Андреа Вульф - Открытие природы [Путешествия Александра фон Гумбольдта]

Берлинский университет, основанный Вильгельмом фон Гумбольдтом в 1810 г. Александр фон Гумбольдт посещал здесь лекции

Гумбольдт никогда не менял своего отношения к Берлину, настаивая, что город «маленький, малограмотный и полный язвительности» {1461} 1461 AH to Varnhagen, 24 April 1837, AH Varnhagen Letters 1860, p. 27. . Одним из главных утешений его жизни служил Вильгельм. За прошедшие годы братья сильно сблизились и старались проводить вместе как можно больше времени. После смерти Каролины весной 1829 г. Вильгельм удалился в Тегель, куда Александр наведывался при первой возможности. Вильгельм, бывший старше Александра всего на два года, быстро старел. Он выглядел старше своих 67 лет и слабел буквально на глазах. Слепой на один глаз, с трясущимися руками, он уже не мог писать, болезненно исхудал, горбился. В конце марта 1835 г., побывав на могиле Каролины в парке Тегель, Вильгельм сильно простудился. Последующие дни Александр не отходил от его постели. Они говорили о смерти, о желании Вильгельма быть похороненным рядом с Каролиной. 3 апреля Александр читал брату стихи Фридриха Шиллера. Спустя пять дней, в присутствии Александра, Вильгельм скончался {1462} 1462 Geier 2010, p. 298ff. .

Гумбольдт горько переживал утрату, остро ощущал свое одиночество. «Никогда бы не поверил, что в этих старых глазах осталось столько слез», – написал он другу {1463} 1463 AH to Varnhagen, 5 April 1835, AH Varnhagen Letters 1860, p. 21. . Со смертью Вильгельма он лишился своей семьи и, по его признанию, «половины себя» {1464} 1464 AH to Jean Antoine Letronne, 18 April 1835, Bruhns 1873, vol. 2, p. 183. . Строчка в письме к французскому издателю характеризует его чувства: «Пожалейте меня: я несчастнейший из людей» {1465} 1465 AH to Gide, 10 April 1835, ibid. .

Гумбольдт чувствовал себя несчастным в Берлине. «Все уныло вокруг меня, так уныло», – писал он через год после смерти Вильгельма {1466} 1466 AH to Bunsen, 24 May 1836, AH Bunsen Letters 2006, p. 35–36. . Мысль о Париже, куда, согласно договоренности с королем, Гумбольдт мог ездить каждый год на несколько месяцев для сбора новейших исследований для «Космоса», была, по его признанию, единственной, приносившей ему радость {1467} 1467 AH to Johann Georg von Cotta, 25 December 1844, AH Cotta Letters 2009, p. 269; AH to Bunsen, 3 October 1847, AH Bunsen Letters 2006, p. 103, AH to Caroline von Wolzogen, 12 June 1835, Biermann 1987, p. 206. .

В Париже он с легкостью возвращался к своему ритму напряженной работы, полезного общения и вечерних приемов. После раннего завтрака – состоявшего из черного кофе, Гумбольдт называл его «сгустком солнечного света» {1468} 1468 AH to Heinrich Christian Schumacher, 2 March 1836, AH Schumacher Letters 1979, p. 52. , – он весь день трудился, а вечером начинал привычный объезд салонов до двух часов ночи {1469} 1469 Carl Vogt, January 1845, Beck 1959, p. 206. . Он посещал ученых, от которых старался побольше узнавать о последних открытиях. Как ни взбадривал его Париж, он всегда страшился возвращения в Берлин, этот «танцующий карнавальный некрополь» {1470} 1470 AH to Heinrich Christian Schumacher, 2 March 1836, AH Schumacher Letters 1979, p. 52. . С каждым посещением Парижа расширялась сеть международных связей Гумбольдта, и в Берлин он всегда возвращался с сундуками новых материалов, которые необходимо было включить в «Космос». Но с каждым новым научным открытием, с каждым новым измерением, с каждым появлением новых данных о чем бы то ни было издание «Космоса» отодвигалось все дальше.

