Т Габрусенко - Эти непонятные корейцы

Корейское отношение к спиртному примерно такое же. Умение пить — это дело чести, доблести и геройства. Неумение, соответственно, позор. Вот, к примеру, сюжет из студенческого телесериала «Три мужчины, три женщины». Изнеженный юноша первокурсник еле дополз до дома после первой студенческой вечеринки. Та же реакция и после второй. Мужчины в доме хмурят брови, мрачнеют — мальчик не умеет пить. Организм его не принимает водку. По озабоченным лицам домочадцев ясно — в дом нагрянула тяжелая проблема, примерно как неожиданно обнаружившийся диабет. Но папа не сдается — он упорно начинает приучать сына к спиртному. Вот мальчик выпил полрюмки и смог сдержать рвоту. Вот рюмку, вот уже полбутылки не за горами. И наконец, триумф — на очередной вечеринке он уже напился, как все. Аплодисменты и бурное ликование родных и друзей.

Бред, скажете вы. Бред, охотно соглашаюсь я. А от себя еще добавлю, что обильная рвота во время питья, насколько мне известно по рассказам знакомых медиков, означает, что печень такого человека особенно чувствительна к алкогольному отравлению и особенно предрасположена к циррозу — пить ему нельзя ни в коем случае.

Ну, ладно, допустим, это сериал, а мало ли чего не покажут в сериале. Но вот вам пример посерьезней. Эссе уважаемого в Корее и, кстати, очень хорошего писателя Пхи Чхон Дыка «Водка». В нем автор пишет о себе. Как и герой упомянутого сериала, он тоже от природы лишен способности пить. Настойчивого папы у него не было, и поэтому всю свою жизнь поэт был вынужден лишь наблюдать, как напиваются другие. Зависть к этим нормальным, с его точки зрения, людям, восхищение попойками, страдания отвергнутости от общего праздника Пхи Чхон Дык выразил в своем эссе. Вот всего несколько цитат: «Если не пьешь водки, то для чего жить на этом свете?», «Если б я пил водку, у меня было бы много друзей», «Моя жена говорит, что из-за того, что у меня всегда ясная голова, она чувствует дома постоянное напряжение. Другие мужья под хмельком всегда слушаются жену, а у меня чего ни попроси, я всегда отвечаю:

«Нет». Жена часто говорит, что никогда не отдаст свою дочь замуж за непьющего человека. Да и дети тоже любят пьющих отцов. Они знают, что у пьяного отца можно выпросить все что угодно».

«Почему ж я не могу пить?» — задает Пхи Чхон Дык риторический вопрос с такой же страстностью, с какой Катерина в «Грозе» вопрошала: «Почему люди не летают?» Ясно, что способность пить представляется ему, как и Никите Михалкову, чем-то высоким и прекрасным. Этот немолодой уже поэт как будто никогда в жизни не видел, в каких животных может превращать людей воспеваемый им алкоголь.

Одухотворение спиртного неизбежно дает свои ядовитые плоды.

Про Россию опять же не будем — это слишком, это запредельно, страшно. В Корее ситуация выглядит чуть полегче, ибо корейцы, с их конфуцианским стремлением к самоограничению во всем, не склонны доходить до ручки и в вопросе пития. Но — лишь рядовые, корейцы. А творческие, неординарные люди, гении, которые, по определению, без тормозов, в Корее гибнут от водки точно так же, как и русские. Ким Со Воль, Ём Сан Соп, Хен Чжин

Гон — кого из корейских литературных талантов начала XX века ни возьми, тот или «доупотреблялся» до смертельной болезни, или прямо погиб от белой горячки.

Однако и для рядовых корейцев поэтизация алкоголя даром не проходит. Как и другие дальневосточные народы, корейцы в массе своей спиртное переносят плохо – как утверждают медики, у них в организме не хватает ферментов, расщепляющих алкоголь. И вот этих природой к питию не приспособленных людей общество вынуждает пить. Ведь в Корее не принято отрываться от коллектива.

Во всем — и в хорошем, и в плохом. Поскольку принято считать, что пить — это хорошо, это сплачивает коллектив, смягчает атмосферу, улучшает взаимоотношения и т. д., то пить вместе с друзьями, одноклассниками, сослуживцами, пить с конкурентом и заказчиком, пить с рецензентом и с научным руководителем — в общем, пить со всеми человек должен. Должен — не больше и не меньше. Не выпьешь — себе дороже обойдется. Наживешь врагов, обойдут по службе, не помогут в трудную минуту. Белых ворон в Корее не любят.

К чему это приводит, увидеть легко. Достаточно пройтись по улицам Сеула вечером в субботу. Я с целью антиалкогольного воспитания подрастающего поколения иногда практиковала вечерние выходы с маленькой дочерью на субботнюю Тэханно. То тут то там — согнувшаяся пополам изящная, хорошенькая девушка, пьяная в стельку. Ее буквально выворачивает наизнанку, и сочувствующие подружки или бой-френд бережно поддерживают ее, помогая освободиться от столь поэтично воспетого Пхи Чхон Дыком спиртного в смеси с салатом и лапшой. «Маша, ну как тебе, нравится?» — «Не-е-ет!» — «Знаешь, почему эту красивую девушку рвет?» — «Знаю. Потому что водка».

Думаю, что бедной девушке тоже было понятно — ей так плохо сейчас, «потому что водка». Но если вы думаете, что в следующую субботу она не будет точно так же сгибаться пополам, то ошибаетесь. Ей ведь надо весело провести студенческие годы.

Точно так же должны пить и сотрудники корейской фирмы.

Вечеринки для укрепления корпоративного духа на работе у них происходят постоянно. Многие пить не любят, не хотят — но пьют по зову общественного долга. Вваливающийся домой в двенадцатом часу пьяный муж после очередной обязательной вечеринки — это ежевечерняя реальность многих корейских семей.

Результаты бесконтрольного употребления спиртного в Корее налицо уже сейчас, и результаты не только эстетические. Тридцатилетний служащий — не бомж — с больной печенью в Корее становится все более привычной фигурой. Вот один из моих знакомых служащий крупной корпорации , 33-летний X., в функции которого входят общественные связи его подразделения. Он сильно сдал за те три года, что я его знала, — лицо опухло, стало несвежим, с мешками под глазами, все чаще он глотает разнообразные таблетки: от похмельного синдрома, от печеночных колик. X. буквально горит на работе. То же самое можно сказать и о студенческих активистах, вся активность которых обязательно сопровождается распитием спиртного. Моя знакомая кореянка, член студенческого комитета, в свои 25 уже жалуется на боли в печени, причем трезво отдает себе отчет в их природе — это алкоголь. Самое грустное, что эти люди не завзятые асоциальные выпивохи — наоборот, очень нормальные, правильные граждане, лояльные, честолюбивые, трудяги. К распитию спиртного они относятся не как к порочному удовольствию, а как к неизбежным издержкам своей работы.

К чему все это приведет Корею? Пока алкоголизм здесь еще не принял таких ужасающих масштабов, как в России. Но ведь и спиртное стало доступно обычному корейцу относительно недавно — лет 40 назад. До этого спиртные напитки были роскошью, которую позволяли себе по великим праздникам. Те самые бодрые старички, которыми я в Корее не устаю восхищаться, в молодости своей в таких количествах не пили — просто не имели возможности.