Дмитрий Семакин - Сага о мятеже на «Баунти» и об острове Питкэрн. Том II

Покупая сувениры у островитян, мы на троих потратили около $300. Особенно нам понравились: выбор футболок у Тома и Бетти, плетеные туески и красочные буклеты у Кэрол и классные деревянные фигурки, которые делает Лен Браун. А будучи в гостях у Саймона и Ширли Янг, я приобрел у хозяина симпатичную плошку (пиалу), с любовью выточенную из той же древесины миро [66].

Раз уж зашла об этом речь, вынужден покаяться. В тот вечер у Саймона не было сдачи с моей стодолларовой купюры, и он великодушно позволил мне расплатиться потом. Что я (казню себя за это) так и не сделал. Забыл, к своему позору. Так что у меня перед Саймоном и Ширли должок в $20.

Зато перед остальными питкэрнцами мы, кажется, в долгу не остались.

Сразу перескакиваю к рассказу о «Русском Вечере».

Дело в том, что мы привезли с собой множество подарков и сувениров. А именно:

— 50 штук «фирменных» футболок с символикой Экспедиции;

— 50 экземпляров настенного календаря на 2008 год (к 200-летию открытия капитаном М. Фолджером поселения на острове Питкэрн (1808) и к 175-летию первого визита сюда русского корабля (1833));

— 20 матрешек;

— 4 детских книжки русских сказок на английском языке и

— 1 самовар (также с нашей символикой).

(И это — не считая частных презентов тем, кто нас приютил: Тому с Бетти и семье Кэрол).

Так вот, нам очень хотелось не просто раздать все это, а преподнести в дар острову и островитянам публично (ведь мы как-никак являлись «Первой Российской Экспедицией на Питкэрн»). Марк Уоллер сказал, что это здорово, так и нужно, и посоветовал нам действовать официально — через местные власти.

Тогдашний мэр Питкэрна Джей Уоррен (муж Кэрол) в то время на острове отсутствовал, и мы обратились к его заместителю, Майку Уоррену по прозвищу «Куки» (Cookie, Печенье). Майк, внешним видом и манерами похожий на молодого университетского профессора (только в шортах и спортивном свитере), легко согласился созвать собрание — общественный ужин в Паблик Холл. Он сказал: «Нам подобные встречи крайне необходимы».

В тот же вечер он лично обзвонил многих островных хозяюшек, они тут же начали хлопотать, и нам вскоре сообщили, что торжественная встреча с гостями из России состоится уже завтра вечером, 17 сентября.

Я очень волновался. Володя с Людой тоже. Еще бы, нам предстояло такое ответственное мероприятие! Представлять не просто себя лично или нашу Экспедицию, а, почитай, страну в целом…

Предвосхищая события, сообщу сразу: все прошло великолепно, я даже не ожидал. Страна, к счастью, оказалась ни при чем.

Из местных жителей пришли почти все. И многие из «оффишиалз». Настроение было отличное. На общем столе разложили принесенную с собой еду (только что приготовленную), и, как только зрители заняли свои места, Майк Уоррен дал мне слово. Я на ватных ногах вышел на сцену.

Естественно, сам я не помню, что и как говорил. Потом уже, просматривая видеозапись, сделанную Людой, я с изумлением обнаружил, что, несмотря на мой плохой английский островитяне не просто слушали меня с любопытством — они понимали, что я им говорю. Пару раз я даже пытался шутить, и — о чудо! — все смеялись и аплодировали. В общем, мне за это выступление не стыдно.

Мало того, признаюсь честно, я им даже втайне горжусь. Впрочем, выступать перед такой аудиторией — одно удовольствие. Даже на чужом языке.

Я вкратце рассказал, кто мы такие. Поведал о том, что мы готовили поездку почти 2 года. Признался в любви острову и островитянам. Поблагодарил за гостеприимство. Сказал по-русски: «Спасибо» и закончил по-английски: «Welcome to Russia». Милости просим к нам, мол. И напоследок решил пошутить: только, пожалуйста, — говорю, — не все вместе и одновременно.

Все захохотали и захлопали в ладоши. Реприза прошла. Ох, как же мне было приятно — словами не опишешь. Только Володя с Людой до сих пор не верят, что я это не нарочно. «Отрепетировал все заранее» — смеются они. Клянусь, ничего подобного. Чистая импровизация. Вдохновение пришло от волнения.

Подарки всем очень понравились. Питкэрнцев тронуло, что даже в далекой неведомой России есть люди, которые интересуются историей «Баунти» и их острова. Футболки и календари разошлись в один момент. Многие спрашивали: вы что, сами их напечатали?? У детей особый успех имели матрешки. А самовар просто произвел фурор.

Мы были счастливы.

Питкэрн удивил. За последние пять лет я прочел об острове всё, что было, на русском языке и очень многое на английском. Я просмотрел все последние документальные фильмы, снятые на острове. Я прочесал весь интернет вдоль и поперек. И мне казалось, что я знаю об острове всё. Или почти всё.

Как я заблуждался. Встреча с настоящим, реальным Питкэрном перевернула мои «удаленные», книжно-интернетовские представления о нем. За шесть неполных дней нашего пребывания остров раскрыл передо мною свои совершенно неожиданные стороны, и, конечно же, далеко не полностью. Слухи и сплетни, которые в последнее время буквально роятся вокруг его имени, лопались как мыльные пузыри. Многие давние мифы и легенды о Питкэрне рушились на глазах. Остров будто бы сам развенчивал свои устоявшиеся стереотипы.

Вот лишь несколько постулатов, которые нынешняя питкэрнская действительность с легкостью опровергла.

Действительно, общеизвестный факт: согласно многим лингвистическим справочникам, так называемый питкэрнский язык, или «питкерн», является уникальной смесью жаргона британских моряков XVIII столетия и нескольких старинных полинезийских диалектов. То есть, иными словами, местный пиджин родился в первые годы поселения, из повседневного общения мятежников с «Баунти» со своими возлюбленными вахинами.

Вот, к примеру, несколько традиционных фраз с переводом.

How are you? (Как дела?) — Wut a way you?

I’m glad to meet you (Рад видеть вас) — I glad to meet yourley Where are you going? (Куда собрался?) — By you gwen? Good! (Хорошо!) — Cooshoo!

Never mind (Не обращай внимания) — Do mine

Let it be (Пусть так) — Lub be

How often do ships call here? (Как часто сюда заходят корабли?) — Humuch shep corl ya?

I don’t know (Я не знаю) — Cah wah

The sea is too rough (Море слишком неспокойное) — I se sly, suff too big

It can’t be done (Это невозможно) — Cah fetch

They have caught plenty of goats (Они поймали много коз) — Dem sa catch plenteh gott

Your bananas are green (Ваши бананы зеленые) — Yus plum how poo-oo

И так далее.

К величайшему сожалению, питкэрнский язык относится к разряду исчезающих: по статистике, им пользуются всего около ста человек на всем Земном шаре (в основном на Питкэрне и Норфолке), причем пользуются все реже и реже.

Сегодня на Питкэрне настоящий питкерн, увы, практически не услышишь. На нем общаются только старики, и только между собой. И то изредка. Я, например, могу вспомнить лишь два случая, когда мне довелось уловить его ухом: как 66-летняя хохотушка Нола Уоррен разговаривала со своим 78-летним мужем Рейнолдом, когда мы зашли к ним в гости (ничего понять было нельзя), и как у доски объявлений рядом с магазином болтали несколько пожилых женщин. Уже очень давно на острове все говорят на классическом английском, тем более люди среднего возраста и дети.