Эдгар Берроуз - ТАРЗАН. Том 7

— Я никогда его не забуду,— заплакала девушка.— Я хочу возвратиться к нему. Может быть, он не умер.

И она снова заплакала.

Стабук жадно пожирал девушку глазами. Ее молодость и красота разбудили в нем дьявола, и он сразу же решил, что она будет принадлежать ему.

— Не плачь,— сказал он мягко.— Я твой друг. Все будет хорошо.

Новый тон его голоса дал надежду Иезавель, и она посмотрела на него с благодарностью.

— Если вы мой друг, то увезите меня отсюда обратно к Денни!

— Немного погодя,— ответил Стабук и снова обратился к Капитьеро: — Сколько?

— Я не продам ее моему лучшему другу,— ответил итальянец.— Давай выпьем, и я расскажу тебе мой план.

Он указал на початую бутылку, стоящую на земляном полу хижины.

— Устраивайся вон там,—сказал Капитьеро, указывая Иезавель на грязную подстилку. Потом порылся в плетеной сумке и вытащил колоду засаленных карт.— Садись, мой друг,— кивнул он Стабуку.— Давай еще выпьем, и потом ты услышишь мой план.

Стабук отпил из бутылки и вытер губы ладонью.

— Ну,— сказал он.— Рассказывай.

— Мы разыграем ее,— воскликнул итальянец, тасуя карты.— Тот, кто выиграет, получит девчонку.

— Давай выпьем за это,— сказал Стабук.

— Пять заходов: тот, кто выиграет три первых раза, берет ее себе.

— Договорились!

— Выпьем за закрепление договора,— воскликнул итальянец.

— Лучше за три из пяти!

Стабук выиграл первую партию. Иезавель сидела и смотрела на них, не ведая цели их занятия, но чувствуя подсознательно, что решается ее судьба. Она надеялась, что выиграет молодой мужчина, но только потому, что он назвался ее другом. Возможно, она сможет убедить его отпустить ее к Денни. Ей было интересно, какую такую воду пили они из бутылки. Иезавель заметила, что жидкость вызвала некоторые перемены в поведении мужчин. Они стали громче разговаривать и выкрикивали страшные слова, когда бросали маленькие карточки на коврик, потом один сердился, а другой только беззаботно смеялся. Они также покачивались необычным образом, чет она не замечала раньше.

Капитьеро выиграл вторую и третью партии. Стабук сначала рассвирепел, потом успокоился. Он совершенно обессилел от игры и, казалось, почти протрезвел, когда раздавались карты для четвертой партии.

— Она все равно моя,— закричал Капитьеро.

— Она никогда не будет твоей,— прорычал русский.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Я выиграю следующие две игры!

Итальянец громко рассмеялся.

— Хорошо,—закричал он,— выпьем за это!

Он поднес бутылку к губам и потом передал ее Стабуку.

— Я не хочу больше,— сказал Стабук сердитым тоном, отталкивая бутылку.

— Ха-ха! Мой друг нервничает. Он боится, что проиграет, и поэтому не пьет. А мне все равно. Я выпью бренди и получу девушку, вот так!

— Играем! — резко сказал Стабук.

— Ты спешишь проиграть? — съязвил Капитьеро.

— Выиграть,—поправил его Стабук и выиграл.

Пришла очередь итальянцу проклинать все на свете и сердиться на злую судьбу. Снова карты были розданы, и игроки начали новый кон.

— Это последняя игра,— предупредил Стабук.

— Каждый из нас выиграл по две партии. Так выпьем же за победителя. Хотя я не люблю поднимать тост за себя,— и Капитьеро засмеялся снова, но на этот раз в его смехе не было самоуверенной ноты.

На этот раз в молчании они начали игру. Одна за другой карты падали на коврик. Девушка наблюдала за ними, едва дыша. Ситуация была напряженной, и она чувствовала это, даже не понимая их речи. Бедная маленькая Иезавель, она так плохо соображала, что же происходит. Вдруг с криком победителя Капитьеро вскочил на ноги.

— Я выиграл!—закричал он.—Давай, друг, выпьем за мою удачу!

Русский отпил угрюмо большой глоток. Зловещий огонек появился в его глазах, когда он протянул бутылку Капитьеро. Леон Стабук не умел проигрывать спокойно.

Итальянец опустошил бутылку и шнырнул ее на землю. Потом он повернулся к Иезавель и поднял ее на ноги, ухватив за плечо.

— Пойдем, моя дорогая,— сказал он, его грубый голос охрип от выпитого.— Поцелуй меня!

Иезавель отпрянула назад, но итальянец грубо рванул ее к себе и попытался дотянуться до ее губ.

— Оставь девушку в покое,— прорычал Стабук.— Разве ты не видишь, что она боится тебя?

— Для чего я тогда выигрывал ее? — спросил Капитьеро.— Оставить ее? Не трогать? Не суйся не в свое дело!

— Я сделаю так, что это будет моим делом,— заявил Стабук.— Убери руки от нее.

Он подошел и взял Иезавель за руку.

— Она моя по праву!

— Что ты этим хочешь сказать?

— Ты нечестно играл. Я поймал тебя в последней игре. Ты смошенничал.

— Ты лжешь! — закричал Капитьеро и одновременно ударил Стабука.

Русский увернулся от удара. Оба игрока были пьяны и нетвердо стояли на ногах. Им требовались огромные усилия, чтобы сохранять равновесие. Они начали драку внутри хижины и нанесли друг другу несколько ударов. Однако этого было достаточно, чтобы разжечь их ярость и частично протрезвиться. Драка пошла не на жизнь, а на смерть. Каждый пытался схватить за горло другого.

Иезавель широко открытыми глазами смотрела на дерущихся. Она была страшно напугана и с трудом увертывалась от разгоряченных, рычащих и вскрикивающих мужчин. Они метались по всей хижине и были так увлечены дракой, что девушка могла бы убежать, если бы не боялась черных людей снаружи больше, чем белых внутри.

Несколько раз Стабук освобождал свою правую руку и искал что-то под курткой. И вот наконец нашел — тонкий острый кинжал. Капитьеро не заметил, как лезвие тускло блеснуло в руке русского.

Сейчас оба стояли в центре хижины, вцепившись друг в друга, и пыхтели так, будто это в шутку борются двое друзей. Мужчины тяжело дышали от усталости, и неизвестно, на чьей стороне было преимущество.

Медленно рука русского поползла по спине противника. Иезавель ее заметила, но молчала, только в глазах ее отразился страх.

Хотя она видела много раз, как убивают людей, но все же трепетала от ужаса. Она видела, как Стабук отыскал нужную точку на спине противника, как повернул он руку и всадил кинжал в то место, которое только что нащупал.

На лице Стабука появилась торжествующая улыбка, когда острие ножа вошло в тело врага. Капитьеро замер, сдавленно вскрикнул и умер. Когда тело упало на пол, убийца встал над жертвой, улыбаясь, горящие глаза его были устремлены на девушку.

Но неожиданно улыбка сползла с его лица. Новая мысль пришла на ум хитрого убийцы, и его глаза уже смотрели не на лицо девушки, а на дверной проем, который был завешен грязным одеялом, заменяющим дверь.

Он совсем забыл об орде головорезов, которые называли то, что сейчас мешком валялось на полу, не подавая признаков жизни, своим вождем. Но сейчас Стабук вспомнил о них, и его душа переполнилась ужасом. Ему не нужно было задавать себе вопрос — какая участь ожидает его, если бандиты обнаружат его преступление.