Сьюзен Флетчер - Путешествие белой медведицы

Когда солнце опустилось за горизонт, море вздыбилось огромной волной, которая показалась из белого тумана, как грива лошади, несущейся галопом. Корабль подлетел, столкнувшись с мощным штормовым валом; медведица жалобно взвыла и начала съезжать в сторону кормы, цепляясь за пол клетки когтями. Я крепко ухватился за прутья решётки. Мимо прокатилось ведро для трюмной воды. Кастрюля. Ложка. Ботинок.

И вдруг всё прекратилось; мы поймали гребень волны. Но не успел я перевести дух, как мы соскочили вниз, и на нас обрушилась очередная чудовищная масса воды.

Мы обречены . Теперь я точно знал это, чуял нутром. Если бы не пираты, мы, пожалуй, смогли бы пережить этот шторм. Но из-за пробоины наш корабль постоянно кренился на правый борт. И если поначалу это было едва заметно и мы вполне могли оставаться на плаву, то сейчас судно стало тяжёлым и неповоротливым, и мы медленно уходили под воду.

Я слышал крики, но сквозь завесу дождя и клочья морской пены видел лишь беспорядочные тени. Наверное, моряки перебирались в шлюпку. Я отошёл от клетки буквально на пару шагов, чтобы получше разглядеть, что происходит, но тут палуба начала ускользать у меня из-под ног, и корабль подлетел на кручёной волне. Я упал и покатился к корме — как черепаха, перевёрнутая на спину…

Я со всей силы ударился о дверь капитанской каюты. Вода продолжала заливать палубу. Я попытался встать, но корабль с грохотом взлетел, и я упал, стукнувшись головой о палубные доски. Вокруг раздавались ужасающие звуки — скрип, вой, треск, — как будто мир рассыпался на мелкие кусочки; меня снова накрыло водой; корабль опасно завалился на правый борт… а потом его резко качнуло, и я почувствовал палубу под ногами.

Я протёр глаза и поморгал. В шуме погибающего корабля я мог различить глухие удары и шелест волн, но эти звуки казались мне такими далёкими, что на мгновение я подумал, будто мы попали на песчаную отмель. Из-за дождя я почти ничего не видел, кроме тёмной воды, заливающей палубу с правой стороны. Это были даже не волны; море словно хотело поглотить нам всем своим телом.

Я поднялся на ноги и медленно, на ощупь пошёл вдоль стены капитанской каюты к кладовой. Кормчий, судя по всему, сбежал и оставил румпель без управления. Но доктор точно должен был знать, что делать. Я наконец добрался до двери, но она не открывалась, и тогда я навалился на неё всем весом. Наконец дверь поддалась.

— Доктор! — крикнул я.

Но его не было. В тусклом свете фонаря, свисавшего с потолка, я увидел, что Кетил тоже пропал. Остались лишь скомканные повязки. Наверное, доктор забрал его в шлюпку.

Огромная тяжёлая волна обрушилась на корму. Корабль содрогнулся; тени побежали по стенам кладовки. Я схватился за дверной косяк, чтобы удержаться на ногах. И тут, в шуме и гвалте бушующих волн, я услышал голос медведицы: громкий, протяжный, печальный вой, словно обвинявший меня в предательстве.

И я её понял.

У меня ещё оставался шанс на спасение, а вот у медведицы…

Медведица, которая умела плавать, которая была рождена , чтобы плавать в холодном открытом море… просто пойдёт ко дну.

Где же ключи? Я видел их в деревянном сундуке доктора, когда мы накладывали швы медведице. Но где?..

Оглядевшись по сторонам, я увидел, что вся палуба завалена мешками, одеялами и сундуками. Я никогда не смогу найти тот самый! К тому же доктор мог забрать его с собой.

Волна обрушилась на корму корабля. На мгновение вспыхнул яркий свет… Вот они. На стене. Связка ключей на гвозде.

