Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том II

Хилл категорически отверг все прошения о милости, лишь «великодушно» разрешив изгнанникам забрать с собой жен и детей. На той же шхуне неугодным и их семьям пришлось убираться восвояси. В результате Ноббсы и Эвансы обосновались на Мангареве, а семейство Баффетта поселилось на Таити.

Избавившись от своих врагов, Хилл возликовал настолько, что даже отправил несколько писем различным британским властям с рапортом о благополучном наведении порядка на «вверенной ему территории». Мало того, в Англию также ушло письмо, подписанное Старейшинами, в котором они благодарили правительство за своевременно присланного «спасителя».

Есть все основания полагать, что Старейшины подписали этот документ под давлением со стороны Хилла. Семейства Куинталов и Маккоев уже не поддерживали его так безоговорочно, как раньше. Им, как и остальным островитянам, жилось тоже несладко. Без оппозиции Хилл совсем впал в паранойю.

И терпение питкэрнцев лопнуло.

Однажды Шарлотта Куинтал, 12-летняя дочь Артура Куинтала, взяла без спроса несколько клубней ямса. За это «преступление» Хилл приказал жестоко высечь девочку. Ее дядя, Эдвард Куинтал, ближайший помощник диктатора и глава Совета Старейшин, до этого момента беспрекословно исполнявший наказания, отказался поднять руку на свою племянницу. Взбешенный Хилл схватил эспадрон и пригрозил, что прирежет Куинтала, если он еще раз попробует возразить.

По легенде, в ответ на это безоружный Куинтал пантерой прыгнул на Президента и, перелетев через стол, сбил того с ног.

В два счета могучий Эдвард отобрал эспадрон у хилого Хилла, к дружному ликованию всех присутствующих.

Так буквально в несколько секунд весь авторитет диктатора разбился вдребезги.

Так почти полвека назад, тоже из-за пустяковой недостачи даров природы и вследствие невоздержанного языка и неконтролируемой ярости, власти во вверенном ему коллективе лишился другой начальник. Уильям Блай. Эдвард Куинтал, сын мятежника с «Баунти», сам того не ведая, проявил по-настоящему питкэрнский характер, в духе Флетчера Кристиана.

Впрочем, скинуть Хилла с трона островитяне пока не решились. Всей общиной они написали письмо Ноббсу — с просьбой вернуться. В конце концов, американский бриг «Оливия» из Бостона сначала доставил с Таити на Питкэрн многострадальное семейство Баффеттов (16 сентября 1834 года), а почти месяц спустя с Мангаревы — и Ноббсов с Эвансами (13 октября 1834 года). Хилл, разумеется, был категорически против их возвращения, но теперь к его мнению мало кто прислушивался.

Самопровозглашенный «Президент» проведет на острове еще больше трех лет.

11 января 1837 года в Бухте Баунти бросил якорь Его Величества Корабль «Актеон». По случайному и счастливому совпадению, им командовал… настоящий сын Герцога Бедфордского — лорд Эдвард Рассел! Последовало позорное публичное разоблачение самозванца, и Хилл из некогда могущественного «владыки» острова окончательно превратился в пустое место.

Осмеянный и униженный, он покинет Питкэрн спустя почти год, в декабре 1837-го, на британском военном судне «Имоджен». И остров вздохнет с облегчением [43].

Однако неприятный опыт узурпации власти проходимцем не пройдет для питкэрнцев даром. Они усвоят этот урок и очень скоро сделают выводы.

Последние пять лет после возвращения с Таити островитяне страдали не только от диктаторского режима Джошуа Хилла. Питкэрн регулярно навещали самые разные корабли (в основном это были американские китобойцы), и некоторые незваные гости зачастую злоупотребляли хлебосольством и наивностью потомков мятежников. Что греха таить, многие экипажи, состоящие, как правило, из отчаянных морских бродяг и бывших уголовников, не только беззастенчиво обирали щедрых, но совсем не богатых островитян, но и достаточно грубо приставали к питкэрнским женщинам — одним из самых красивых в Южных Морях.

Между тем запасы острова были далеко не безграничными. И Питкэрн вовсе не являлся одним из портов, славящихся своими вольными нравами (наподобие Папеэте или Гонолулу), а питкэрнские красавицы не имели ничего общего с многочисленными тамошними девицами легкого поведения, которые с радостью ублажали мужчин, истосковавшихся в долгих плаваниях без женской ласки.

Остров, до сих пор остававшийся «ничьим», нуждался в покровительстве и защите. Маленький народ потомков мятежников почувствовал необходимость в государственности. Настала пора положить конец анархии и позаботиться о самоопределении.

Поэтому, как только в ноябре 1838 года у берегов Питкэрна стал на якорь очередной парусник Британского Королевского Флота, Ее Величества Корабль «Флай» (первое официальное английское судно за последние одиннадцать месяцев), островитяне дружно обратились к его капитану, эсквайру Расселу Эллиоту, с просьбой: принять их маленькую общину под могучее крыло Альбиона.

В прошлом году на трон в Лондоне взошла юная королева, 18-летняя Виктория. Ей суждено будет править 63 года, ее эпоху назовут викторианской, и этот период войдет в историю как небывалый расцвет британского колониализма. И так случилось, что, по сути, первым приобретением возрождающейся Великой Империи станет крошечный островок на самом краю света.

Строго говоря, капитан Эллиот не имел полномочий провозглашать Питкэрн собственностью Короны и объявлять остров Британской территорией. Но местные жители, уже давно поднимавшие над своим поселком флаг Юнион Джек, проявили настойчивость. Им надоело жить без страны, без власти и без закона.

И Эллиот, при активном участии островитян, буквально за ночь написал Конституцию Питкэрна.

В этом поразительном документе самым причудливым образом сочетаются неповторимая специфика местных обычаев и беспрецедентные, поистине революционные демократические новации.

Отныне главой Питкэрна устанавливался так называемый Островной Магистрат, или мировой судья. Им мог стать любой, достигший восемнадцатилетнего возраста коренной (то есть рожденный на острове) питкэрнец или человек, проживший здесь не менее пяти лет — неважно, мужского или женского пола. Его надлежало выбирать ежегодным свободным голосованием, причем наравне с мужчинами право голоса имели и женщины — впервые в мировой практике и за 91 год до того, как подобное право будет официально узаконено в Британии! Основным органом самоуправления становился Совет Острова, состоящий из Магистрата, а также из двух его помощников, одного из которых он назначал сам, а второго выбирал народ.

Кроме того — тоже в первый раз в истории человечества — Конституцией Питкэрна было законодательно введено обязательное школьное образование.