим с севооборотами, внесением удобрений, использованием новых сортов {624} 624 О сельскохозяйственных экспериментах Джефферсона см.: Wulf 2011, p. 113–120. О севообороте см.: Jefferson to George Washington, 12 September 1795, TJ Papers, vol. 28, p. 464–465; 19 June 1796, TJ Papers, vol. 29, p. 128–129. Об отвале для плуга см.: TJ to John Sinclair, 23 March 1798, TJ Papers, vol. 30, p. 202; Thomson 2012, p. 171–172. . В его библиотеке имелись все книги по сельскому хозяйству, которые можно было приобрести; он даже изобрел новый отвал для плуга (деревянная деталь, поднимающая и переворачивающая дерн). Приспособления для сельского хозяйства вызывали у него даже больше воодушевления, чем политические события. Заказав в Лондоне молотилку, он сообщал Мэдисону, как нетерпеливый ребенок: «Каждый день жду, что наконец получу ее», «Никак не получу мою молотилку» и, наконец: «Все, она в Нью-Йорке!» {625} 625 Jefferson to James Madison, 19 May, 9 June, 1 September 1793, TJ Papers, vol. 26, p. 62, 241, vol. 27, p. 7. Он пробовал новые сорта овощей, злаков и фруктов, используя свои поля и сад в Монтичелло как экспериментальную лабораторию. Джефферсон считал, что «сослужить величайшую службу для блага любой страны – это предложить ей новую сельскохозяйственную культуру» {626} 626 Jefferson, Summary of Public Service, after 2 September 1800, ibid., vol. 32, p. 124. . Из Италии он привез в карманах рис (это было нарушением закона, каравшимся смертью) и пытался убедить американских фермеров высаживать сахарный клен, чтобы положить конец зависимости страны от мелассы [10] Меласса – кормовая патока, побочный продукт сахарного производства. из Британской Вест-Индии. У себя в Монтичелло он выращивал 330 сортов овощей и трав из 99 видов {627} 627 Wulf 2011, p. 70; Jefferson to Edward Rutledge, 14 July 1787, TJ Papers, vol. 11, p. 587; Jefferson to John Jay, 4 May 1787, TJ Papers, vol. 11, p. 339; Wulf 2011, p. 94ff.; Hatch 2012, p. 4. .