Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том II

…14 декабря 1825 года, за семь с лишим лет до визита «Америки» на Питкэрн (в те самые дни, кстати, когда на острове гостил экипаж английского фрегата «Блоссом» под командованием капитана Бичи) на другой стороне Земного Шара, в холодном и снежном Санкт-Петербурге группа офицеров, отказавшись принять присягу новому царю Николаю I, подняла вооруженное восстание. Среди декабристов, вышедших на Сенатскую площадь вместе с матросами и офицерами Гвардейского Морского Корпуса, были и двое двоюродных братьев Федора Бодиско — лейтенант Борис Бодиско и мичман Михаил Бодиско.

В тот метельный день 33-летний лейтенант Василий Хромченко находился далеко — в Русской Америке. Недавно его рапорт об увольнении из Российско-Американской Компании был удовлетворен, и Хромченко ждал возвращения на родину. А где 14 декабря был 23-летний мичман Федор Бодиско? Судя по всему, в Петербурге. Но рядом с кузенами в списках декабристов его нет. Случайно или по политико-идеологическим соображениям? Иными словами, можно повторить известный вопрос, адресованный Пушкину (современнику Хромченко и Бодиско): если бы он смог, вышел бы он тогда на Сенатскую площадь? Был Федор Бодиско с декабристами — или против них?

Ответа пока нет. Исследования только в самом начале. И нам еще предстоит многое узнать. Как и о самом Федоре Бодиско, так и о его короткой высадке на Питкэрн.

Что же касается братьев Бодиско, то их за участие в декабрьском восстании, разумеется, постигла суровая кара. Лейтенант Борис Андреевич Бодиско, 26 лет от роду, был разжалован в матросы; мичман Михаил Андреевич Бодиско, 23 лет, сослан в крепостные работы.

Близкое родство с декабристами, несомненно, повлияло на судьбу и карьеру их двоюродного брата по отцовской линии, лейтенанта Федора Бодиско. Возможно, что с тех пор его за глаза называли родственником государственных преступников, «братом мятежников»…

…Мечтал ли Федор Бодиско когда-нибудь оказаться на легендарном острове мятежников с «Баунти»? Что он делал три с лишним часа на берегу, кроме того, что загружал провизию? С кем из питкэрнцев общался? Об этом и о многом другом пока ничего не известно. Хочется надеяться, что остров — даже в свои не самые лучшие времена — произвел на молодого лейтенанта то же впечатление, которое он производил на остальных гостей…

Из шканечного журнала «Америки»: «…В ¾ 1-го часа увидели идущую с берегу нашу шлюпку, почему и спустились к оной. В 1 час по приближении к шлюпке легли в дрейф. Тогда посланный лейтенант Бодиско возвратился и привез с берегу Картофелю и Разных фруктов…». Картофелю… Речь, скорее всего, идет о ямсе или о «сладком картофеле» — батате. Привычная русской душе картошка (из рода Solatium) на Питкэрне, увы, не растет.

Провиант освежили, запасы пресной воды пополнили, на потомков мятежников посмотрели. Дольше оставаться у этого забытого богом островка не имело смысла. Уже через полтора часа после возвращения Бодиско с Питкэрна «Америка» подняла якорь и паруса: «…В ½ 3го часа снялись с дрейфа и взяли курс SO…».

И дальше: «…В ½ 5го часа Остров Питкаирн закрылся пасмурностию на W…». «Америка» исчезла за горизонтом.

Этот визит русского военно-транспортного судна к острову мятежников с «Баунти» так и остался совершенно незначительным событием как на Питкэрне, так и — тем более — в Российском Флоте. Насколько известно, ни Хромченко, ни Бодиско, ни кто-либо еще из экипажа «Америки» не опубликовал, увы, никаких свидетельств и никаких воспоминаний об этом посещении.

Но поиски их рукописей продолжаются…

Капитан Василий Степанович Хромченко благополучно приведет «Америку» в Кронштадт, и доставленная пушнина пойдет на роскошные бобровые воротники аристократии. 21 сентября 1833 года командиру корабля «…в Высочайшем приказе за найденный отличный порядок и чистоту на транспорте „Америка“, и за успешное путешествие на оном транспорте, совершенное вокруг света, объявлено Высочайшее благоволение…». В апреле следующего, 1834 года, участников экспедиции наградили: Хромченко «за усердную и ревностную службу» дали орден Св. Анны 2-й степени, Бодиско — орден Св. Станислава 3-й степени и долгожданный чин капитан-лейтенанта.

Затем их пути навсегда разошлись. Каждый еще не один год служил Империи, командуя различными кораблями Балтийского Флота, но до прежних высот ни Хромченко, ни Бодиско подняться не удалось.

Капитан 2 ранга В. С. Хромченко скончался в 1849 году в возрасте 57 лет и похоронен в Ораниенбауме (ныне — г. Ломоносов Ленинградской области).

Ровесник и современник Пушкина, капитан 1 ранга Федор Николаевич Бодиско ненадолго пережил своего бывшего командира и умер в 1850 году, 48 лет от роду…

…Следующий русский корабль подойдет к берегам Питкэрна лишь спустя 38 лет после визита «Америки», в 1871 году.

Между тем правление самозванца на острове вступило в следующую фазу. Джошуа Хилл объявил себя ни много ни мало «Президентом Содружества Острова Питкэрн» (с совмещением двух самых влиятельных постов на острове — школьного учителя и церковного пастора). Назначил свой собственный «парламент» — Совет Семи Старейшин во главе с Эдвардом Куинталом [42](как знать, может быть именно эта семерка приближенных и гостила у русских моряков на «Америке»). И, наконец, обновил только что построенную тюрьму, поочередно посадив туда «паршивых иностранцев» — Баффетта, Эванса и Ноббса.

Дальше — больше. В ход пошли телесные наказания. Островитян за малейшие провинности стали пороть. Однажды за высказанное презрение в свой адрес Хилл приговорил к 12 ударам плеткой Джона Эванса. Еще через какое-то время за подозрение во внебрачной связи и прелюбодеянии три дюжины кошек заработал сам Джон Баффетт, отец пяти детей. После 24-го удара Эдварда Куинтала Баффетт потерял сознание и потом две недели провел, не вставая с постели.

Островитяне покорно сносили это закручивание гаек. Что они могли поделать против «верховной власти»?

Но кульминацией правления Хилла стал 1834 год. Не в силах больше терпеть трех «иностранцев» — диссидентов, и, видимо, не решаясь организовать «окончательное решение» их вопроса, Президент Питкэрна приговорил их к изгнанию.

8 марта Баффетта, Эванса и Ноббса насильно посадили на первое попавшееся судно, американский китобоец «Таскан», и отправили на Таити. Без семей и без средств к существованию.

Прибыв в Папеэте, изгнанники тут же пожаловались на самоуправство Хилла коммодору Мэйсону, главнокомандующему Британским Флотом в Южной Америке. Кроме этого, вынужденные эмигранты вскоре заручились поддержкой английских миссионеров и даже самого мистера Притчарда. Того самого Притчарда, кто еще недавно оплачивал все расходы Хилла на Таити; теперь же, став Консулом Миссии и узнав из первых уст, чем занимается его протеже на Питкэрне, преподобный, похоже, изменил свое мнение об этом человеке. Благодаря его хлопотам Баффетту, Эвансу и Ноббсу удалось вернуться на остров (к сожалению, на очень короткое время) на шхуне «Помаре» лишь три месяца спустя, в июне 1834 года.