В Берлине Гумбольдту приходилось сочетать науку с придворными обязанностями, что тоже мешало делу. Его финансовое положение оставалось сложным, поэтому без денежного содержания камергера он бы не мог обойтись. Он был обязан сопровождать короля в его перемещениях между замками. Любимым дворцом короля был Сан-Суси в Потсдаме, в двадцати милях от берлинской квартиры Гумбольдта. Для него это означало переезды с 20–30 ящиками материалов, необходимых для работы над «Космосом», – «движимым имуществом», как называл его он сам {1471} 1471 AH to Johann Georg von Cotta, 22 June 1833, AH Cotta Letters 2009, p. 180. . Выпадали дни, когда он проводил почти все время в пути: «Вчера Пфауэнинзель, чай в Шарлоттенбурге, комедия и ужин в Сан-Суси, сегодня Берлин, завтра Потсдам» {1472} 1472 Engelmann 1969, p. 11. – привычная ему последовательность. Он сравнивал себя с кометой, безостановочно движущейся по заданной траектории {1473} 1473 AH to Johann Georg von Cotta, 11 January 1835, AH Cotta Letters 2009, p. 186. .

Обязанности придворного крали у него слишком много времени. Он был вынужден присоединяться к королевским трапезам, читать королю, тратить вечера на разбор королевской корреспонденции {1474} 1474 AH to P. G. Lejeune Dirichlet, 28 February 1844, AH Dirichlet Letters 1982, p. 67. . После смерти Фридриха Вильгельма III в июне 1840 г. его сын и наследник Фридрих Вильгельм IV потребовал от камергера еще больше усилий. Новый король нежно называл его «мой лучший Александрос» {1475} 1475 Friedrich Wilhelm IV to AH, 1 December 1840, AH Friedrich Wilhelm IV Letters 2013, p. 181. и обращался к нему словно к своему «словарю» {1476} 1476 Фридрих Даниэль Бассерманн о Гумбольдте, 14 ноября 1848 г., см.: Beck 1969, p. 265. : Гумбольдт мог ответить на любой вопрос на любую тему, от высоты той или иной горы до истории Древнего Египта и географии Африки. Он давал королю подсказки о размерах крупнейших в мире алмазов, разницы во времени между Парижем и Берлином (44 минуты), дат важнейших царствований и жалованья турецких янычар {1477} 1477 AH to Friedrich Wilhelm IV, 9 November 1839, 29 September 1840, 5 October 1840, December 1840, 23 March 1841, 15 June 1842, May 1844, 1849, notes 4, 5, 12, AH Friedrich Wilhelm IV Letters 2013, p. 145, 147, 174, 175, 182, 202, 231, 277, 405, 532, 533, 536. . Кроме того, он советовал, чем пополнять королевскую коллекцию и библиотеку и какие научные исследования финансировать, часто апеллируя к соревновательной страсти государя и напоминая ему, что Пруссии негоже уступать другим странам.

Гумбольдт пытался исподволь влиять на короля («насколько могу, по обстановке» {1478} 1478 AH to Gauß, 3 July 1842, AH Gauß Letters 1977, p. 85. ), несмотря на отсутствие у того интереса как к реформам в обществе, так и к европейской политике. Пруссия пятится назад, сказал однажды Гумбольдт, совсем как Уильям Перри, британский путешественник, считавший, что приближается к Северному полюсу, но на самом деле удалявшийся от него на дрейфующей льдине {1479} 1479 AH to Varnhagen, 6 September 1844. См. также: Varnhagen Diary, 18 March 1843, 1 April 1844, AH Varnhagen Letters 1860, p. 97, 106–107, 130. .

Чаще всего Гумбольдт возвращался в свою квартирку на Ораниенбургерштрассе, менее чем в миле к северу от королевского дворца Штадтшлосс, к полуночи {1480} 1480 AH to Johann Georg von Cotta, 9 March 1844, AH Cotta Letters 2009, p. 256. . Но и тут у него не было желанного покоя. Он жаловался, что посетители непрерывно дергают звонок, как будто это не квартира, а «винная лавка» {1481} 1481 AH to Johann Georg von Cotta, 5 February 1849, ibid., p. 349. . Чтобы что-то написать, ему приходилось работать глубокой ночью. «Я не ложусь спать раньше 2:30», – жаловался Гумбольдт своему издателю {1482} 1482 AH to Johann Georg von Cotta, 28 February 1838, ibid., p. 204. , уже сомневавшемуся, что «Космос» когда-либо будет закончен. Он снова и снова откладывал выход книги, так как постоянно нуждался в новых материалах, которые обязательно следовало в нее включить.