Ещё волна. Вода хлынула в кладовую; корабль качнулся и накренился. Постепенно он начал заваливаться назад и на правый борт. Торопись, Артур!

Я схватил связку ключей и побежал.

Из-за туч выглянула луна, и в её свете стали видны косые потоки дождя. Я слышал крики, топот и скрип. Я слышал, как бурлит подо мной вода. Ноги разъезжались на мокрых досках. Ещё одна волна ударила в корму. Я поскользнулся, упал и покатился вниз, вниз, вниз, в холодную воду, заливавшую правый борт судна, пока не стукнулся обо что-то твёрдое. Кнехт. Я отряхнулся и пополз обратно к медведице.

Посмотрев на меня, она возмущённо фыркнула.

Я нащупал замок на цепи, удерживавшей дверь. Ещё волна. Я схватился за железный прут и начал подбирать ключ. Попробовал один. Не подошёл. Попробовал другой. Третий.

Ещё волна.

Держись крепче. Не падай.

Я попробовал ещё два ключа. Наконец-то.

Замок заскрипел.

Щёлк!

Я начал аккуратно распутывать цепь. Дверь клетки распахнулась.

Ещё волна. Корабль трясся и трещал. Медведица начала соскальзывать прямо на меня, тщетно пытаясь зацепиться когтями за пол. Она перекатилась через порог, ударилась о дверь и, отлетая в сторону, зацепила мой локоть — всю руку пронзила боль. Я разжал пальцы, выпустив железный прут, и полетел по накренившейся палубе прямо в воду, которая постепенно заполняла корабль и уже доставала мне до шеи. Почувствовав, как уходят из-под ног деревянные доски, я зацепил коленями твёрдый край правого борта и в следующее мгновение перелетел через него. Вокруг больше не было ничего. Только вода.

Вода обрушилась на меня, ослепляя и заливаясь в рот и нос. Я начал барахтаться изо всех сил и, задыхаясь, выплыл на поверхность. Дождь хлестал, пронизывая морские волны, а те пенились и шипели в ответ. Я огляделся по сторонам, но не увидел ничего, кроме воды.

Крики. Мне показалось, я услышал своё имя, а затем меня снова захлестнуло волной, и я ушёл под воду. Оттолкнувшись что было сил, я вырвался на поверхность.

— Помогите! — крикнул я.

Мой голос показался мне таким жалким. Я снова подался вперёд и поймал гребень волны. Вот! Тёмная фигура на фоне неба, прямо позади меня.

Корабль!

Я снова крикнул, на этот раз громче, но чуть не захлебнулся в очередной волне. Тёмный силуэт исчез.

Голоса стали тише.

Леденящий ужас охватил меня. Вслепую я поплыл вперёд, туда, где в последний раз видел корабль, позвал на помощь ещё раз и вдруг увидел под водой большую бледную фигуру.

Тюлень? Кальмар? Кит? Нет.

Это была медведица.

Она вынырнула прямо рядом со мной, и я, протянув руку, ухватился за её шлею.

А вдруг она стряхнет меня? Обернётся и укусит? Нырнёт в волны, чтобы избавиться от меня?

Я не знал, чего ждать.

Медведица рассекала волны своими мощными лапами, и я чувствовал в ней неистовое желание бежать и дать волю недюжинной силе, сдерживаемой столько времени. Она делала именно то, чего хотела, — бежала, бежала, бежала прочь по волнам, пытаясь унять мучительное беспокойство.

Сначала я держался за неё только руками — не хотел садиться ей на спину, ведь это могло показаться ей неуважительным. И вообще: никто не ездит верхом на полярных медведях! Но волны тянули, трепали и били меня, пытаясь унести за собой. Поэтому я крепко прижался к медведице, обхватив руками её шею, вцепился пальцами в шерсть и шлею, вытянул ноги и вдавил их в огромные белые бока.