Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том II

…Как и четверть века назад, в 1831 году, многие питкэрнцы сильно тосковали по родному острову. Несмотря на благоприятные условия жизни на новом месте, некоторые островитяне с первых же дней мечтали вернуться. И вот, спустя два с половиной года после высадки, 2 декабря 1858 года две семьи Янгов, всего в общей сложности 16 человек, сели на нанятую бригантину «Мэри Энн» и 17 января 1859 года благополучно прибыли на Питкэрн.

Прибыли, чтобы остаться здесь навсегда. И заново возродить свой покинутый остров.

Такого Питкэрн еще не знал.

Ровно 69 лет назад, в январе 1790-го сюда с «Баунти» высадилось почти вдвое больше, 28 человек (15 взрослых мужчин и 12 взрослых женщин, плюс грудная девочка).

В 1831-м, сбежав с Таити, на Питкэрн первыми вернулась группа Баффетта в составе 11 душ (всего одна взрослая женщина, трое взрослых мужчин и семеро мальчиков в возрасте от 17 лет до 1 года).

И вот в 1859-м сюда вернулись 16 человек, из которых было всего четверо взрослых (две семейные пары) и — дюжина детей в возрасте от 15 лет до нескольких месяцев: двое мальчиков и десять (!) девочек.

Кто же были эти шестнадцать отчаянных и отважных? Их, без всякого преувеличения, подвиг настолько велик, что необходимо вспомнить всех поименно.

Мозес Янг (30 лет), его жена Альбина Маккой (31 год), пятеро их детей — Мэри Элизабет (10), Чарльз Карлтон Виедер (9), Сара Грэйс (3), близняшки Юнис Джэнел и Мерси Амелия (по 1);

Уильям Мэйхью Янг (31) с супругой Маргарет Кристиан (37), их новорожденная дочь Элизабет Мод Янг и шестеро детей Маргарет от первого брака с покойным Мэттью Маккоем: Сара (15), Джеймс Рассел (14), Хэрритэт Мелисса (11), Элис София (10), Мэри Энн (8) и Ребекка Холман Ассенсьон (6).

Тридцать два с половиной месяца Питкэрн оставался необитаемым. Впрочем, кроме следов тотального запустения (буйно разросшихся джунглей и расплодившихся коз и свиней) Янги и Маккои обнаружили здесь и свидетельства пребывания людей. Многие дома оказались разобранными почти до основания, а некоторые — сожженными [45].

Однако за неполные три года почва отдохнула, подросли новые деревья и на остров вернулись птицы. На Питкэрне снова можно было жить.

Пять лет две семьи изо всех сил боролись за существование и восстанавливали свой остров. Который уже совсем не выглядел раем и землей обетованной.

Однако они выстояли. 2 февраля 1864 года на шхуне «Сэйнт Килда» на Питкэрн прибыла вторая волна возвращенцев с Норфолка — еще четыре семьи:

Четверг Октябрь Кристиан Второй по прозвищу «Дадди» (внук Флетчера Кристиана) с женой, девятью детьми и тещей, 72-летней Элизабет Миллз [46];

Саймон Янг с женой, восемью детьми и матерью, 65-летней Ханной Адамс [47];

Роберт Питкэрн Баффетт с женой Лидией Янг;

и недавние молодожены — дочь Дадди Агнес Кристиан и ее муж Сэмюэл Рассел Уоррен (американский матрос, родом из штата Род-Айленд, сбежавший со своего китобойного судна и оставшийся на Норфолке в 1863 году).

Во время штормового перехода одна из дочерей Четверга Октября, годовалая Хэрриэт Кристиан умерла, и ее тело законсервировали в бочке с солью — чтобы похоронить на Питкэрне. Но остальные добрались благополучно, и число колонистов возросло до 43 человек.

Эти шесть семей и основали костяк нового Питкэрна. И в наши дни три главных фамилии на острове — Кристианы, Янги и Уоррены. Прямые потомки переселенцев с Норфолка.

Вторым российским кораблем, бросившим якорь у берегов Питкэрна, стал в 1871 году парусно-винтовой корвет «Витязь». На его борту находился 25-летний Николай Николаевич Миклухо-Маклай, совершавший свое первое путешествие в Папуа — Новую Гвинею. Молодой ученый жестоко страдал от морской болезни, и поэтому на остров не высадился. Но почти все офицеры «Витязя» в течение одного дня 20 июня несколькими группами высаживались на берег. Русские моряки мечтали ступить на легендарный остров и своими глазами посмотреть на прибежище мятежников с «Баунти» и их потомков.

«Витязь»

Кроме свидетельств самого Миклухо-Маклая, сохранились воспоминания трех членов экипажа.

Капитан «Витязя» П. Н. Назимов: «… От о. Пасхи взял курс на о. Питкерн, тоже интересный по своему заселению командой, взбунтовавшейся на анг-лийском военном судне „Bounty“. Мы нашли уже третье поколение; черты европейца начинают пропадать под бронзовой кожей от смеси с жителями таитян. Я оставался около острова в дрейфе целые сутки, чтобы дать возможность офицерам и гардемаринам по очереди посетить эту интересную семью острова, со-стоящую из 70 человек…».

Судовой лекарь Ф. К. Кролевецкий: «…Жители острова брюнеты, с физиономией европейцев; цвет лица у них более загорелый, чем оливковый; рост хороший, сложение сухощавое; они потомки англичан, а матери их исключительно таитянки…».

А вот что написал Н. Н. Миклухо-Маклай в статье «Острова Рапа-Нуи, Питкаирн и Мангарева» (слово в слово; синтаксис и орфография автора, разумеется, сохранены):

«О. Питкаирн. 20 июня/2 июля. Нездоровье не позволило мне съехать на берег; я вышел, однако же, на палубу и увидел довольно красивый, покрытый зеленью разных оттенков возвышенный островок [48]. Хотя корвет держался довольно далеко от берега, к нам приехали туземцы на небольших узких пирогах без балансира, которыми они очень ловко управлялись. Приехавшие были одеты в рубашки и панталоны, говорили все по-английски [49]и сказали нам, что, пробывши 3 года на о. Норфольк, в 1859 г. вернулись обратно на Питкаирн, оставив на Норфольке 9 семей* [50], что их на острову 60 человек. Главу своей колонии они избирают каждый год и, кроме того, один из них заступает место пастора, и так как у них есть школа, то все жители грамотны. На вопрос, сколько детей рождается от одной матери, они отвечали, что средним числом 4 ребенка; между детьми преобладают девочки, что особенно заметно в некоторых семьях, где из 4 детей 3 девочки, так что уже теперь женское население острова превышает мужское.

Вернувшиеся с берега офицеры рассказали с воодушевлением о гостеприимстве и радушии жителей, а также о красоте острова. Они заходили во многие дома, которых было 9, по числу семей, и состояли из сараеобразных зданий без потолка и перегородок [51]. В них находились признаки европейской мебели; с одной стороны стояла двуспальная постель, с другой — были устроены нары, где спали дети и прочие члены семейства; у окна, против дверей, стоял стол. Кроме домов, жители Питкаирна построили себе также церковь. Мой вопрос, сохранился ли между жителями Питкаирна английский тип, был не вполне разрешен; некоторые офицеры сказали, что видели у многих жителей светлые и рыжеватые волосы [52], что попадались люди с английским типом, но что другие были смуглы и не подходили к первым; те полдюжины человек, которых я видел на корвете, сохранили мало североевропейский тип, и можно было заметить, судя по этому 3-му и 4-му поколению, что если не будет снова подмеси европейской крови, то полинезийский элемент в скором времени одолеет остатки германского.